Я чувствую, как меня захлестывает волна ярости и возмущения. Был бы жив Рудик, вопрос бы решился совершенно иначе. И если бы Кириллу не пришло в голову положить болт на Леву…
«Гребаный экибастуз!» — мысленно рычу я, призвав на помощь всю свою выдержку, а вслух заявляю совершенно спокойно.
— А каков ценник для постороннего, Лев Сергеевич?
— Сам запал на девчонку? — хмыкает, догадавшись, Левка.
— Ольга — вдова моего сына и мать моего внука. Она не по этому делу. Тихая и скромная, как монашка. Да и какой с нее толк? Она же не профессионалка, Лев Сергеевич. Смазливая дурочка. Ничего не знает и не умеет. У нее-то и мужиков кроме Кирилла не было, — беззастенчиво вру я, лихорадочно соображая, какие еще доводы привести Шевелеву.
— А она ладненькая кобылка, — смеется он. — Мне понравилась. Познакомь меня с ней, Вадик. Может, породнимся.
— Не вопрос, — хмыкаю я. — Только потом, чур, без претензий. Но она же фригидная. Мне Кирилл жаловался. А сегодня велела охранника уволить. Не так, видите ли, он на не смотрит. Я выгнал, конечно. А то эти бабские истерики слушать неохота.
— А с виду так и не скажешь, — бурчит Шевелев. — Я ее с Кириллом как-то видел. Думал, она ему прямо в кабаке отдастся, — ржет он в голос и добавляет серьезно. — Тогда бабки, Вадик. Аванс мне Кирилл вернул и посчитал вопрос закрытым. А вот неустойка осталась, плюс проценты за пять лет.
— Э-э, подожди, Лева, — встревает в разговор Игорь. — Что за мансы между своими? Неустойку тебе Вадим заплатит, а проценты прости ему… Как своему. Видишь, он и Рудика знал.
Шевелев глядит на Петровича невидящим взглядом.
— Да ты, Пирог, вообще помалкивай. Картину эту Кирилл тебе сбагрил! Я точно знаю. Верни картину, закроем тему!
— Я заплатил больше, а ты зажал, — довольно кричит Игорь Петрович и бьет себя по ляжке. — Обошел я тебя, Лева! Ох, обошел!
— А я у тебя бабу увел! — ржет Шевелев. — Анечку! В красном платье!
— Да не очень-то и хотелось, — ухмыляется Пирогов. — Ты от нее ничего не подхватил, Левка?
— Да пошел ты, — весело отмахивается Шевелев.
«Нет, нормально? — думаю я. — У них тут соревнование «у кого член больше», а мне отдуваться. Бабки платить, невестку на ночку отдать. Фигушки! — внутренне огрызаюсь я, понимая, что эта самая перепалка дала мне возможность собраться с мыслями.
— Пять лет прошло, Лев Сергеевич, — замечаю я как бы между прочим. — Рудик, будь он сейчас с нами, посоветовал бы вам списать этот долг за истечением исковой давности. По Российскому законодательству — три года.
— А по понятиям? — добродушно, но настороженно рыкает Шевелев.
— И по понятиям тоже. Предоплату Кирилл отдал, неустойку я заплачу в размере аванса. И разойдемся с миром. Если понадобится моя помощь как специалиста, я всегда к вашим услугам.
— Хорошо, — кивает Шевелев. — Меня такой расклад устраивает. Жаль, конечно, что Ольгу мне отдать не желаешь…
— Это исключено, — резко мотаю я головой. — Она — член моей семьи, а не какая-нибудь шалава.
— Сам, небось, ей вдуть хочешь, — ржет Шевелев, и хотя он недалек от истины, я еле сдерживаю себя, чтобы не надеть ему на голову салатник с оливье.
— Кстати, — говорю я, желая сменить тему. — Отцы города, — демонстративно оглядываю обоих авторитетов, — у нас появился какой-то маньяк. Вы в курсе? Уродует баб, представляясь пластическим хирургом. Некто Виктор Оноре. Люди платят бабки, а из них инвалидов делают.
