Звонок в дверь.
Марина вздрогнула, на цыпочках подкралась к двери, заглянула в «глазок». Уф, Елена…
Марина распахнула дверь, впустила гостью, затем за ее спиной быстро защелкала замками.
– Я тебе не дозвонилась, – поздоровавшись, сообщила Елена.
– Так я телефон выключила. Мне его просто оборвали. Звонят, спрашивают о Романе… Проходи.
– Ты плакала? – обернувшись, сурово спросила Елена.
– Да, а что…
– Это смешно.
– Сама и смейся, – огрызнулась Марина. – Дура я была, что послушалась тебя и рассорилась с Романом. Он святой человек, он настоящий маг…
– Какой он маг, это все совпадение! – схватившись за голову, застонала Елена. – Ну сказал он про луч света. А потом эта молния в него ударила… Это же законы физики, понимаешь? Нечего с мечами в грозу бегать. По открытому пространству причем. Он просто к себе электричество притянул.
– Луч света, Леночка, луч света! – возразила торжествующе Марина. – Все так, как он и предсказывал.
– Допустим. Ладно. С лучом света Роман угадал. Но это – все. Других предсказаний у него нет. А значит, с лучом – возможно, совпадение просто. Нельзя считать Романа провидцем только на том основании, что один раз, один, всего один, он не ошибся…
– А это неизвестно, – фыркнула Марина. – Просто еще никто не изучал этот вопрос. От Романа осталось много книг, их надо читать и анализировать. И может оказаться, в них заключены все тайны бытия…
– Марина, не смеши меня! – рассердилась Елена. – Какие еще тайны?
– О которых мы пока не знаем, – надменно возразила Марина. – Мы же эти книги читали как пособие по визуализации, пророчеств в них не искали специально. А зря! Когда всерьез возьмемся заново анализировать все то, что написано Романом, тогда оно и откроется. Как… как катрены Нострадамуса!
– Ага… Катрены. Нострадамуса! Их как угодно толковать можно, хоть в нашу, хоть в вашу сторону. Под них вообще все что угодно списать можно, они такие неопределенно-туманные, что любое событие под них легко подстроится! А народ радуется, когда в «угадайку» эту играет, потому что делать людям нечего, – покачала головой Елена.
– Думай как хочешь, тебя никто не заставляет в силу Эрленда верить, а я решила создать музей его имени.
– Что?.. – растерялась Елена.
– Да, как Лариса Игоревна собиралась делать музей Сильнова… Она только собиралась, а потом передумала, потому что Сильнов взял, да и умер, а ей вдруг неинтересно стало… Так и я хочу создать в Кострове музей Романа Эрленда. Но уже серьезно и по-настоящему. От своего замысла не откажусь.
– Создавай, – пожала плечами Елена. – Дело твое.
– А тебе разве неинтересно? – испытующе спросила Марина. – Роман – поразительный человек. Это такие непознанные глубины…
– Да какие глубины, Мариночка! – фыркнула Елена. – Я из-за него всю жизнь профукала, теперь на бобах осталась. Вот ты почему за Романа все цепляешься? Ты собственных детей так и не поняла, собственных внуков… У тебя есть это богатство – близкие люди, родные… Почему они тебя не интересуют, почему ты их не пытаешься понять? Их, а не Романа?
– С тобой бесполезно говорить, – вздохнула Марина.
– Я тебе завидую, – страдальчески улыбнулась Елена. – У тебя есть то, чего у меня нет, и я вряд ли когда это получу…
– Перестань, какие твои годы.
– Такие, что последний вагон – в моем, конкретном случае – уже ушел. Ладно, правда, давай не будем об этом, – махнула гостья рукой.
– Давай, – добродушно ответила Марина. «Ничего, она еще придет к мыслям о Романе, пока она просто не может смириться с его гибелью. Надо дать ей время и не давить на нее!» – Лучше расскажи, что там в городе?
– Галина с детьми внезапно сорвалась и уехала, непонятно куда. Это сенсация! – оживилась Елена, глаза у нее заблестели. – Помнишь, ее брат, Василий, в сентябре еще куда-то умотал, она все плакала? А еще все эти слухи, что ее дети – не от Романа… В общем, тут окончательно выяснилось, что Галина все эти годы из Романа деньги вытрясала. На Ютубе позавчера, оказывается, фильм документальный, типа расследования, выложили, один журналист его снял, по-быстрому… Короче, этот журналист тут всех опросил, баба Шура там еще показания дает – она видела сама, как Роман деньги Галине носил каждый месяц в конвертике, в почтовый ящик бросал… Потом этот журналист каким-то образом добрался до медкарты детей Галины и до карты Романа и доказал, что дети – не его. Группы крови не совпадают, или что-то там такое… В общем, по группам крови как-то определил, что это точно не его дети. И Галину позавчера и вчера как начали преследовать! Ее с детьми буквально затравили, и они уехали этой ночью, под утро, когда все спали. Сбежали в неизвестном направлении! У журналиста, в фильме о Романе, такой еще эпизод про Галину… Она под конец в этом фильме плачет, кается и объясняет, что дети на самом деле – от Василия!
– Он же ее брат вроде, – растерянно произнесла Марина. – То ли двоюродный, то ли даже родной… Разве нет?
– Галина говорит, что Василий ей вовсе не брат и даже не родня. Она его за брата просто выдавала, чтобы деньги из Романа выманивать, понимаешь? Они все на них жили – она, дети, Василий. Василий именно потому и сбежал тогда, еще в начале осени, как только помощь от Романа перестала приходить. Классический альфонс! И даже алименты теперь бесполезно взыскивать с Василия – все равно у него ничего нет. Да, представляешь, настоящий отец сбежал в неизвестном направлении. А она, Галина, несчастная женщина, одна, с двумя детьми…
– Жалко. Зачем травить-то ее теперь. Бедные дети ее, от кого бы они ни были. Дурочка она… – вздохнула Марина.
– Дурочка. Но людям ее не жалко. Люди утверждают, что именно Галина довела Романа до больницы и, в общем, приблизила его к смерти. Поэтому ей не могут простить ее лжи.
– А Алису в чем обвиняют?
– Тут сложно. Тут мнения разделились. Одни ее тоже чуть не святой считают, другие видят в ней обманщицу. А она сама ничего не говорит, молчит.
Марина опять вздохнула:
– Это правильно, что молчит. Она на Романа была обижена, я помню… Но после его гибели ни слова плохого о муже не сказала, ни одного интервью не дала. Думаю, как утихнет тут все, она тоже подключится к созданию музея. Все-таки она бережет память о муже.
– Бережет? Я не знаю… – неожиданно заплакала Елена. – Мне кажется, это я – его настоящая вдова. Я, а не Алиса! Он ее терпеть не мог, он к ней даже прикоснуться лишний раз не хотел. Да он ее вообще собирался убить, тем самым мечом! Все спорят – зачем на той видеозаписи с камер меч в его руках, зачем… Убить опостылевшую жену – вот зачем. Это же очевидно! Только не говори мне опять про луч света, который он специально к себе вызвал, надоело…
«Переживает, – подумала Марина. – Первая стадия – отрицание. Значит, скоро придет ко мне и тоже поможет с созданием музея. Надо просто ей время дать, чтобы успокоилась!»
