– А эта его, она нормальная?
– Кто?
– Алиса, кто еще, – фыркнула Даша.
– Алиса – да, она вполне, очень даже…
– Я не понимаю, чего ее все красивой считают.
– Но она симпатичная, объективно, – подумав, осторожно произнес Игнат.
– Она выглядит отвратительно.
– Даша, прошу тебя. Не надо. Ты и так уже всю мою семью изругала.
– А что ты Алису защищаешь, она тебе нравится?!
– Она совершенно безобидная девушка.
– Девушка?! Почему ты ее так называешь? Ей тридцать четыре, я слышала, она давно взрослая, какая девушка…
– Ладно, пусть будет женщина, – миролюбиво произнес Игнат. – Всё, спи давай.
– Она хитрая… Нашла себе богатого папика, катается как сыр в масле теперь… Ой, не верю я этим якобы простушкам… – не унималась Дарья, ворочаясь рядом. – Ей все лень, ничего не хочет делать. Домашними делами там прислуга занимается, а она просто по саду гуляет, эта Алиса. Дети? Какие дети, она только о себе думает… Она пользуется Эрлендом!
У Игната что-то екнуло внутри. Он как будто «включился», что ли… До этого момента был готов все терпеть и мимо ушей пропускать, ни на что не реагировать, а тут вдруг – раз, и запустились какие-то процессы внутри, выбросился в кровь адреналин, пульс зачастил.
– Даша… а ты мной что, не пользуешься разве? – спросил Игнат.
– Я? Ты что…
– Ты ведь мной тоже пользуешься, сама подумай. Причем, что интересно, с одной стороны, я тебе никто, с другой – я тебе должен. Моя родня тебе – все чужие и непонятные, но ты ими постоянно интересуешься… Ты уж определись, кто я тебе. И зачем, главное…
– Я тебя люблю! – быстро произнесла Дарья. Она действительно его любила, и Игнат это знал. Но, получается, она ничем ради него не была готова поступиться…
– Я тоже тебя люблю, – устало ответил Игнат. Сел на кровати, нажал на кнопку, вспыхнул синим светом «ночник». – Или любил?
– Выключи, ты чего! И что значит «любил»? Ты меня больше не любишь, что ли?! – Даша заерзала, тоже села в кровати, уставилась на Игната испуганными, ставшими круглыми глазами.
– Не знаю. Я устал.
Игнат никогда не говорил этих слов раньше. Он считал, что мужчина должен произнести их один раз. Перед тем, как умереть. Вот только тогда и можно сказать «я устал», а затем с чистой совестью свалиться замертво.
– Прости, прости, прости! – быстро зашептала Даша. – Что на меня нашло, сама не знаю… давай, ложись, ни к чему это, ночью выяснять отношения!
– Вот и от этого я тоже в полной растерянности. Ты вроде как все знаешь, все понимаешь, но, тем не менее, ты все равно позволяешь себе говорить недопустимые слова и совершать нелогичные поступки. Я от твоей… даже не знаю, как это назвать… от твоей двойственности – устал! Ты меня, с одной стороны, любишь, а с другой, ты ведь и пальцем ради этой любви не пошевелишь. Моя родня тебе чужие, они никто тебе, но тебе непременно надо о них все знать. И так во всем, всегда…
– Игнат, прости, я же сказала!
– Я должен платить за образование твоих детей, дети – это святое, но своего мне родить – да ни за что…
– Опять ты про детей! Мне сорок лет, какие дети…
– Мы уже двенадцать лет вместе, ты забыла? Тебе что, все эти годы было сорок? Ты обещала…
– Я обещала подумать!
– Ты мне говорила «да», и тут же добавляла – «нет, не сейчас». А я ждал. Я считал тебя и твоих детей своей семьей. А ты первые годы нас вместе вообще не оставляла наедине, потому что боялась, а вдруг я какой извращенец-педофил! Помочь с уроками Люде? Да ни за что, я тебе запрещаю, Игнат. Маше помочь – нет, только не это, Игнат, не подходи к ней! Колю ты тоже мне не позволяла воспитывать… Но давать деньги на них, платить за их образование – я был должен. Ты уже определись, кто я – либо маньяк, либо отец семейства…
– Тише, я умоляю!
– Ты все время твердила, что дом должен достаться детям, если ты умрешь… И потому никакого брака, никакого общего имущества… А ты что, всерьез уверена, что я способен у твоих детей отнять дом? Ты правда обо мне так думаешь?
– Ты – нет… Ты у моих детей ничего не отнимешь. Но ты женишься после моей смерти и поселишь тут свою жену. У вас родятся свои дети, а моим – ничего не останется… – заливаясь слезами, прошептала Даша.
– Купить совместное жилье ты тоже не согласна… Тебе деньги нужны здесь и сейчас, и потом, новый дом ты только на себя готова оформить… А я опять без кола без двора, получается? Я устал. Мне это надоело. Я не люблю больше тебя, знаешь? – повторил Игнат с удивлением. Встал с кровати и принялся одеваться.
– Ты куда? Ты куда?!!
– Не кричи. Вот ты даже в таких мелочах сама себе противоречишь… То – тише, тише, всех перебудишь, то сама начинаешь орать.
– Прости меня, прости! – уже в голос рыдала Даша. – Не уходи!
– Ты меня сто раз к матери выгоняла, если я только чихнуть вздумаю… как же, а вдруг я заразу в дом принес…
– Но дети… вдруг они тоже заболеют…
– Ну тогда на хрена ты со мной вообще связывалась-то? С моей-то профессией… ты с ней ведь так и не смирилась!
– Но ты когда неделями пропадал в своем ковидарии…
– Даша, я свою профессию – не брошу.
– Я не говорю, что тебе надо уйти из медицины, но на время болезни, эпидемий… ты не должен находиться рядом с детьми… Я тебя не навсегда выгоняла, а только на время… ты же знаешь…
– Вот и в этом вопросе у тебя сплошные противоречия, сплошная двойственность. Моя профессия тебе категорически не нравится, она тебя пугает, но деньги, которые я за свой труд получаю ты берешь охотно. Блин, я сам с тобой скоро с ума сойду! – Он схватился за голову.
– Прости!!!
– Даша, я ухожу. Совсем. Больше я не вернусь. За полгода Людиного обучения я вперед заплатил, но больше ни копейки не дам. Проси теперь с отца детей, своего бывшего мужа. Либо пусть Люда сама как-то начинает подрабатывать… Да и вообще, что за дела – устроилась на платное, учиться вообще не хочет, а юристов и без нее переизбыток… Она даже не собирается по своей специальности работать, ей вся эта юриспруденция до лампочки!
– Ты жадный!
– Ага, я жадный. Готов деньги, своим трудом заработанные, на ветер выбрасывать, на вуз, который Люде даром не сдался. Она меня даже отцом не считает. Вот пусть теперь родной отец об ее образовании и беспокоится. А я никто для нее, для тебя, для Маши с Колей…
– Ты решил меня бросить? – звенящим голосом спросила Даша.
– Нет. Не так ты формулируешь. Ты меня вынуждаешь тебя бросить.
– То есть ты правда меня бросаешь?
– Ты меня выгоняешь. Ты этих слов не говоришь напрямую, но ты – делаешь это.
