— Что произошло? Кто обидел? — заботливо спросил Радим.
Ольх, окинув взглядом стол, присвистнул:
— Мама, когда Заринку в животе носила, тоже яблочками мочёными увлекалась. А Анну Елисей обидел, когда исчез, сделав женой.
Все как-то жалостливо на меня посмотрели. А меня, вдруг, такое зло на себя взяло. Да что я? Не я первая, не я последняя. Солнце в себе гасить не буду! Жаль, оборачиваться нельзя, а то бы рванула в небо! Ладно, по земле походим. Обидно, крылья выпустить не могу. Унёс их Елисей с собой. Но им об этом знать не нужно, зажалеют меня совсем.
Но ужин получился тихим, разговаривали вполголоса, без обычной хохмы и взрывов хохота.
Три месяца — стожарень, овсень и студень — принимала я в Тереме студиозусов эльфов по четыре группы в день. Скучать не приходилось. Молодёжь она везде молодёжь, и у эльфов тоже. Беспокойные, любопытные и любознательные. Изучили наш сад-огород.
Я предложила Миримиэлю через полтора месяца поменять по времени группы. Тоесть первые группы (с утра и с обеда) стали приходить вторыми (перед обедом и перед ужином). Мы их кормили — одну группу обедом, другую — ужином, а они нам помогли убрать весь урожай, произвести пересадки под руководством Лины и Вернуэля. Должны же они делать добрые дела.
При встречах Миримиэль старался скрыть своё сочувствие мне, хотя у него это плохо получалось. Но тему эту не трогали. Договорились, что следующими пойдут студиозусы двадцати четырёх лет и те от двадцати пяти, кто не попал в первые группы.
Вернуэлю я посоветовала набрать группу эльфов, «подросших» до двадцатилетия и водить с собой в Арджунский Терем.
Третьего овсеня у нас появился ещё один Кентавр, точнее Кентавресса — Майя.
Вернувшись с Озера, она некоторое время ходила расстроенная, переживала, что не будет Лебедью. Я её успокаивала, как могла. Не все из нас станут Девами-Лебедями. И тут уж ничего не поделаешь. Такова воля Богов. Зато Волес сиял, как мельхиоровая монета. Усаживал Майю на диванчик, обнимал и что-то ласково нашёптывал, уговаривал.
Майя успокоилась, приняв неизбежное.
Лена смастерила для неё специальное одеяние — красивый свободный блузон, который закроет Майе грудь, с широким шлейфом-попоной.
Сегодня на занятия она пойти не смогла. Волес тоже остался. Ребята, наказав немедленно сообщить, ушли в Академию.
Через три дня мы отмечали двадцатилетие Рины и появление ещё одной Лебеди. К великому сожалению и не только моему, я не могла подняться в небо вместе с ней. Семь Дев Лебедей стали по утрам, когда позволяла погода, летать над обширной территорией Терема, а над ними, охраняя, кружил кто-нибудь из Ладонов.
Через месяц отметили двадцатилетие и обретение лебединых крыльев Лане, девятой Лебёдушке.
А ещё ко мне пришли двадцать взрослых эльфов от двадцати восьми до сорока лет — девять девушек и одиннадцать мужчин. Условие о сохранении целомудрия они знали, потому и пришли. Что ж, я только «за». Они стали приходить после обеда, когда схлынул основной поток молодёжи. Три месяца, каждый десятый день. Бересень, гомозулень и лютень. Потом купание в Озере и полгода ожидания. Только бы всё получилось. Я буду за вас молиться.
И вот ЭТО случилось! Ольх встретил свою Истинную!
Когда группа взрослых эльфов пришла на медитацию к Граалю в третий раз, одна из девушек привела с собой младшую сестру двадцати четырёх лет. Велинириэль. Она учится в Гардарийской Академии магических наук на пятом курсе. Почему она не попала в группы студентов, я вникать не стала. Они ещё были на медитации, когда Ольх с друзьями пришли из Академии.
