— Что? Не понял? — рычит Кирилл. — Что ты сказала, дура?
— Пошел вон, — ясно и отчетливо добавляю я. — Вали по холодку!
— Да ты знаешь хоть, с кем связалась, гнида? — наклоняется надо мной Кирилл. — Даю тебе время подумать…
— А тут и думать нечего? — раздается сзади голос бабули. — Уходи, Кирилл, — заявляет она с ходу, а увидев меня, расписанную под хохлому, свирепеет. В гневе бабуля страшна. Даже дед старался обойти ее стороной. Любая безделица в ее руках превращалась в грозное оружие. Вот и сейчас, подхватив с тумбочки нарядный букет из двадцати с лишним роз, моя любимая бабушка пошла в наступление. Я вижу, как осыпаются бледно-розовые лепестки, как крепкие упругие стебли бьются по спине и плечам Кирилла.
— Сучье отродье, — рычит он, выбегая из палаты. — Я вас с землей сравняю, твари!
А бабушка как ни в чем не бывало садится рядом со мной на скамейку. Гладит по голове морщинистой рукой и о чем-то раздумывает. И только намного позже я узнаю, что она звонила отцу. А тот, не посмев отказать некогда любимой теще, попросил Терезу предоставить мне убежище.
Я чувствую, как моей ладошки касается маленький шершавый язычок, и как на скоростном лифте попадаю из прошлого в настоящее. Бимка облизывает мне руку и преданно смотрит в глаза, а Роберт, хитро улыбаясь, наблюдает за щенком.
— Он тебя любит больше, чем меня, — ноет сын.
— Да нет же, малыш, — улыбаюсь я. В глубине души я надеюсь, что Роберт все-таки от Вадима. Но тест делать боюсь. Каково это — знать, что родила ребенка от человеконенавистника? Наверное, хуже только родить от свекра! И тот и другой варианты поставят точку в этой запутанной истории. Но я совершенно не представляю, как жить тогда? Ежедневно и ежечасно вглядываться в любимое личико и находить там черты лица Кирилла или его папы…
Я гоню прочь непрошенные грустные мысли и вскрикиваю от от неожиданности.
— Мама, что? — испуганно смотрит на меня ребенок, а щенок просто присел на маленькие лапки.
— Сон страшный увидела, — улыбаюсь я. — Будто я в лесу и убегаю от медведя.
— А он злой?
— Конечно!
— Большой? — сын включился в игру и, подняв ручонки с растопыренными пальчиками, рычит, изображая медведя.
— Очень, — киваю я, а про себя думаю, кто же все-таки толкнул бабушку. И по чьему приказу?
Пытаюсь взять себя в руки. Еще раз напоминаю самой себе, что Кирилл погиб, и никто через пять лет мстить мне не будет. И тут же вздрагиваю, вспомнив вчерашние выстрелы. В меня целились? Или все-таки в Вадима?
Подрываюсь с места и хватаю трубку трясущимися руками. Звоню Косогорову, прекрасно понимая, что сейчас он меня пошлет. Но телефон не отвечает, лишь длинные гудки бьются в ухо.
— Пойдем, проведаем дедушку, — предлагаю Роберту и, наскоро завязав хвост, беру на руки Бимку.
— Да, — кивает головой Роберт. — Дедушке там скучно.
Мы поднимаемся на этаж выше, и уже в холле я слышу какие-то посторонние голоса и женский смех.
«Небось, жанчики и лидки прибежали, — криво усмехаюсь я и, войдя в комнату, застаю совершенно непотребную картину. На кровати Вадима сидит какая-то белесая коротко стриженная мымра и гладит его по ноге. Тьфу… Совсем как я!»
Смотрю на настороженную физиономию свекра и морщусь от досады. На губах Вадима Петровича отпечатался то ли блеск, то ли помада.
«Твою ж налево! — вздыхаю я, умоляя себя сдержаться, и тут же поворачиваю к выходу».
