— Но чем смесок сильнее, например моего сына?
Старший сын в обороте Пантеры, сидевший у ног отца, и стоящие рядом три сына, с интересом рассматривали нас и, особенно, Бориса.
— Владением магией, — ответила я, — и количеством оборотов.
— Ха-ха-ха! — рассмеялся с сарказмом Герд.
Сыновья ухмыльнулись.
— Моя вторая жена была Пантерой — смеской с Волком. Я узнал только через пять лет, после рождения Бориса. В его крови есть примесь крови Волка. Он рос слабым. Он и сейчас мельче братьев. Так в чём сила его, чем он сильнее Звездомира?
Ну, наконец-то я узнала имя несостоявшегося жениха!
— Теперь я могу посмеяться, но не буду. Чем Борис сильнее? Смотри!
Звездомир вышел в центр зала. Борис тоже сделал несколько шагов вперёд и обернулся Ладоном. Звездомир попятился.
— Как?! — Герд вскочил с «трона», сбегая по ступеням. — Как такое возможно?
— Ты проглядел в своей жене ещё одну помесь — Ладон. Этот-то оборот и передался сыну. Так будут ли братья тягаться силами? Или и так ясно?
Борис обернулся Единорогом.
Герд начал опускаться перед сыном на колено. Звездомир, не заметив этого, кинулся на Бориса, посчитав Единорога слабым соперником. Единорог выставил вперёд, наливающийся сиянием рог, слегка склонив голову. Всё стало происходить в замедленном времени. Это Таня, обернувшись Девой Лебедью, замедлила время.
Герд с ужасом смотрел, как старший сын приближается к острию сияющего рога. Когда оставались считанные сантиметры, Таня воздушной волной отшвырнула Пантеру и запустила нормальное течение времени.
Герд медленно приходил в себя. Звездомир поднялся и ушёл в комнату за «троном». Через две-три минуты из комнаты вышел рослый молодой мужчина, внешне похожий на Бориса, тоже в чёрной одежде. Со злостью поглядывая на, принявшего человеческое обличие, Бориса, встал рядом с «троном». Елисей тоже вернул себе человеческое обличие. Герд поднялся с колена, но на «трон» возвращаться не стал, пригласил нас в кабинет.
В кабинете Герд сел во главе стола, предложив нам кресла напротив. Трое сыновей встали у двери, а Звездомир, взяв стул, устроился с торца стола по правую руку отца.
— Как я понял, — начал говорить Герд, — вы пришли договариваться со мной о мире?
— Мы с тобой не воевали. Но, по-моему, ты опять начинаешь разговор не с того, — заявила я.
— Разрешите мне исправить ошибку, — предложил Борис.
Старший брат криво усмехнулся.
— Правитель, представляю моих спутников. Анна Белояр, Дева Пророчества, старшая из Дев, Дева Лебедь. Елисей Трогорд-Волес-Белояр, муж Анны. Таня, сестра Анны, Дева Пророчества, Дева Лебедь, моя веста. Я — Борис Златогорский. Родовое имя подтверждено Советом Хранителей.
Звездомир зло посмотрел на Бориса.
— Как ты посмел отречься от родового имени?! — возмутился Герд.
— Но ты сам выбросил меня за пределы Дарвении и отрёкся. Я видел текст отречения.
— Герд, ты сам отвратил от себя сына, и хочешь, чтобы он продолжал носить имя рода, который его презирает, — сказала Таня.
— Ты выбросил меня, — продолжил Борис, — а меня подобрали, выходили, помогли обрести уверенность в себе и силу. Я живу среди сильных людей, равный среди равных.
— Но ты взял имя не того рода, рода, заражённого «нечистью».
— И много таких родов? — спросила я.
— Шесть родов оказались заражены. Пять родов прервали своё существование, чтобы не плодить «нечисть».
— И среди них Братислав и Любава Белояр? — спросила Таня.
— Да. И только один род сохранил себя — Златогорские.
— Но в маме не было заразы! — возмутился Борис.
— Да в ней не было. Зараза была в её братце, который нашёл себе такую же из Белояров. Из оставшихся родов ни кто не стал бороться за чистоту рода. Только я.
— И ты уверен, что в тебе нет ни единой капли крови чуди или полубожки? — спросила я.
— Да! Я их чувствую!
— Странно. А я нет. И Борис их не чувствует, и Елисей. Да и все члены моей семьи не чувствуют «заражённых». А вот «заражённые» друг друга чувствуют.
— Что ты этим хочешь сказать?! — возмущённо воскликнул Звездомир.
— Ни чего не хочу. Я говорю, что прежде, чем себя возвышать, кичась чистотой крови, стоит разобраться, действительно ли она чиста. Я не знаю, Герд, ничего о твоих других сыновьях. Но уж коли ты сам заговорил о чистоте крови, то она самая чистая у твоего младшего сына, от которого ты отрёкся. Как ты видел, у него три оборота, и он Единорог. А «заражённые» имеют один оборот или не имеют его вовсе. Ты же сам увеличил их численность, лишая свой народ оборотов. Старшего сына ты не только не воспитал согласно Укладу, но и не дал нужного образования. Ты многое знаешь о прошлом Роксолани. Значит, знаешь и о месте Единорогов среди оборотных, об их значимости для сохранения магии в мире. Опустился же ты на одно колено перед ним. Почему же старший сын этого не знает?
— Единорогов не было уже несколько тысячелетий, о них уже забыли. Даже эльфы лишились Единорогов, — стал оправдываться Герд.
— Герд, но ты же умный человек! — вмешался в наш диалог Елисей. — Учить-то детей надо. Ты наметил старшего сына в преемники. И как он будет управлять страной? Не зная Уклада, не имея образования.
— Ни как не будет, — сказала я. — Мы не будем смотреть, как гибнет народ Дарвении, как гибнет страна. Не позволим.
— Это кто же — «мы»? — прохрипел Звездомир.
— Мы — это Лебеди и Единороги. А поможет нам Триединый, коего вы тоже не хотите признавать.
— Уж не младшенький ли наш будет править? — с ехидцей спросил Звездомир.
— Он самый, — подтвердила я. — Уж его-то кровь, наверняка чистая. А ваш батюшка, как борец за чистоту рода, передаст ему бразды правления и уйдёт в сторонку. Он и так слишком много принёс вреда и бед. Я думаю, что мы это решим миром.
Герд сидел, опустив голову и крепко задумавшись.
— Я — против! — возмутился Звездомир. — Это моё место по праву рождения!
— При живом-то отце место занимаешь? По Укладу отец сам назначает наследника. Им может быть любой из сыновей, способный управлять, получивший образование по специализации «управление», владеющий магией на уровне Кудесника. У тебя всё это есть? Ты не способен управлять — характером не вышел, — вынесла я свой приговор старшему сыну Герда.
— Сколько вас, Лебедей? — спросил Герд.
— Одиннадцать. Двенадцатая, самая младшая в конце зимы крылья раскроет. А что?
— До падения Месяца было двенадцать родов и двенадцать Дев Лебедей — покровительниц этих родов. Для равновесия в природе Дев Лебедей должно быть по количеству месяцев.