Ольх внимательно посмотрел на меня.
— Анна, у нас что-то произошло?
— С чего это ты взял? У нас всё в полном порядке.
И тут послышались голоса выходящих от Грааля эльфов.
Ольх напрягся, побледнел и устремил свой взгляд на группу, выходящую из кабинета. Парни удивлённо переглянулись.
Она шла в середине группы рядом с сестрой. Платиновые волосы заплетены в косы и уложены в причудливую причёску. В модном брючном костюме жемчужно-серого цвета и белой блузке. На груди кулон-оберег «Слеза Лады-Майи», в правом ухе серьга с камнем связи.
Девушка резко остановилась и, встретившись взглядом с Ольхом, взволнованно метнулась к сестре.
Ольх не стал ждать, когда группа эльфов пройдёт через зал в прихожую, сам двинулся навстречу. Эльфы, понимающе улыбаясь, расступались перед ним, пропуская к девушке. Она стояла, вцепившись руками в руку сестры, и напряжённо глядела Ольху в глаза.
Ольх остановился перед девушками, улыбнулся и представился:
— Ольх Волес, выпускной год Миррейской Магической Академии.
— Велинириэль, — пискнула покрасневшая девушка, опуская глаза долу, и прошептала едва слышно, — Гардарийская Магическая Академия, пятый год обучения.
Друзья Ольха и эльфы вместе со мной наблюдали за происходящим.
Ольх, не обращая внимания на зрителей, приобнял девушку за плечи, легонько отцепил её от сестры и, со словами: «Нам надо поговорить», повёл к ближайшему диванчику. Усадив Велинириэль на диванчик, присел рядом, загородив её собой от созерцания наблюдателей.
Парни направились в свои апартаменты, эльфы прошли в столовую. Сестра Велинириэль растерянно посмотрела на парочку, потом на меня. Я же улыбалась, радуясь за брата.
— Не волнуйся за сестру. Истинные не так уж часто встречаются. Это удивительно. Ольх сейчас её уговаривает перевестись в МАМН, поддержи его.
— Ты откуда это знаешь? — удивилась эльфийка.
— Это мой брат, и я очень хорошо его знаю. А ещё он для меня не закрыт, поэтому мне известно, о чём они говорят, и я чувствую их эмоции. Пусть она переводится, а я возьму её в Терем. Проходи в столовую и не переживай. Всё будет очень хорошо.
Девушка, пристально посмотрев в сторону парочки, махнула рукой и прошла в столовую.
Ольх и Велинириэль встали с диванчика, подошли ко мне.
— Велин, знакомься — моя старшая сестра.
— Мы знакомы, — взмахнув длинными ресницами, проговорила девушка.
— Ты знакома с Анной, как с хозяйкой Терема, а я знакомлю тебя с ней как со своей сестрой. Ещё у меня есть младшая сестра Зарина. Ты с ней познакомишься попозже. Она ещё в Академии.
— Ольх, не задерживай девушку, ей нужно перекусить после посещения Грааля.
Ольх нехотя отпустил эльфиечку. Когда она скрылась за дверями столовой, широко улыбнулся, подхватил меня на руки и закружил, вальсируя, по прихожей.
— Я счастлив, Аннушка! Я счастлив!
Осторожно поставил меня на пол и расцеловал в обе щеки.
***
Месяц гомозулень. Самый ненастный месяц года, средний зимний месяц. Небо постоянно затянуто тяжёлыми тучами, поливающими землю холодными дождями. Кажется, Сурий и не пытается пробиться сквозь водные щиты. Не понятно, с какой стороны дуют ветра, срываясь откуда-то сверху. И это в нашей вотчине, где по всем достоверным источникам, самые благоприятные погодные условия. И ни кто не пытается разогнать тучи, очистить участок неба над нами. Запрещено глобальное магическое вмешательство в природные циклы. Это нам объяснил Ольх, конечно, несколько другими словами.