— Дедушка занят, — объясняю я удивленному Роберту. — У него посетители. А мы лучше с Бимкой во дворе погуляем.
В спину ударяет рык «Ольга!», но я иду, не оборачиваясь, и когда малыш изумленно смотрит на меня, прижимаю палец к губам и подмигиваю сыну. Роберт тотчас же подхватывает игру, а мне ничего другого не остается, как придумать новую шалость. Вместе с Бимкой мы бегаем по двору, а потом, запыхавшись, плюхаемся на качели.
— Мамочка, как же я тебя люблю! — прижимается ко мне Роберт, и, обняв маленькое тельце, я мысленно отвечаю на засевший в башке вопрос Косогорова.
«Какая мне разница, от кого Роберт? Он мой и только мой. И если мне кого благодарить за него, так только Господа бога. А те двое мужчин, подозреваемых в отцовстве, можно не брать в расчет. Ни один, ни другой не хотели этого ребенка. И каждый счел меня грязной подстилкой. Так для чего же мне делать тест? Абсолютно бесполезная затея!»
Честно говоря, хочется разрыдаться. По мановению волшебной палочки вновь оказаться в Эдинбурге. Пройти старинными улицами к морю и, наблюдая, как Роберт кормит чаек хлебом, подставить лицо ветру и морским брызгам. Смотреть на холодную свинцовую воду и ощущать на своем лице мелкие капли. Они смешаются со слезами и вмиг высохнут, уйдут тихо, по-английски. А если Роберт что-то и заметит, то всегда можно придумать красивую байку.
«Нужно возвращаться, — говорю я сама себе. — Вопрос с Шевелевым свекор уладил, бабушка поправляется и у нее есть сиделка. А вот нам с Робертом здесь делать нечего. Там наш дом и Берта. И почему я решила дать шанс Вадиму? Ясен пень, у этого прошаренного человека мозги работают быстрее моих. Наверняка Косогоров придумал многоходовочку. Любовь-морковь, брак и вступление в отцовство. Много ума надо, чтобы мне наплести сказочек? Я-то во все поверю! Вернее, поверила! Вот же лохушка!»
— Мамочка, — просит Роберт, — а когда мы поедем к бабушке Кате? Я соскучился за по ней и Лапке.
— Да хоть сейчас, — улыбаюсь я и, позвонив маме, вызываю такси. Не хочу ни о чем просить Вадима или его людей. Да и играть по его правилам надоело. Пора браться за ум. Вернуться в Шотландию и серьезно отнестись к ухаживаниям Юэна, хозяина нашего дома. Он, конечно, смешной! Толстый и рыжий парень! Носит юбку и всерьез считает килт самой настоящей мужской одеждой. Но больше у него недостатков не имеется. Во всяком случае, он не обжимается с одной и не целует другую. Надежный и слегка занудный тип. Может, не такой и умный, как Косогоров, не такой красивый и желанный. Зато надежный, как скала. Именно с ним осталась наша Берта.
— Давай, пока ждем такси, позвоним Юэну и передадим привет Берте, — предлагаю я сыну. — Расскажем ему о Бимке.
Разговор с попечителем Берты много времени не занимает.
— Она скучает, — отрывисто бросает Юэн и добавляет со смущением. — И я тоже. Когда вы вернетесь, Олга?
— Пока неизвестно, — даю я внезапно обратный ход. — Бабушка еще пока в больнице. Но я еще позвоню. И ты тоже не пропадай, Юэн!
— Я позвоню, Олга. Вечером в скайп. Расскажу о Берте, и, может, вы с Робом повидаетесь с ней.
— Отличный вариант! — восклицаю я радостно, замечая, что пришла эсэмэска. Такси прибыло. — До вечера, Юэн!
— Пойдем, Роберт, машина пришла, — беру за руку сына и делаю шаг к калитке, когда слышу сзади глухой и недовольный голос.
