— Да почему? — не выдержала все же я. Лилиана поджала губы, не желая отвечать. Прикрыла глаза, пытаясь понять, кто ещё может проводить меня в Креольск, чтобы я взяла координаты. Аскар? Аллитер? И тот, и другой скорее всего могут. Ага, и обоим я и без того должна так, что не знаю как буду рассчитываться. И пусть за мое спасение они ничего требовать не будут, но я-то все равно чувствую себя обязанной. Шепотом выругавшись, я все же попросила. — Шарх, Лилиана, объясните хотя бы, почему я не могу попросить друга мне помочь. Дело, как я понимаю, срочное…
— У меня отец умирает, — порывисто сказала Энния, прервав меня на полуслове. И я снова подвисла. Энн не рассказывала свою историю мне, да и вообще ни с кем особо не откровенничала, но, насколько мне известно от огоньков, её продал именно отец в публичный дом. Мать умерла ещё когда Энн была младенцем, а её незаконнорожденную, но признанную отцом-аристократом, приняли не только в Род отца, но и в его семью. И воспитывалась она наравне с законными детьми, которые были младше её (то, что она родилась брака, и спасло её от ревности мачехи). Беззаботная жизнь кончилась неожиданно. Подробностей не знаю, но… её обесчестили, и это стало известно отцу. И этот урод не придумал ничего лучшего, как продать её (свою основную ценность она потеряла). И сейчас я просто не могла понять Эннию. Несколько секунд пыталась сдержать возмущение, но оно все равно вырвалось.
— Дело, конечно, твое, но… Тьма!!! Он продал тебя в публичный дом!!! Неужели ты простишь ему это?
— смотрела в небесно голубые глаза девушки и понимала, что да, простит, если уже не простила.
— Он не виноват! — почти выкрикнула Энн. — Ни в чем не виноват.
— Энния, — одернула её Лилиана. Я обескуражено посмотрела в светло-карие глаза женщины. Не думала, что недоверие исходит от неё, думала, от огонька. Верно истолковав мой взгляд, Лилиана пояснила. — Дело в другом, Рина… Мы можем рассказать тебе всю правду, но сможешь ли скрыть её от Беса?
— Вы же знаете, что у меня есть тайны и от него. Одной больше, одной меньше… — я пожала плечами, но все же сказала необходимое. — Клянусь, что об этом разговоре Бессарап не узнает от меня.
Посетительницы переглянулись, и Лилиана начала рассказ. А я слушала и немела. Когда-то я думала, что знаю все о мужской подлости, я ошибалась. Да я даже до этого мгновения не знала, до чего может додуматься отверженный мужчина.
Бес и Энния росли вместе с детских лет. Загородные поместья их отцов находились рядом, и как-то получилось, что они очень сдружились, может, этому способствовала небольшая разница в возрасте всего в один год. Старший брат Беса, Аксель, тоже часто бывал летом в поместье, и с удовольствием участвовал в походах на озеро и на реку, пусть разница между братьями и была в пять лет, но в детстве они были дружны. Дар у старшего проявился в тринадцать лет, и вскоре его отправили в школу-интернат, а потом и в Цитадель Смерти — академию для сильнейших некромантов. У младшего тоже проявился дар, а вот и Эннии его не оказалось, что и неудивительно (только у её матери был слабый дар). Но это не помешало дружбе Беса и Эннии, Аксель же как-то самоустранился из их компании. Взрослея, они поняли, что их связывает нечто большее. И когда Бес решился признаться в своих чувствах, понял, точнее, почувствовал, что и Эн в него влюблена ещё до того, как она что-то ответила (так он ещё и узнал о своем даре — эмпатии). Ему было тогда семнадцать, Эн шестнадцать, и на их увлечение друг другом родители просто махнули рукой: вырастут, одумаются, вед Эн совсем не пара Бесу и они это поймут.
