Каменное кружево:
Листья да цветы,
Переплетаясь, кружатся
Вокруг слова "Ты".
Вдруг проплыла над крестом большая тень.
Над резной работой
Кружит гордый царь,
Погружён в заботу:
«Как бы жить, как встарь.
Чтоб ни войны, ни ссоры,
А только мир да лад.
Чтобы степь да горы,
Да лесов оклад.
Чтоб синело море,
Белели паруса,
Чтоб на ранних зорях —
Чистая роса.
Чтобы птичье пенье,
А не свист ветров,
Чтоб изнеможенье
От благих трудов».
Но ушло то время
В глубины бытия.
И исчезло племя,
Погубив себя.
Так вот куда уходят люди, целые народы, цивилизации! Это и есть — забвение. Ушедшие в безвременье, забыты, вычеркнуты из памяти людской. Задумавшись, я пропустила момент, когда нужно было выйти из безвременья, и поплутала в нём, пока нашла нужный выход. А, так как это безвременье, то мои внутренние часы не работают, и сколько я плутала, выяснить не возможно.
В деревне я оказалась в саду, возле Дома культуры. Моего появления не заметили. Было сумеречно. Солнце уже скрылось за горизонтом, окрасив небольшие облака. Если я вышла в нужное время, то успеваю вернуться в срок. Как же определиться со временем? Я стояла, растерянно осматриваясь. Тут до меня донеслись мальчишечьи голоса.
— Серёг, как выставить время на «сотовом»?
— Смотри. Вот здесь дата — год …, месяц четвёртый и число …. А вот тут время и день недели.
— Спасибо! Побегу домой, мать велела раньше придти.
Ой, спасибо, мальчики! Время узнала, но большой радости это знание мне не принесло. Отстала на целых три дня. Придётся идти через безвременье Сурейна. А там, помоги мне, Триединый.
***
Елисей волновался. Стояло раннее утро. Пришли девчата, а Анны нет. Должны были привести двоих, а привели троих. Удивила её просьба, переданная через них. По их описанию пространственного возмущения при её уходе, он понял, что Анна прошла через время. Куда? Зачем? Девчата ничего не знают. Вроде, Таня догадывается, но молчит. Кого ещё она решила увести на Сурейн? И что ей теперь за это будет? Конечно, Хранители не станут связываться с подопечной Триединого. Но всё же.
Вон Ольх наполнил ванну водой и стоит сам не свой. Тоже переживает. А про Радима и говорить нечего. Жалко мужика. Стоит белый от переживаний, пытается сдерживаться, но получается плохо. Алёна молодец, не ревнует. Знает, что ни куда от неё не денется, любит его. Они друг для друга Истинные. Для Анны же он не больше, чем друг.
Так. Отвлёкся. Что-то все заволновались. Ого! С потоком что-то происходит. Из глубины появилось сияние. Поднимается вверх, а в этом световом коконе Анна. Елисей кинулся к потоку. Одновременно с ним на берегу оказались Ольх, Радим и Горат. Анна медленно скользила по воде, направляясь к берегу. Елисей подхватил жену, понёс к сооруженному столу.
— Елисей, милый, опусти меня на землю. Я могу идти сама. Помощь нужна не мне, а той, что лежит у меня в сумке. Помоги её достать. Она в стазисе.
Елисей поставил жену на ноги, открыл сумку. Анна наклонилась над ней и стала поднимать «покойницу». Елисей помог положить на стол невеликого роста женщину неопределённого возраста, почти ни чего не весившую. На ней была надета рубашка в кровянистых разводах, чуть прикрывавшая колени. Подбежала Таня.
— Слава?! Аня, ты спасла Славу! Как ты это сделала?
— Таня, потом. Всё потом.
К столу тут же подошли Веренея, Ника и, приведённая с Земли, дородная женщина-лекарь. Лина вырастила над столом и ванной растительный шатёр. Получилась очень светлая «зелёная» операционная.
— Подождите! — воскликнула Анна. — Помоги, Елисей, у меня в сумке ещё один человек. Это очень талантливый хирург, но в крайне тяжёлом алкогольном опьянении.
Подошёл Радим, и они вынули старика, положили на траву. К нему подошла измождённого вида женщина, склонилась над ним. Анна сняла стазис и подозвала Веренею. Та достала из сумки кружку, склянку с какой-то жидкостью и вылила содержимое склянки в кружку. Совершив несколько пассов над стариком, привела его в чувство. Старик сел, ошарашено огляделся, увидев стоящую рядом женщину, улыбнулся.
— Валюша, мы где? Кто эти люди? И что здесь делает Олеся? Мы что, все умерли?
— Илья, очнулся? — подошла к старику дородная женщина, приведённая с Земли. — Давай, приходи в себя. Нам нужен срочно хирург.
— Какой из меня хирург? — протягивая трясущиеся руки, произнёс удручённо Илья. — Я не то, что скальпель, кухонный нож не удержу.
— Выпей вот это, — подала Веренея кружку, — сразу придёшь в норму.
Илья с недоверием смотрел то на Веренею, то на кружку.
— Выпей, Илюша, — сказала Олеся. — Доверься этим людям.
Илья обеими трясущимися руками принял кружку и, стуча ею о зубы, выпил. Вздрогнув всем телом, потряс головой и совершенно ясным взглядом осмотрелся. Его взгляд упёрся в Анну. Илья наморщил лоб, пытаясь что-то вспомнить. Потом в его взгляде промелькнуло узнавание, но он, отмахнувшись рукой, как от наваждения, отвернулся. Поднялся, постоял и уверенно направился в шатёр.
Что там делали с женщиной, какие у неё проблемы, ни кому, ничего не было понятно. Из шатра слышались переговоры вполголоса, вздохи.
Елисей вытянул из камня стул, сел, устроил жену на коленях и тихонько стал покачивать, словно ребёнка. У неё энергетическое истощение. Подозвал Зарину. Та стала делиться с Анной своим «солнышком». Так Лебеди называют свою энергию, Силу.
— Зарина, — обратилась жена к сестре, — не траться на меня. Я восстановлюсь быстро. Вон, девочки помогут. Тебе нужно будет поделиться солнышком с новой сестрой. Это моя младшая сестрёнка. Ей шестнадцать лет, зовут Славой. Мы ещё ребёнка с собой принесли. Тоже, как и Слава, уже у самой Грани. Пусть Вера, Яруна, Милана, Малуша и Ружана поделятся капельками солнышка с мальчиком. Ладе нужно тоже помочь. Ей тяжеловато дался переход. И Валентине. Её тоже будут оперировать.
— «Аня, ты ни когда не говорила, что у тебя есть младшая сестра такого возраста», — мысленно обратился Елисей к жене.
— Елис, завтра я уже сама буду помнить, что Слава моя младшая сестрёнка. А сегодня я ещё помню, что она моя старшая дочь. О своей семье на Земле я тебе рассказывала. И как мать, я не имела права не использовать возможность спасти её. Там она умерла пять лет назад.
— Вот почему ты такая «испитая»! Ты шла через безвременье! — вполголоса воскликнул Ольх.
— Да. Мне пришлось латать временной поток и идти через земное безвременье. А так как я там немного поплутала, то пришлось шагнуть через безвременье Сурейна.
Рядом всхлипнула Таня, судорожно вздохнула Зарина.
