— Они не поворачиваются вспять?
— Вспять?
— Поворачиваются, ведь так?
— Да, — подтвердила она с озадаченным выражением на хорошеньком лице.
— Пусть тебя это не беспокоит. Они должны повернуться вспять. Это то, что мы от них хотим. В данном случае это совершенно естественно.
Неодобрительное выражение сошло с лица девушки.
— Сейчас утро среды, вчерашнее утро, — говорил Картер., — Ты помнишь вчерашнее утро?
— Я проснулась в больнице.
— Правильно.
— Мне было очень больно, — добавила она. — Я трогала себя, и у меня болело там, где я трогала, потом пришли сестры, и в моей руке была игла, через которую мне вводили глюкозу, и...
— Ну вот, замечательно, — оборвал он пациентку. — Теперь ты в порядке. Вчерашняя боль не имеет значения, если сегодня ты в порядке. Ведь так?
— Да, — сказала она, тут же успокоившись.
— А сейчас, — заявил доктор Картер, — уже не среда, правда, Силия? — Он погладил ее подбородок.
— Правда.
— Сейчас утро понедельника, не так ли?
— Да.
Затем Картер повернулся к Гордону и объяснил, что не хочет сразу возвращать пациентку в момент нападения, предшествовавший ее коме. Это было бы слишком травмирующим, слишком внезапным. Вместо этого он собирался вернуть ее к утру понедельника, а потом медленно провести по дню до того момента, когда на нее напали.
Так оно и было, пока Картер не сказал:
— А теперь поздний вечер понедельника, и ты кладешь чемодан в свою машину. Ты собираешься уехать, чтобы провести где-то уик-энд. Правильно?
— Да, — промолвила Силия. Но на ее лице уже появилось встревоженное выражение, тень беспокойства.
— Куда ты едешь, Силия? Она не ответила.
— Куда ты едешь на уик-энд? — вновь спросил Картер.
— Я...
— Ну?
Она не могла ничего выговорить.
— Чего ты боишься? — потребовал он.
— Ничего.
— Хорошо. Бояться нечего, совершенно нечего. Итак, куда ты едешь на уик-энд?
В этот момент она вырвалась из мягких рук доктора и начала кричать.
— Это было ужасно, — поделился Гордон, прерывая повествование, чтобы сделать свой первый собственный комментарий с тех пор, как начал рассказывать историю. — Это было так, будто ее ударили ножом прямо там, в госпитале.
Доктор Картер был не слишком уж встревожен ее внезапной буйной реакцией. Он лишь приказал:
— Перестань кричать, Силия.
И она перестала.
А доктор продолжил:
— Никто не сделает тебе больно. Никто никогда не сделает тебе больно, потому что ты слишком хорошенькая и очаровательная. Ты веришь, что кто-то когда-нибудь тебя обидит?
— Нет, — сказала она. Но неохотно.
— Сейчас утро четверга.
— Четверга, — повторила она.
— Где ты?
— В больнице.
— Посмотри на часы. Стрелки движутся вперед. Ты видишь, что теперь они движутся вперед?
— Да.
— Сейчас утро четверга, не так ли, Силия?
Она сказала, что так.
В этом месте Картер повернулся к Гордону:
— Мне придется разбудить ее сейчас, а завтра попробовать снова. Не могли бы вы уйти? Если она узнает, что за ней наблюдают, ее, возможно, будет сложнее контролировать на последующих сеансах.
~~
* * *
~~
— И я ушел, — закончил Гордон. — Я был просто потрясен.
— Представляю себе, — кивнула Элайн, у которой из рассказа постепенно складывалось впечатление, насколько жуткой на самом деле была эта сцена.
— Поначалу, — признался Гордон, — я подумывал о том, чтобы вернуться и понаблюдать за другими сеансами до тех пор, пока он не закончит с ней. Я уверен, что Картер разрешил бы мне. Но когда я услышал ее крик и посмотрел на ее лицо под конец сеанса, я понял, что не хочу быть там, когда она наконец восстановит в памяти момент нападения. Это было бы слишком.
Какое-то время они оба молчали, и наконец Элайн проговорила:
— Гордон, вы верите в эту версию про автостопщика?
— А какая есть еще версия?
— Я не хочу вас сердить, — пробормотала девушка.
Он наклонился вперед:
— Вам это не удастся. Что у вас на уме, Элайн? Она поколебалась всего один момент, потом все ему рассказала.
Он слушал внимательно и, когда она закончила, решил:
— Идемте. Мы должны сообщить об этом отцу. Он провел ее в кабинет и заставил повторить все, что она ему рассказала. Ли Матерли слушал, вначале изумленно и весело, потом все более и более озабоченно, а к моменту, когда она закончила, он уже выглядел глубоко встревоженным.
— И вы так и не увидели этого человека и не имеете понятия, кто это был?
— Нет, — подтвердила она. Она не хотела вдаваться в детали относительно того, что подозревает почти всех. Для этого еще будет время, когда здесь появится капитан Ранд.
— Мне придется поговорить с отцом, — сказал Ли. — Вы подождете здесь несколько минут? — Он встал, не дожидаясь ответа, и покинул комнату.
— Вы, должно быть, натерпелись страху, — посочувствовал Гордон. Он взял девушку за руку, и она почувствовала силу его пальцев, погрузилась в эту защитную ауру.
Она кивнула в знак согласия.
— Не волнуйтесь, — сказал он. — Отец позаботится обо всем. Теперь, похоже, все разрешится уже сегодня вечером. — Голос у него был невеселый. Он понял, как, наверное, и его отец, что ее рассказ говорит о том, что убийца — член семьи. — Все скоро разрешится, — повторил он. — Я уверен.
— Надеюсь, — вздохнула Элайн. Темные, обшитые панелями стены казались ужасно тесными, а воздух — спертым и непригодным для дыхания.
Они терпеливо ждали, когда вернется Ли Матерли.
Глава 15
А глава семьи, вернувшись, казалось, вновь обрел бодрость. Он уселся на край своего письменного стола, прямо перед Элайн, и заговорил:
— Значит, так, Элайн, отец признает, что рассказывал вам эту историю о том, как его едва не убили прошлой ночью. Но он утверждает, что, когда позвонил вам, был так напуган, что не в силах был ясно мыслить. Он говорит, что теперь, обращаясь к памяти, понимает, что ему приснился сон. Но когда он проснулся с приступом, у него все перепуталось, что было на самом деле, а чего не было.
Элайн отрицательно покачала головой:
