— Вот сейчас бы обнесли вас как липку, — бурчу я, протягивая мороженое Вадиму Петровичу. — Ешьте, должно полегчать. Молоко адсорбирует всю гадость.
— Вот откуда ты свалилась мне на голову такая… умная? — вздыхает он. — Где тебя только Кирилл откопал?
— Какая разница? — хмыкаю я. — В отличие от вас, я не употребляю запрещенные препараты и не торчу.
— Так я…
— И еще, — резко добавляю я, — мне и в голову не пришло выставить вас в дурном свете. Представляю, как бы народ порадовался, если бы стало известно о вашем пристрастии. Босс обкурился. Да кто, зная, что вас штырит, придет к вам морду ремонтировать?
— Оля, — противно тянет Косогоров, доедая мороженое, — я сейчас в транзит-отеле, и мне очень хорошо… Вылет опять задерживается… И со мной такая сладкая… маленькая…
— Возвращайтесь в реал, — обрываю я наркоманский бред. — Вон, уже Гена подъехал, — машу я рукой своему телохранителю. — Возьмитесь за сердце, что ли…
— Если только за твое, Олюшка, — бормочет Вадим Петрович. — А мне еще с Шевелевым сегодня встречаться, — стонет он и добавляет тоскливо. — Твою ж мать!
Гена приезжает не один, а с презентабельным красномордым мужиком, откликающимся на Вову.
— Сейчас за Робертом заедем, и домой, — бурчит, еле ворочая языком, Косогоров.
— Тебе бы в больницу, Вадим Петрович, — предлагает Вова. — Давай отвезу к нам в клинику, вызовем кардиолога…
— Пройдет, — отмахивается Косогоров. — Дома отлежусь… Оль, а ты с Геной за Робертом съездишь, да? Скажи ему, что собаку купим на выходные… — замечает он, поморщившись, потирая грудину.
— Конечно, — киваю я и всю дорогу на Оборонную, а потом и возвращаясь в Косогоровский особняк, думаю, что же привиделось Вадиму Петровичу в ядовитом дурмане.
«Транзит-отель, твою мать! — вздыхаю я, вспоминая собственные приключения. И ухватив горящие щеки обеими руками, гоню прочь надоедливые картинки, заботливо подкинутые моей памятью.
И только поздно вечером, уложив Роберта спать, понимаю, что больше не могу сдерживаться. Выхожу на балкон и, усевшись в ротанговое кресло, закрываю глаза. Пытаюсь унять дрожь, охватившую тело, и будто наяву вижу своего мимолетного любовника. Загорелый мужик с темными волосами до плеч и нахальной улыбкой аккуратно сводит меня по ступенькам вниз. Я чувствую, как моя ладошка надежно покоится в широкой ладони. Поправляю сумку, спадающую с плеча, убираю прядь волос за ухо и корю себя «Что же ты творишь, идиотка?».
Но что поделать, если этот самый мужик привлек мое внимание сразу?
«Когда еще, как не сейчас? — отмахиваюсь я от собственной совести. Никому ничего не должна. С Кириллом мы разводимся. — Сразу как приеду, подам документы. Детей у нас нет, значит, брак должны расторгнуть быстро!»
— Ты случайно не замужем? — хрипло интересуется мой новый знакомый. — А то для меня замужние бабы — табу.
— Уже нет, — улыбаюсь я, считая развод с Кириллом делом решеным. — А ты не женат?
— Развелся пару лет назад, — ухмыляется он и, подойдя к стойке регистрации, объясняет портье. — Нам с женой нужен номер. Я оплачу сутки, а если ситуация с вылетом не изменится, продлю.
— Конечно-конечно, — бормочет тот и, забрав наши паспорта и деньги, выдает маленький ключик.
— Прям как от коморки папы Карло, — смеется мой новый знакомый и, распахнув дверь, входит первым. Деловито осматривается по сторонам и зовет меня. — Добро пожаловать, кукленок!
Я делаю шаг в узкую темную комнату и чувствую, как последние силы покидают меня, осмотрительность тоже.
— Давай поваляемся, — предлагает мне мой новый приятель, — а потом поужинаем в итальянском ресторане, — бурчит, давно все решив. За себя. За меня. Он в полшага оказывается рядом и, зацепив пальцем за бретельку, осторожно спускает ее с моего плеча. Затем забирает у меня сумку и отбрасывает прочь. Тянет вниз вторую лямку, опуская топ все ниже и ниже, до самой талии. Совершенно спокойно расстегивает бюстгальтер и будто спелый плод взвешивает на ладонях каждую грудь.
— Какая же ты красотка, кукленок, — жарко шепчет мне на ухо и, наклонившись к моей груди, цепляет губами сосок. Слегка сжимает, не причиняя боли. И я чувствую, как меня пронзает электрический разряд. Красивые мужские пальцы скользят по груди, а язык облизывает сосок. И я снова чувствую себя растерянной и в то же самое время жду продолжения. Без лишних слов и эмоций. Просто секс с незнакомцем. Когда кроме физического наслаждения ничего не надо. Нет обязательств. Разговоров о любви и верности. Встретились и разошлись, навсегда запомнив моменты близости. Я запускаю пальцы в каштановые мягкие волосы и чувствую, как сильные руки приподнимают меня и укладывают на постель. Опытные пальцы поднимают вверх короткую джинсовую юбку и отодвигают в сторону белое кружево трусиков.
— Как тебя увидел, так сразу и захотел, — шепчет мне на ухо этот нахальный и невероятный мужик, проводя ладонью по…
Я вздрагиваю и открываю глаза. Смотрю невидящим взглядом на большой Косогоровский двор, ухоженные клумбы и газоны и пытаюсь взять себя в руки. Унять дрожь и избавиться от ярких назойливых воспоминаний. Сколько раз я прокручиваю в мозгах этот фильм? Сколько раз будто наяву вижу моего самого отпадного любовника? И как быть, если почти каждую ночь отдаюсь ему? Я честно пыталась забыть о нем и нашем двухдневном романе. Даже как-то раз сходила на свидание с Алексом. Но куда всем сосункам до этого типчика? Алексу, Кириллу, другим ровесникам! Никто не дотягивает. Харизмы не хватает и такого спокойного отношения к жизни, когда ты берешь все, что захочешь. И наигравшись, идешь дальше. Мы расстаемся не попрощавшись. Выходим из отеля любовниками, обедаем в ресторанчике и весело болтаем ни о чем. Но при регистрации на рейс получаем места в разных концах самолета. А прилетев домой становимся и вовсе посторонними людьми. Мой красавец-любовник, выйдя одним из первых, быстро получает багаж и уходит прочь. Я еще с минуту смотрю ему в спину и шепча про себя слова прощания. Все заканчивается, и мимолетный роман тоже. Но мне почему-то кажется, что меня использовали, а потом отшвырнули прочь. На душе становится гадливо.
«Но ладно, проехали! Зато есть, что вспомнить! Хоть предохранялись! — думаю я, вспоминая тот самый раз в душе, когда о защите забыли. Но я ни о чем не жалею. Вот ни капельки! Нужно жить дальше. Перестать прокручивать в своей башке фильмы с одним и тем же главным героем. И честно говоря, я уже не знаю, где правда, а где мои фантазии. И как отделить их друг от друга я тоже не представляю. Я вглядываюсь в темноту двора. Бесцельно пялюсь на белые светильники, расставленные по газонам и стараюсь выровнять дыхание.
«Спокойно, девочка, — шепчу я себе. — Спокойно. Все закончилось и обратно не вернется. Перестань мечтать и фантазировать. Ты же взрослая женщина и мать. Хватит вспоминать, Ольга, — приказываю самой себе и, решительно встав, иду в комнату. Любуюсь сыном, раскинувшимся посреди кровати.
«Солнышко родное, — умиляюсь я, глядя на спящего ребенка. — Моя самая великая драгоценность!»
