На четной стороне Невского проспекта в советские времена находились два, говоря современным языком, культовых заведения советского быта. Одним из них было трикотажное женское ателье высшего разряда, которое существовало в 1960–1970-е годы в старинном доме, перестроенном в 1910 году архитектором В.И. Ван-дер-Гюхтом для нужд банкирского дома «Юнкер и Ко» на Невском, 12. В народе ателье называлось «Смерть мужьям». Цены на услуги в этом ателье были столь разорительны не только для законных супругов, но и для богатых любовников, что в Ленинграде об этом ателье мод сложилась пословица: «Смерть мужьям, тюрьма любовникам». Причем, если «смерть мужьям» фольклор предполагал в переносном, метафорическом смысле, то судьба любовников была более чем конкретной: «Смерть мужьям, петля любовникам».
В настоящее время в доме № 12 по Невскому проспекту вновь, как и прежде, открыто отделение иностранного банка.
Вторым заведением, которым по праву гордились ленинградцы, было кафе-мороженое, существовавшее в помещениях бывшего, еще дореволюционного кафе «Доминик». Кафе было открыто в 1841 году в одном из домов, принадлежавших лютеранской церкви на Невском проспекте, 24. Это было первое в России заведение нового типа – кафе, хорошо известное по имени своего владельца, мастера кондитерского цеха швейцарца по происхождению Доминика Риц-а-Порта. Широко распространенные по всей Европе заведения подобного рода отличались от ресторанов своим ярко выраженным демократическим характером. Здесь можно было быстро и недорого поесть, встретиться с друзьями, почитать свежую газету, сыграть в шахматы или домино. Постоянными посетителями кафе были студенты и журналисты, небогатые чиновники и инженеры, которых на студенческом жаргоне того времени называли «доминиканцами».
Кафе просуществовало до 1917 года. Затем в первом этаже этого дома находились магазины самого различного профиля. После Великой Отечественной войны здесь вновь открылось кафе-мороженое, которое за неимением официального названия прозвали в народе «Лягушатником». По воспоминаниям очевидцев, стены кафе были облицованы кафельной плиткой светло-зеленого цвета с рельефным изображением болотных кувшинок, а мебель обита темно-зеленым бархатом. Особой популярностью кафе пользовалось у молодых родителей с малолетними детьми. В кафе их всегда было много.
Было у этого кафе и другое прозвище: «Бабий бар». По воспоминаниям современников, среди постоянных посетителей в те времена преобладали одинокие женщины.
В первом этаже дома № 46 по Невскому проспекту в начале XX века был открыт популярный ресторан «Квисисана». Питерские гастрономы отмечали, что это название полностью соответствовало безупречной ресторанной кухне, вполне отвечавшей высоким требованиям петербургских любителей изощренной кулинарии. Завораживала и звучная ритмика заморского названия, которая вызывала такие сложные ассоциации, что в петербургском салонном фольклоре появилась поговорка, которую щеголи той поры любили произносить по латыни: «Mens sana In Quisisana» – «Здоровый дух в „Квисисане“». Именно так говорили древние римляне, формулируя свое отношение к гармоническому развитию духовных и физических сил гражданина и воина: «Mens sana In corpore sano» – «В здоровом теле здоровый дух».
И кафе «Доминик», и «Квисисана», и «Соловьевский магазин», о котором мы говорили в первой части книги, нашли отражение в поэзии, в стихотворении Николая Агнивцева «Триптих», столь популярны они были в старом Петербурге:
Каждый полдень, хмуря лики,
Предо мною из тумана
Трое призраков встает:
– Кулебяка «Доминика»,
Пирожок из «Квисисаны»,
«Соловьевский» бутерброт!..
Век «Квисисаны» оказался недолгим. Пережив революцию и разруху времен Гражданской войны, ресторан все-таки работал до ярких и бестолковых 1920-х годов. Но вскоре его закрыли. Позже в его помещениях открылся новый ресторан под названием «Север». Репутация ресторана была довольно низкой, в нем постоянно промышляли проститутки. «Тот, кто ходит в „Северок“, тот получит трипперок», – предупреждал в середине 1960-х годов городской фольклор.
На Невском проспекте нередки были заведения и с более крепкими напитками. Здесь можно было отметить удачную сделку, радостную встречу или долгожданное свидание. В 1970-х годах на углу Невского проспекта и Садовой улицы находился магазин с привлекательным названием «Советское шампанское». Это было практически единственное место, где всегда можно было приобрести заветную бутылку праздничного искрящегося вина приличного качества. Поэтому магазин в народе получил известность по своему фольклорному названию: «США» (Советское ШАмпанское). Надо иметь в виду, что в то время аббревиатуру США советские интеллигенты произносили с нарочито уважительным подчеркиванием не трех букв, а двух: С и Ша. Этакое чуть ли не парольное словцо: «СШа». Поэтому оно и подходило к названию магазина точно, как хорошо пригнанный костюм: Советское Шампанское – «США». Соответственно и место встречи на этом углу Невского проспекта имело точный незабываемый адрес: «На углу Невского и Шампанского».
В квартале от Невского проспекта в то время существовало еще одно заведение подобного рода: «Синяк на Ракова». Так в Ленинграде назывался один из самых известных распивочных буфетов на «Пьяном», как его называли в народе, углу улиц Садовой и Ракова, ныне Итальянской. В зависимости от цвета стен, который периодически, после очередного ремонта, менялся от нежно-голубого до ядовито-синего, буфет в городском фольклоре назывался: «Голубой зал», «Голубая гостиная», «Синий зал», «Синяк», «Чернильница». Иногда его называли «Автопоилкой».
Многие ленинградцы до сих пор помнят присловье: «Известен всякому „Синяк“ на Ракова». Затем, в период «беспощадной» борьбы с пьянством и алкоголизмом, начатой партией и правительством, буфет был переоборудован в гастроном. «Знатоки» утверждали, что «Гастроном на улице Ракова построен зодчим из Кракова». Какова подлинная этимология этой поговорки, выяснить, к сожалению, не удалось. Может быть, имя одного из авторов одной из многочисленных перестроек этого дома просто затерялось в истории, а может быть, это была просто красивая цитата из песни, исполняемой Борисом Гребенщиковым:
Гастроном на улице Ракова
Был построен зодчим из Кракова,
Но его забыла История;
Вот такая, брат, оратория…
В 1733–1737 годах на Невском проспекте была построена церковь Рождества Богородицы. Церковь находилась там, где сейчас раскинулся сквер перед Казанским собором. В народе церковь называли Казанской. Полагают, что она строилась по проекту одного из первых петербургских зодчих Михаила Земцова. Ее величественная многоярусная колокольня со шпилем являлась заметным украшением Невской перспективы, которая еще не успела к тому времени стать главной улицей города и была застроена в основном двухэтажными домами.
В Рождественскую церковь была перенесена икона Казанской Богоматери, и потому в народе церковь называли Казанской. Церковь считалась главным храмом столицы. В ней происходили бракосочетания царствующих особ и их ближайших родственников, крещения принцев крови, венчания на царство, присяги на верность государям.
