Я закатила глаза: и когда она Аскара рассмотреть успела?
— Ники, давай спать. Завтра все обсудим.
— Риина, — как-то робко позвала меня сестра. — А что с моей учебой?
— Завтра, — настойчиво повторила я. Стук в дверь прервал наши препирательства. Со вздохом встала и подошла к двери. Не удивилась, увидев Аллитера с какой-то белой тканью в руках.
— Я подумал, что у тебя, наверное, даже рубашки запасной нет, так что…
— Это твоя рубашка? — уточнила я.
— Да. Как вариант, могу предложить ночную сорочку, что я купил тебе в подарок, но боюсь схлопотать подзатыльник. — он пожал плечами с какой-то хулиганской улыбкой. — Она не для сна…
— Даже слышать о ней не хочу, — фыркнула я, забирая белую рубашку у Аллитера. — Что я должна тебе?
— Ничего, — буркнул Регейро и уже собрался уходить, но я удержала его за руку.
— Спасибо, Аллитер, — я мягко улыбнулась. — Но на будущее: мне проще, когда ты назначаешь цену сам.
— Я учту, Рина, — сказал мужчина и поцеловал мою ладонь.
— Не называй меня так, — очень тихо попросила я прежде, чем закрыть дверь за ним.
— Уборная в конце коридора, ванная — соседняя дверь. — уже из-за двери сказал Аллитер. — Спокойной ночи, Ники, Риночка.
Я зарычала, Ники захихикала. Интересно, а как Аллитер сокращает свое имя? Алик?
Пока ходила умываться, опять задумалась о предстоящей встрече с отчимом. С моим кошмаром, призраком беззаботной жизни, той, что была, пока он меня не замечал. Драка с Артаем в библиотеке имела и причину и следствие. Причина: он увидел меня с Уланом, сыном старосты ближайшей деревушки, видел наш первый поцелуй в снегу. Я его тогда не заметила, поэтому никак не среагировала на появление «братишки» в библиотеке. Я искала книжки по азам магии (почувствовала просыпающийся дар, а с кем посоветоваться не знала), когда Артай зажал меня в углу и начал издевательски допытывать, не оставила ли я ещё и честь в том же сугробе. Говорил, что отец был прав (он и раньше доказал его правоту, показав мне Древо лас Балконских), что я тварь неблагодарная, что якшаюсь с такими же, как я сама, отбросами, и что я не ценю его заботу. Повторил, в который раз, требование быть поласковее с будущим Главой, приютившего нас с сестрой, Рода. И даже пытался продемонстрировать, насколько я должна быть ласковей (ему было 17 лет, гормоны просто бушевали), нагло поцеловав меня. Силой раздвинул губы, проникая языком в рот. А я… я растерялась, не понимая, что он вообще делает. Правда, быстро додумалась укусить его язык. А потом врезала ему между ног, потому что за последние несколько месяцев (что он учился в Военной Академии), он стал реально сильнее, и на попытки оттолкнуть его вообще не шелохнулся. Хотела убежать из библиотеки, но Артай успел схватить меня за щиколотку и повалить на пол. И началась куча мала… Мы даже успели уронить невысокий стеллаж, когда на шум явился отчим. Долго смотрел на нас (пытался пристыдить?), потом спросил о причинах драки. Но судя по взгляду на меня, догадался о многом сам. Не ожидала его заступничества, но Артаю достался весомый подзатыльник. Мне же… ещё один долгий взгляд и задумчивое «выросла». Это, конечно, мне он польстил: я только начала превращаться из симпатичного, но немного угловатого ребенка в привлекательную девушку с приятными округлостями. Да преображение было стремительным (не прошло и месяца после первой крови, как у меня уже обозначалась грудь), но слово «выросла» было явно не к месту. Артаю отчим выделил деньги на снятие собственной квартиры в ближайшем городе, где тот обучался, и на девушек (чтобы спустил весь юношеский пыл, а не лез к сестре). Мне же отчим определил довольно странное наказание. Я должна была теперь всегда трапезничать с ними, причем выглядеть я должна «прилично», то есть мне в срочном порядке пошили «взрослые» платья (и отчего-то они по фасону напоминали мне мамины). И личную служанку приставили, которая стала прибирать мои волосы в сложные прически. Чуть позже Дорантан и моим образованием озаботился, до этого я присутствовала на занятиях Лешика (младший сын отчима, на год меня старше) по собственной инициативе. На уроках этикета и танцев (которые стали неожиданно обязательными для меня) Дорантан даже присутствовал неоднократно. Можно было бы все это оправдать его желанием «огранить алмаз», чтобы подороже продать меня на рынке невест. Но Шарх, мне ещё и 13 лет не было, а замуж раньше шестнадцати не выдают. Да, даже если он увидел у меня Дар (а с ним моя цена возросла раза в 2), то нанял бы мне учителя магии, чтобы я хоть научилась его контролировать… Но нет, об одаренности он молчал.
Решительно отодвинула воспоминания подальше и быстро переоделась. Рубашка Аллитера была белой и доходила только до середины бедер, больше претензий к ней не было. Мягкая, приятная к телу: я даже бюстгальтер сняла, чтобы прочувствовать её в полной мере. Правда, едва я легла, как Ники опять пристала ко мне с вопросами.