Спустя полгода в результате несчастного случая умер отец Беса. Аксель к тому времени уже закончил Академию и работал в одной лаборатории. С честью выдержав потерю, он встал во главе рода. Долгий разговор с младшим братом и непререкаемое решение: тот будет учиться на боевого мага. Это не то, о чем мечтал Бес, но спорить не стал. Аксель сам стал заниматься физической подготовкой брата. Весной на занятиях стала появляться Энния, так как времени свободного у Беса становилось все меньше, а видеть его хотелось невыносимо. Даже иногда пробежку и разминку с ними делала, Аксель не гнал, но хмурился. А потом был праздник в честь дня рождения Акселя, и именинник пригласил её на танец. Потом ещё на один, и… незаметно увел в сад. Там он и сделал ей предложение, Эн растерялась и ответила искренне, что любит его брата и выйдет только за него. Аксель вроде даже и не расстроился, отвел её к Бесу и исчез. На все вопросы Беса она отмахивалась, не понимая, что это вообще было. Успокоила себя мыслью, что Бессарап бы почувствовал, если бы Аксель испытывал к ней что-то серьезное, она поспешила забыть о случившемся. И вроде все вернулось в привычную колею. А летом Аксель отправил брата поступать в столичную Академию, хотя до этого был уговор на Академю в Креольске. Бес пытался возражать, но Аксель настоял. Энния тогда сама успокаивала любимого, говоря, что экзамены не займут много времени и скоро они снова будут вместе (а потом ведь можно будет и перевестись в ближайшую Академию). А потом наступил тот самый день. Приглашение на чаепитие от матери Беса поступило ещё накануне вечером. Так что в Родовом поместье она была уже в одиннадцать утра. Мать Беса пыталась деликатно объяснить Эн, почему она не подходит её сыну (дело даже не в незаконнорожденности, вся проблема в отсутствии Дара). Она слушала, кивала, но не могла понять. Тогда вмешался Аксель, предложил показать её Древо Рода Имер (типа, может тогда поймет). А потом пообещал матушке сам отвезти Эн домой.
— Ты же знаешь, где обычно находится Древо Рода? — уверенно спросила Энния, невольно перебивая Лилиану. Я кивнула: в защищенном, недоступным посторонним месте. Чаще всего в подземельях Замка, или подвалах Домов. — Я спокойно пошла за братом возлюбленного… И да, моих криков не услышал никто. — Энн, опустила взгляд на свои руки и несколько минут молчала. — Потом он снова предложил выйти за него, и нет, чтобы притвориться, что согласна… Я столько раз перебирала в уме тот день… Потирая щеку, Аксель улыбнулся и пообещал, что я пожалею, что выбрала брата. И что-то забормотал на Древнем, выделывая странные пассы руками. Он вскоре объяснил: проклятие, индивидуальное, сложное, то, что могут сотворить только истинные некроманты. Каждую полночь каждого дня недели я должна проводить в борделе в объятиях нового мужчины, иначе… Смерть. Долгая и мучительная. Когда я сказала, что обращусь к стражам порядка, Аксель пригрозил моей семьей: братьями и сестрами (ведь проклятия бывают так стремительны, а некоторые и следов не оставляют). И тогда я закричала, что расскажу все Бесу, а он засмеялся и наложил на меня новое проклятие. Если Бес узнает правду о том дне — я тоже умру, но быстро. Аксель даже поблагодарил за напоминание, ведь конфликтов в своем роде он не желал. А после отвез меня домой, он спокойно отвел меня к мачехе, запоминая моих братьев и сестер, и попросил отца о приватном разговоре… Все что успел сделать отец к полуночи, это найти свою старую знакомую и умолять её хоть как-то облегчить мою жизнь.
— Грегор пытался года два назад обратиться к знакомым в службе дознания, но… — Лилиана со злостью выругалась, но все же продолжила. — Возможно это совпадение, но в тот же день Меморика, брата Эн, сбросил конь, благо обошлось без серьезных увечий. Хотя записка от лорда Акселя говорила об обратном.
