— О чем задумалась? — спрашивает меня Юэнн. Осторожно берет за руку, словно боясь, что я рассыплюсь на части.
— Интересно, что нас ждет в том самом доме, — вздыхаю я, осторожно вытаскивая руку. Для меня еще не ушли в прошлое объятия Косогорова. Его хриплый голос и щетинистый подбородок, трущийся по моей щеке. Я еще ощущаю на своих губах его требовательные поцелуи. Чувствую, как захватчиком в мой рот врывается его язык. Помню и никогда не забуду его довольную улыбку, когда Вадим, нависая надо мной, вторгается внутрь. Острым стеклом по душе пока любое воспоминание. Нужно пережить каждое из них снова. Прочувствовать еще и еще. Поносить в сердце, понянчить в душе. Проститься и похоронить. Не забыть навсегда, а просто спрятать поглубже. И вспоминать в одиночестве за стаканом вискаря. Напиться в зюзю и позвонить Косогорову. А он спросонья и не поймет, кто его домогается.
— Это я, твоя Олюшка, — закричу спьяну.
— Вы ошиблись номером, — отрежет он и наутро занесет мой номер в черный список.
Но пока нахрапистость Вадима, его неуемную тягу ко мне хочется воспринимать как любовную горячку. Знает мужик, что хочет, и уверенно идет к цели.
«Он так же уверенно вычеркнул тебя из своей жизни, — подают голос уныние и грусть, поселившиеся в моей душе. — Хватит страдать. В мире полно неженатых мужиков! Пусть не Юэнн, найдется обязательно другой!»
Я смотрю на Юэнна, сунувшего обе руки в карманы брюк и немного нахохлившегося. Вот поступи я так с Косогоровым, он бы молча взял мою ладошку в свою и как ни в чем не бывало продолжил путь. А неуверенность Юэнна немного смешна. Их даже сравнивать нельзя. Ну как можно сравнить медвежонка Тедди и крепкого мужика, знающего себе и окружающим цену?
«Нашла о чем подумать? — сварливым бабкиным шепотом обрываю саму себя. — Один от тебя отказался, а другой только в друзья годится!»
— Нужно подумать, что понадобится в ближайшее время, — говорю я Юэнну, желая заполнить паузу.
— Если нужно, скажи, я займу тебе денег, — говорит мужчина, испытывающий ко мне нежные чувства.
Вот в этом-то и главное отличие. Косогоров с первой нашей встречи в Бангкоке вел себя как хозяин жизни. Ни разу в его компании я не заплатила даже за чашку кофе. На долю секунды я представляю лицо Вадима, предложи я ему располовинить счет в ресторане. Он бы точно убил меня взглядом.
«Я тебе что, гамадрил какой?» — слышится в голове его недовольный голос.
На глаза наворачиваются слезы.
«Зачем я уехала, если все настоящее осталось в России? Любимый мужчина, мама и бабушка… А еще Кирилл со своими претензиями, — напоминает мне внутренний голос. Я смаргиваю слезы и улыбаюсь через силу. — Прорвемся», — твержу я себе.
Дом в Портобелло кажется сошедшим из фильма ужасов. Мрачный фронтон, запущенный сад. Давным-давно не мытые длинные узкие окна. Я вздрагиваю, открывая калитку. Представляю, как бы отреагировал Косогоров на такую недвижимость. Велел бы перекрасить в бежевый или бледно-желтый, а обрамления окон и эркер — белым цветом. А по углам обложить декоративным камнем…
«Стопэ, — обрываю себя. — Остановись, Оля. Твой Косогоров сделал выбор. Целует в макушечку Кирилла и подбирает, какой костюм надеть на свадьбу дорогого сыночка. А тебе он наплел о любви, планируя захапать Роберта. Ну, уж коли дорогой сыночка объявился, зачем тратить время и силы на чужого малыша?»
Я тяжело вздыхаю, поднимаясь по ступенькам крыльца. Такое чувство, будто иду на заклание. Открываю дверь и быстро нажимаю на кнопки сигнализации, отключая охрану. Захожу в холл и аж дыхание останавливается от удивления. Богато обставленная комната напоминает мне дом Терезы в родном городе. Вот только все сделано с необычайным вкусом. Даже сквозь белые чехлы, накинутые на диван и кресла, проглядывает благородная обивка цвета морской волны, а не имитация под кожу зебры или леопарда. Длинные белые вазы, покрытые пылью, расставлены в разных углах комнаты, а на камине стоят рамки для фотографий. Вот только бывшие хозяева так и не смогли доехать сюда.
— Да-а, недурственно, — тянет Алекс и в замешательстве проводит пятерней по вьющимся волосам. — Так ты у нас богачка, Олга, — смеется весьма неестественно. И когда Нора толкает его в бок, добавляет шутливо. — Вот брошу тебя, Нора, и женюсь на твоей подружке…
— Сдался бы ты ей, — криво усмехается она. — Наша девочка — темная лошадка. У нее в России жених. Богаче тебя, между прочим. Старый, правда…
Я смотрю на злое лицо подруги и еле сдерживаюсь, чтобы не врезать. Стесняюсь Юэнна и боюсь испугать Роберта.
— Жених? — удивляется Юэнн. — На сколько он тебя старше?
— Мама выходит замуж за моего дедушку! — радостно сообщает Роберт. — Он очень хороший! — кричит запальчиво, видя глумливые улыбки взрослых. — Мама, скажи им!
Мои бывшие друзья пренебрежительно улыбаются.
— За дедушку? — саркастически ухмыляется Алекс.
— За прадедушку, — вторит ему Нора и хохочет как ненормальная.
«До чего же противно, господи! Вадим уж точно не заслужил насмешек и сарказма!» — думаю я, чувствуя, как в душе поднимается ярость.
— Вам лучше уйти, — спокойно говорю я Алексу и Норе. И распахнув дверь, жду, когда сладкая парочка выйдет на улицу.
— Зря ты так, — укоризненно качает головой Юэнн. — Они же пошутили…
— Мне тошно, когда люди ценят других по достатку. Правда, тошно. Алекс бы и в шутку не предложил жениться на мне, останься я той бедной продавщицей с ребенком. Он из семьи сквайра и спит с дочерью адвоката. Считает, что жизнь удалась. Небольшое имение приносит постоянный доход. Он никогда не зарабатывал деньги с целью прокормиться. Нора хоть и держит магазинчик, но твердо знает, что, пока существует папина клиентура, она не помрет с голоду. А тут я, бедная продавщица, внезапно стала владелицей престижной недвижимости. Проехала на социальном лифте неположенные этажи. Норе завидно. А Алекс немного разочарован, что выбрал Нору, а не меня…
— Он такой старый? — напряженно спрашивает меня Юэнн.
— Кто? Алекс? — не понимаю вопроса я.
— Нет, дедушка Роберта…
— Лет на пять старше тебя. Ранний брак по залету… Сам понимаешь…
— Ты любишь его? — снова интересуется Юэнн, а Роберт застывает на месте, ожидая мой ответ.
— Да, очень, — киваю я. — Но у нас нет будущего…
— Почему?
— Каждый из нас сделал свой выбор и пошел дальше…
Честно говоря, мне трудно представить рядом другого мужчину. Аж зубы сводит от желания хотя бы издалека увидеть Вадима. Не удержусь ведь, со всего разбега брошусь на грудь и зареву как дурочка.
Я смотрю на бегающих по холлу собак, перевожу взгляд на сына, отвлекшегося от разговора взрослых.
«Поймет ли мой мальчик, когда вырастет, чем я пожертвовала ради него? Оценит? Или буркнет «а я тебя не просил».