— Почему ты сбежала из дома отчима, Рина? — шепотом спросила сестренка. Я выдохнула и повторила уже привычный ответ.
— Расскажу, когда повзрослеешь… Ты ещё маленькая.
Раньше Ники смирялась с таким ответом, но не в этот раз. Как-то слишком понимающе посмотрела в мои глаза.
— Это ведь он, Дорантан, вынудил тебя… — Ники опустила взгляд и продолжила совсем тихо. — В ту ночь я проснулась от твоего крика, — да, наши спальни были соседними, и вполне возможно, я разбудила её. — А потом пожар… и отчим в одном исподнем, что быстрее всех оказался у дверей твоей комнате. Он ведь выходил или, лучше сказать, выбегал от тебя? Ещё и ожоги на его лице и теле.
Да, Ники, оказывается, уже повзрослела. И сама может прийти к правильным выводам, даже без моих подсказок. Странно, что она все так хорошо запомнила, ей же было всего семь. Я отвела взгляд. Не хотела просвещать сестренку об этой грязи, но и врать ей не собиралась. Поэтому глубокий вздох, проверка: Аллитер все ещё в ванной, и мой тихий шепот.
— Я слишком похожа на нашу мать. — и тишина: только треск поленьев в камине. Чтобы я не думала об отчиме, но он, действительно, любил Арианну, странной, неправильной любовью, но любил.
— Ты пытаешься его оправдать? — пораженно спросила Никтэрия. Я удивленно посмотрела в синие глаза полные слез.
— Никогда, — резко ответил я, схватив её за плечи. — Я просто объясняю, почему не забрала тебя оттуда раньше. — я скривила губы в едкой усмешке, отпуская её плечи. — Отчим ведь не педофил, про то, что я уже девушка, он знал. Как знал и про мой Дар, хотя магия только просыпалась во мне. — Я далеко не сразу осознала последнее, гораздо позже, когда пыталась понять, почему не смогла обжечь его огненным заклинанием, ведь свечи я уже зажигала спокойно. А в ту ночь я просто сбежала…бежала ночью по лесу, к единственному человеку, кто мог помочь, спасти, спрятать. К няне, что жила в трех часах пешего пути, в деревеньке, расположенной неподалеку от Родового замка отца. Падала, запинаясь в темноте о коряги, сдирая ладони в кровь, поднималась и снова бежала, не обращая внимание на царапающие лицо и руки ветки деревьев и кустарников. Я ведь даже о Ники не подумала, когда схватив одежду, ринулась в тайный ход. О медальоне как-то вспомнила (может, потому что брюки и рубашка были спрятаны в том же углу, где был и тайник). И на кухню додумалась заглянуть, чтобы стащить хоть какую-то обувь, да и чью-то шаль прихватила (на дворе было только начало весны). События той ночи так часто снились мне в кошмарах, но в тот момент я плохо понимала, что творю. Помню: долго стучалась в окно Валенсии, помню даже, как она вскрикнула, когда разглядела ночного гостя. Не сразу осознала, что она как-то сразу обо всем догадалась, поэтому и побежала к кузнецу. Понимала, что отчим будет искать меня, и найдет, ведь про няню он знает. Помню и как шарахнулась в сторону, увидев этого громадного чужого мужика, что откликнулся на зов соседки. Варок долго смотрел в мои широко распахнутые от ужаса глаза, а потом снял с себя куртку и завернул в неё абсолютно чужого чумазого ребенка. Взгромоздил на коня полученный сверток и повез в далекую деревушку на границе провинции, к лучшей целительнице наших краев и дальней родственнице Валенсии. Я не помню, сколько мы ехали, я, кажется, даже задремала. Проснулась, когда Варок начал снимать меня с седла. Несколько шагов до двери коттеджа сделала самостоятельно, и только когда кузнец постучал в дверь, вцепилась в его ладонь, неожиданно испугавшись, что меня прогонят. Плохо запомнила, что говорил кузнец, кажется, он и записку от няни Вали передал Кассии. Зато хорошо запомнила ласковую улыбку целительницы и слова странной для меня похвалы: «Не перегорела. Молодец!» Тряхнула головой, решительно отбрасывая воспоминания прочь. И постаралась мягко улыбнуться сестре, которая, казалось, вот-вот расплачется. — Ведь, я не зря просила одеваться тебя по-детски до последнего и делать смешные прически. И забрала от Дорантана едва ты стала девушкой и почувствовала Дар, хотя, по сути, забирать тебя было некуда. — Да, в начале четвертого курса мне пришлось сорваться посреди недели, когда разговорник, что был завязан на Ники, ожил. И её короткое, но такое счастливое признание: у меня МАГИЯ проснулась, вызвало сначала приступ паники. Все, что я ответила: собирай самое необходимое и беги к няне, буду у неё через пару часов. Это позже я её поздравила и вместе с ней разделила радость. Но тогда… тогда я судорожно обдумывала, куда её можно спрятать. И хватит ли у меня на это сбережений.
