Ещё попытка выпустить жвала – и опять хлыст. Тут только я заметила, что на блондине кроссовки разного цвета: один зелёный, другой рыжий. Тем временем он покраснел, посинел, побледнел, захрипел и закатил глаза. Тогда ёж махнул рукой и отступился от бойцов, спрятав кнут за спину. Чёрный не двигался еще минуту для верности. Но белобрысый валялся, как рваная тряпка. По залу прокатился гомон, началась раздача выигрышей.
И тут… почти никто не уловил момент – миг! – когда это произошло. Блондин не выпускал ни дыма, ни лап, но вдруг извернулся и оказался на ногах позади противника. Оглушающий удар по шее, за ушами – и чёрный покачнулся от боли. Пальцы белобрысого вцепились ему в горло и смачно дёрнули. Я зажмурилась. Фу: на моих глазах только что сломали чью-то трахею. Новый звук был ещё гаже, и я не могла, черт возьми, не взглянуть.
Белобрысый просто вырвал кусок трахеи из горла чёрного. Рыжую девчонку у груши чуть не стошнило… а мне повезло не обедать. В зале возбуждённо галдели, а ёж аплодировал.
– Думаешь, в следующий раз тебе повезёт?
– С ним – нет, – просипел блондин и небрежно кинул кусок трахеи на труп. – Но в реальном бою у меня каждый раз новый противник.
– Логично. А ты не переборщил? – ёж покосился на красную лужу под убитым.
– Нет.
Ёж бережно поливал песком, пока победитель, наклоняясь над зыбом, кашлял и смывал кровь. У него опухли запястья и шея там, где сжимал чёрный. Но даже издалека он просто светился довольством. Будто не убил товарища пару минут назад.
– Что ж, – тренер подал ему пушистое полотенце, окончательно превратившись из цепного пса в доброго дядюшку. – В итоге уже сносно. Сносно.
– Спасибо.
– Но всё равно так-то ещё безобразно. Бе-зо-браз-но.
– Спасибо.
Ёж возился над телом побеждённого, когда его окликнули конвоиры. Колючий только мазнул по мне взглядом и огрызнулся: не видите, не до вас. Я приготовилась ждать. Тем временем белобрысый бросил ежу: «я займусь» и направился к нам. Пока его невозможные кроссовки шуршали по залу, я молилась, чтобы это был не…
– Кайнорт, чудик, я пять зерпий из-за тебя продула! – выкрикнула ему в спину рыжая, и белобрысый кивнул.
О, нет. О, нет. Ведь была вероятность в пятьдесят процентов, что это не он. О, нет.
Он приблизился, и у меня зашевелились волосы. Конвой поджал хвосты. Заюлил, делаясь ниже и юродивей. На первый взгляд внешность Кайнорта Бритца не внушала трепета: не мрачный и не отвратительный, обычный мужчина. Высокий, складный, уверенный. Ни особых примет, ни изъянов. Но я не могла вымести из памяти, что он вытворял на моих глазах, а солдаты, верно, знали за ним куда больше. Из-за этого всякий штрих, каждая грань, любая черта – отбрасывали тень мерзости и отторжения. Длинную, ползучую, как шлейф, тень страшного злодея.
– Поймали рабыню в пустыне, – конвоир покрылся испариной. – Сбежала вчера, как ошейник надели, а ночью заблудилась.
Не стала его поправлять: язык прилип к нёбу от волнения. Кайнорт не смотрел на меня. Совсем. Он разматывал эластичный тренировочный бандаж на запястье.
– Правила те же. Сбежала – в казармы.
– Нет! – Я испугалась своего крика и начала заикаться. – Пожалуйста, нет!
Он всё ещё не смотрел.
– Хорошо знаешь эзерглёсс?
– Я не сбежала, я потерялась! Не надо в казармы!
Жить захочешь – выучишь любой язык, а эзерглёсс был ещё легче карминского. Но Кайнорт слушал рассеянно, хрустя пальцами. Он не верил, конечно. Кивал кому-то вдалеке, разминал затёкшую шею – делал что угодно, только не смотрел на меня.
– Вы же понимаете, минори, – дальше я не смогла подобрать нужных слов и затараторила на своём, – мне к солдатам нельзя. Там же меня… А я никогда… у меня ещё не было!..
Это я-то – которая раздирала пальцы в кровь о ледяную сферу, ночевала на камнях, глотала болотную жижу – тушевалась и не могла двух слов связать. Слов, от которых, ни много ни мало, зависела жизнь. Кайнорт Бритц выслушал моё кваканье:
– Верю. Раз ты даже сказать об этом толком не умеешь. И что?
– Оставьте меня в своём контуре.
– Потому что ты девственница? Это что, уважительная причина?
Глаза заболели от его ослепительных радужек. Он стал ближе, и я глотнула аромат горького кофе и горячей кожи, после поединка ещё блестящей от пота, остро-пряного, которым пахнут только победители. И чужими слезами. Эта соль почти ощущалась на языке. Бритц некрепко взял меня за горло, напрашиваясь на рефлекторный укус. Справа и слева кликнули курки на глоустерах. Конвой готов был взять меня на мушку даже без приказа.
– И ещё… я хороший инженер, правда, – ох, и выучилась же я врать. – Оставьте меня в штабе, вот увидите! Робототехника, меха-х-хатроника…
Кайнорт откинул рваную полу моей юбки и приложил ладонь к внутренней поверхности бедра. Кожа загорелась под чужой рукой.
– Чем конкретно ты полезна? – Допрашивал он, пока я разводила скованные судорогой челюсти. Нет, я не думала о пальцах, ползущих вверх по бедру. Только о бледном лице рядом с моим рваным. Ядовитый укус в ответ на поцелуй насекомого был для паука безусловным рефлексом, и голову занимала мучительная борьба с собственной природой. Выброшу кончик клыка, каплю яда – и меня пристрелят. А его губы шевельнулись у моего виска. Что на уме у того, кто минуту назад вырвал противнику трахею?
– Очень полезна! Могу программировать нанопроцессоры. Отлаживать микроботов.
– Это могут все. Дальше.
– Пожалуйста, минори. Меня же обесчестят в казармах!
Я ощущала себя в чужом, экстремально напряжённом теле. Вжалась в перила, стискивая их, чтобы удержаться в сознании. Принципиально не сломаться, уже понимая, что будет дальше. Складки струистого шёлка юбки скрывали от конвоиров, что творилось внутри. Бритц водил кончиком носа и краешком губ по шрамам на моём лице:
– Понимаешь, в чём дело, мой «хороший инженер», – его колено с нажимом развело мои. Я зажмурилась, как на шпиле башни свободного падения. Рука, что недавно отняла жизнь, проникла выше, невозможно выше.
– …девственность делает честь…
Он отвёл последний шёлковый рубеж.
– …только в отсталых мирах.
Его пальцы…
Одним сильным толчком сбросили девчонку с края фантазийного мира. Девчонка была слишком мала для этой войны. Она сгодилась только на то, чтобы согреть пальцы суперзлодею.
– Какая от тебя польза? – в горле Бритца зарокотало.
Вдох и:
– Могу собирать киберфизические системы, настраивать пневматику и гидравлику для роботов, карфлайтов, экзоскелетов! – Прорычала я, распахивая глаза. – Создавать квантотронные модули для шиборгов, проектировать нейросети! А всё, чему ещё не научили, ловлю на лету, как паутина ловит москитов.
