Это дивное диво
Пережило века.
Кружка пенного пива
У пивного ларька.
Как морозом по коже
На крутом вираже,
На виду у прохожих
Тот подарок душе.
И чтоб этот подарок
Не разъела тоска,
Стукнем дном о прилавок
В завершенье глотка.
Ни любовь, ни измена,
Ни признания страх,
Лишь кипящая пена
На солёных губах.
И себе не в убыток,
И доход для страны
Благородный напиток
Цвета старой сосны.
Пусть потерпит подружка.
Хорошо нам вдвоём.
Я и полная кружка
С разливным янтарём. ***
В 1991 году улице Софьи Перовской возвращено ее историческое название – Малая Конюшенная. Одновременно старое название вернулось и к улице Желябова. Она вновь стала Большой Конюшенной. А еще через несколько лет, в самом конце XX века, на Малой Конюшенной улице установили два монумента. Один из них – памятник Гоголю – воздвигнут в 1997 году.
В Петербурге насчитывается восемь прижизненных адресов, по которым в разное время жил Николай Васильевич Гоголь, и два посмертных памятника писателю. Один из них (бюст) находится в Александровском саду, и другой – на Малой Конюшенной улице.
Идея установки в нашем городе полноценного памятника Гоголю появилась давно. Здесь, в Петербурге, вырос и расцвел талант писателя, здесь были написаны его лучшие произведения. Однако если не считать маловыразительного и почти незаметного бюста в Адмиралтейском саду, в Петербурге не было ни одного памятника писателю. Впервые о нем заговорили в канун 150-летия со дня рождения Гоголя, выбрали даже место на Манежной площади. Тогда же установили закладной камень будущего монумента. По мнению ленинградцев, место было более или менее удачным. Площадь возникла в начале XIX века по окончании строительства Михайловского манежа. В 1870-х годах в центре площади был разбит сквер, который постоянно привлекал внимание градостроителей. Профессиональным чутьем они понимали, что в нем недоставало какого-то скульптурного акцента. Однако и от этого места отказались, предпочтя Малую Конюшенную улицу, откуда бронзовому Гоголю будет виден Невский проспект, прославленный писателем в одноименной повести: «Нет ничего лучше Невского проспекта, по крайней мере, в Петербурге; для него он составляет все. Чем не блестит эта улица – красавица нашей столицы! Я знаю, что ни один из бледных и чиновных ее жителей не променяет на все блага Невского проспекта. Не только кто имеет двадцать пять лет от роду, прекрасные усы и удивительно сшитый сюртук, но даже тот, у кого на подбородке выскакивают белые волоса и голова гладка, как серебряное блюдо, и тот в восторге от Невского проспекта. А дамы! О, дамам еще больше приятен Невский проспект. Да и кому же он не приятен?»… и так далее.
Памятник Н.В. Гоголю
Памятник Гоголю на Малой Конюшенной улице, выполненный по проекту скульптора М.В. Белова и архитектора В.С. Васильковского, представляет собой чуть согбенную, грустную фигуру писателя, заключенного в тесную клетку ограды среди фонарей и деревьев, сквозь которые он исподлобья наблюдает за суетой на Невском проспекте. Невольно вспоминается, что еще в детстве Гоголя прозвали «Таинственным Карлом», вероятно, в равной степени благодаря и карликовому росту, и невероятно длинному носу. Напомним, что «Карлик Нос» – одна из самых известных сказок немецкого писателя Вильгельма Гауфа о мальчике, превращенном злой колдуньей в безобразного длинноносого карлика. И действительно, в Петербурге многие запомнили Гоголя как маленького, сутуловатого «забавного худого человека с лицом, подергивающимся нервной судорогой».
Едва ли не сразу после открытия памятника в Петербурге родилась легенда, будто бы это законспирированный памятник известному в свое время питерскому авторитету Владимиру Кумарину, «ночному губернатору Петербурга», как его называли в городе. И он смотрит в сторону Казанского собора с намеком на то, что он, криминальный авторитет и лидер так называемой Тамбовской организованной преступной группировки в Петербурге, бросил вызов другой группировке, известной как Казанская. И одной руки у Гоголя не видно, а Кумарин и в самом деле во время одной из бандитских разборок потерял руку.
На этом не заканчивается мифология монумента. Памятник Гоголю установлен напротив одного из главных христианских храмов Петербурга – Казанского собора, и деятели Русской Православной Церкви считают этот факт глубоко символичным. Таким образом, утверждают они, Гоголь всем своим видом, смиренной позой и покаянно опущенной головой пытается искупить вину за то, что своими произведениями, особенно языческим «Вием» и вызывающим отвращение вопиющей безнравственностью «Носом», «герой» которого, бесстыдно разгуливая по городу, посмел войти в православный Казанский собор, развратил не одно поколение читающей молодежи. Кстати, лингвисты вот уже многие десятилетия бьются над смыслом, вложенным Гоголем в имя восточнославянского мифологического повелителя ада Вия. С одной стороны, его этимология восходит к общеславянским понятиям «веки», «ресницы», под которыми скрывается смертоносный взгляд этого чудища. Но с другой – некоторые из ученых всерьез полагают, что писатель, воспользовавшись этой загадочной лексической конструкцией из трех литер, еще раз, как и в случае с носом майора Ковалева, зашифровал в нем известное русское трехбуквенное матерное слово с тем же окончанием.
Бронзовую фигуру печального писателя в городе прозвали «Тугодумом», а место встречи на Малой Конюшенной улице у памятника – соответственно, «У Тугодума».
На следующий год на противоположном конце Малой Конюшенной улицы, на ее пересечении со Шведским переулком, был поставлен памятник Городовому. Как утверждали средства массовой информации, это произошло по личной инициативе начальника Петербургского управления МВД генерала А.В. Пониделко. Почему необходимо было поставить памятник именно ему и, главное, в самом центре Петербурга, остается загадкой. Говорят, даже губернатор В.А. Яковлев был смущен видом бронзового красавца в натуральную величину с «выпирающими из лосин лядвами, вызывающими прямой интерес у парочек, припозднившихся после встреч в Екатерининском садике». – «Поставь его себе на свой… садовый участок», – будто бы в сердцах прошептал Яковлев в лицо генералу. Тайной для обывателей остается и натурщик, который позировал скульптору А.С. Чаркину при работе над памятником. Городской фольклор выдвинул версию, что им мог быть только Никита Михалков, столь очевидно сходство скульптуры со знакомым образом известного кинорежиссера. В народе бронзового блюстителя порядка так и называют: «Памятник Никите Михалкову».
Земля на участке Невского проспекта, № 22–24, на которой сегодня находится Лютеранская церковь Святого Петра, принадлежала лютеранской евангелической общине Петербурга с начала 1730-х годов. Тогда же здесь была выстроена первоначальная церковь Святого Петра, или, как ее называли, «кирха на перспективе». Через сто лет, в 1832 году, был объявлен конкурс на строительство новой церкви. Конкурс выиграл архитектор А.П. Брюллов, брат знаменитого живописца Карла Брюллова. Тогда же начали возведение храма. Он строился в глубине участка, со значительным отступлением от Невского проспекта. Перед входом в церковь были установлены скульптуры апостолов Петра и Павла, отчего церковь в народе одновременно с немецким «Петеркирхен» стали называть по-русски: «Петропавловская».
