– А тебе, значит, можно утехами-то заниматься? – с горечью спросила Марина.
– Мне – да. Возраст для меня не имеет значения. Потому что я мужчина.
– А как же ты тогда с Еленой, ведь она уже перешагнула ту самую черту, о которой ты говоришь…
– Елена тоже для меня не женщина теперь!
– То есть я не женщина, Елена, твоя многолетняя любовница, тоже перестала быть женщиной, Алиса – жена, а жены – это вообще не про секс, я так поняла, Галина – родила и стала тебе противной, ты ее тоже вычеркнул из женщин… Кто же тебе нужен?
– Сейчас мне никто не нужен, – рубанул воздух рукой Роман. – У меня впереди особая миссия. Мне не до романтики теперь… Скоро за мной придут. Заберут меня. Луч света упадет на меня с неба и унесет мою душу на Марс, – вдруг улыбнулся Роман. – Прощай, Марина. Больше я не хочу тебя видеть. И общаться с тобой не хочу, потому что ты оказалась корыстной и самонадеянной особой.
Сказав это, Роман развернулся и вышел из комнаты. Хлопнула входная дверь за ним. Марина подошла к столу и прикоснулась к экрану телефона, останавливая запись.
Марина чувствовала себя полностью разбитой и уничтоженной. Она не ожидала подобных откровений от Мастера, она даже не представляла, что тот вообще способен так думать и рассуждать.
Она до последнего не хотела верить Алисе, которая расписала своего мужа как сластолюбца, эгоиста и обманщика. И Елене, хвастающейся тем, что являлась многолетней любовницей Романа, Марина тоже не особо верила…
А оно вон как. Все оказалось правдой. Прекрасный мудрый Мастер – обычный фантазер. И ничего эта визуализация не работает, учение Романа – тоже фикция, ложь… Его слова про луч света, который должен упасть на него сверху и забрать его куда-то на Марс, прозвучали сейчас как-то особенно бредово.
Нет, Роман и раньше несколько раз высказывал эту мысль, что смерти для него не существует, что его уход из жизни произойдет таким вот необычным образом – небо, луч, Марс и т. п. Но раньше это высказывание звучало как красивая и возвышенная метафора, что ли. Это был некий образ!
Теперь же стало ясно, что Роман верил в волшебный луч, который должен спуститься к нему – буквально. Да Мастер и вправду ненормальный, как и утверждала Алиса. Избалованный женщинами и славой псих.
И ведь люди всерьез ему верят, читают его книги, ходят на выступления…
А то, что Роман сказал только что про женский возраст, – это не просто глупость, это возмутительная глупость.
Раз так, то теперь все почитатели Романа, его ученики, последователи его учения о визуализации должны узнать правду о своем Мастере.
* * *
Прием пациентов закончился, но Игнат не спешил покидать свое рабочее место. Сидел за столом перед монитором, постукивал карандашом и думал, думал…
В какой-то мере Игнат понимал Алису, почему та, несмотря на многочисленные свидетельства о том, что Роман изменял ей на протяжении всего брака, несмотря на наличие внебрачных детей у мужа и то, что тот решил оставить ее вообще без денег и дома, завещав все Артему и Сереже – все же решила остаться с Романом.
Смерть.
Это слишком серьезная, неотвратимая и жестокая вещь. Она сильнее и угрозы нищеты, и измен, и других обид, даже очень серьезных. Перед ее лицом все прочие проблемы превращаются в ничто, кажутся не такими уж важными и непоправимыми…
Именно поэтому Алиса решила остаться с мужем.
Сколько отмеряно Роману, и вообще, действительно ли он болен – эти вопросы оставались до сих пор открытыми. Пока всем близким Романа приходилось существовать именно в этих обстоятельствах, этих условиях – его возможной скорой смерти. Он навязал эти условия окружающим, и ничего теперь не поделать. Если Роман не хочет идти ко врачу – это его право. Силой никто не потащит его на обследование. Даже то, что Роман, вероятно, не вполне адекватен на данный момент – доказать тоже очень сложно. Могло оказаться и так, что Роман, конечно, не совсем психически здоров, со всеми своими фобиями и комплексами, но при этом он все равно вменяем и дееспособен. А значит, даже в этом случае повлиять на него нельзя.
Хотя Игнату, как врачу, довольно часто приходилось сталкиваться с ситуациями, когда люди отказывались и от вакцинации в условиях надвигающейся эпидемии, и от простого осмотра врачом… Люди отказывались лечиться, даже когда их можно было спасти. Спасти и даже полностью компенсировать их состояние, избежав осложнений и возможной инвалидности! При первых признаках болезни спасти.
Это была большая проблема… Как заставить лечиться тех, кто лечиться не хочет. А никак. Заставить – нельзя. Как-то воздействовать, уговорить, упросить?.. Тоже не всегда получалось. Потому и больно, и горько наблюдать подобные ситуации, когда можно было спасти человека, а вот, не получилось, из-за того, что сам пациент отказался от лечения. Да и понять такого пациента тоже можно, мало ли что у того в «анамнезе»: негативный опыт прежнего общения с докторами, неверие в медицину, желание спрятать голову в песок и не видеть проблемы… Винить человека, упершегося из-за своих страхов и сомнений, тоже нельзя.
Поэтому Игнат дважды понимал Алису, почему та решила остаться с мужем.
Что же касается самого Игната, то он теперь не мог просто так бросить все и уехать из Кострова. Поскольку уже не получится переложить ответственность за маменьку на Романа. Игнат был отныне привязан к Кострову, по крайней мере до тех пор, пока не придумается, как поступить с Ларисой Игоревной, как сделать так, чтобы родная маменька не осталась без помощи.
Маменька, конечно, тот еще «подарочек»… Игнат насчет нее уже никаких иллюзий не питал. За всю жизнь он так и не дождался от нее любви и признания… Жаль. Но что ж теперь. Переживать из-за этого бессмысленно, взрослый дядя уже, как-никак; сердце себе рвать тоже глупо, тут речь только про пригляд и уход. Про достойное отношение к возрасту маменьки. Про уважение к роду… Род предавать нельзя, так считал Игнат. Любить до исступления некоторых членов семьи не обязательно, но уважать – всегда надо. Причем если они не совсем уж берега попутали, и ребенок физически или психически не пострадал от их «заботы», а вот если пострадал – то в этом случае каждый решает за себя.
Маменька, кстати, ничем не отличалась от Романа. Тоже все чужим отдала, фиг с маслом – родному сыну… А и ладно. Как-нибудь… Мужик же Игнат, при деле. Не пропадет.
Чтобы освободить голову от «лишних» мыслей, Игнат почти не покидал свое рабочее место.
В пульмонологическом отделении лечили болезни так называемого респираторного тракта – пневмонию, бронхиальную астму, ХОБЛ – хроническую обструктивную болезнь легких, саркоидоз… Пожалуй, пневмония – вот бич нашего времени, самая гадкая «болячка», которую, несмотря на медицинский прогресс, никак не удавалось победить! Пневмония – тихая убийца. Что внебольничная пневмония, что внутрибольничная…
Именно поэтому Игнат посвящал свое свободное время изучению этой напасти. Изобрел ингалятор, помогающий снизить тяжесть болезни и избежать применения ИВЛ…