— Впервые слышу, — рявкает Шевелев. — Таким гадам в нашем городе не место.
— Вот и я о том же, — киваю я. — Прославимся на всю страну как родина вурдалака.
— Ну, если народ к нему идет, — задумчиво тянет Игорь, — то кто мы такие, чтобы вмешиваться. Если так называемый доктор практикует в подворотне, а какой-то идиот приходит туда на операцию, то лично мое дело сторона. Один ублюдок, другой — дурак!
— А если твоя Лизка к нему попадет? — с усмешкой хмыкает Лева. — Или любая нормальная баба… Овца молодая без денег. Нет, этого уродца нужно остановить. Спасибо, что сообщил, Вадим Петрович, — кивает он, привставая. Жмет мне руку и добавляет как бы между прочим. — За деньгами завтра кого-нибудь из парней пришлю…
— Нет, — мотаю я башкой, так кстати вспомнив советы Рудика. — Я сам заеду и лично вам из рук в руки передам.
— А ты прошаренный, доктор, — хохочет Шевелев, плюхаясь обратно на стул. Берет с блюда кусок запеченной курицы.
«Если ты так будешь трескать, Лев Сергеевич, — думаю я, выходя из ресторана, — то мне отдавать долг не придется. Инсульт тебя хватит, дорогой мой человек!»
— Зря ты вот так сразу согласился, — бубнит по пути домой Игорь. — Нужно было поторговаться!
— Бесполезно, Петрович, — морщусь я. — Он запал на Ольгу и только большими бабками ее удалось снять с крючка.
— Ну, ты же понимаешь, что это временно. Кто она тебе? — бурчит он, внимательно глядя на меня, и пока я включаю зажигание и трогаю машину с места, отвечает сам себе. — «Да никто! Бесхозная телка!»
— Она — мать моего внука, — механически сообщаю я, выезжая на проспект. — Ольга, в конце концов, Косогорова!
— Ты думаешь, Левка об этом не знает? — изумленно восклицает Петрович. — Но когда Шевелев что-то решил для себя, то обязательно сделает. Понимаешь? Он все равно вставит Ольге. Хочешь ты того или нет. Деньги твои к рукам приберет и выждет немного. А при первой возможности воспользуется моментом. Ты же догадался, из-за чего весь сыр-бор… Может, он и Кирилла того… — тяжело вздыхает Пирогов, и в эту минуту я понимаю, что хочу треснуть по башке друга семьи. Или в глаз зарядить кулаком.
— Хорошо, — киваю я. — Что ты предлагаешь? Отправить Ольгу обратно в Шотландию?
— Он теперь знает, где она прячется. И там ее отыщет. Не он сам, так его люди. Держи в доме под замком. На улицу пусть выходит с охраной. И пацана охраняй как зеницу ока. Левка — подлый тип.
— Я к ней телохранителя приставил, — рычу я. — Теперь точно глаз с нее не спущу. Навязалась на мою голову телка непутевая!
— Левка прав, признайся! Ты ее хочешь, Вадька! Снова мечтаешь ей вставить по самые гланды. Небось, вспоминаешь, как шпилились в Тае? — хохочет он, а вот мне самому не до смеха.
Сжимаю руль покрепче и внимательно смотрю на дорогу. Торможу на первой же свободной парковке.
— Игорь, — серьезно глядя на друга, говорю вкрадчиво. — Веселье по этому поводу неуместно. Когда я трахался в транзит-отеле с хорошенькой телочкой, то даже подумать не мог о последствиях. В душе не ведал, кто она такая. И как ты понимаешь, фамилии не спрашивал. Мы провели вместе два классных дня. Поднимались наверх лишь пожрать. Трахались как кролики. Но мне тогда остро нужна была женщина. Я поманил первую попавшуюся красотку, и она с легкостью согласилась. А потом через неделю после прилета узнаю в ней жену своего сына. Это нормально? Как ты думаешь, мне легко жить, зная, что я отымел собственную сноху? Тем более теперь, когда Кирилл разбился…
