— Когда князь Борислав Белояр уходил и зачаровывал Терем, то коней продавать не стал. Они у него особенные были, все этой породы. Борислав передал всех нашей семье, наказав, чтобы породу сберегли и, если не вернётся, передали часть тем, кто сможет поселиться в Тереме. Так что лошади не подарок, а возврат долга. Когда у вас тут всё наладится, он передаст ещё десяток молодых, годовиков и двухлеток. А в подарок три седла со сбруей и коляска с упряжью.
— Прекрасно! Теперь ещё и лошадей будем разводить, — сказала я. — Вот, Майя, тебе и дело настоящее — селекция лошадей.
— Теперь ты у нас будешь не просто старший конюх, а конюх-селекционер. — Пошутила Мила и засмеялась. Мы тоже посмеялись.
— А что такое се-лек-ция? — По слогам произнёс незнакомое слово Олев.
— Это когда берут лучших особей по определённому качеству, получают от них потомство. Из этого потомства опять берут лучших, для получения с нужным качеством, — стала объяснять Майя. — Так получают новую породу. Это и есть селекция.
— Хорошо, что я с вами пошла, — заявила Зарина. — Вон, сколько нового узнала, слова незнакомые.
— Вроде всё? Берите, парни, сундуки, отнесём в казну. А девочки пока поработают, — распорядилась я.
Вернувшись, я спросила Майю:
— Май, а тряпочки какие новые привезли?
— Три образца костюмов для верховой езды для дев. Вещмешки эльфийские на всех закупили.
— Я уже занесла в реестр, — сообщила Мила. — И ботиночки по размерам.
— Пойдём примерять. Что тут сидеть, — предложила я.
— Идите, а я ещё немного поработаю, — отправила нас Мила.
— Ой, я с тобой останусь, можно? — попросилась Зарина. — Мне всё так интересно!
— Мне тоже интересно, но я пойду, — направился Олев за мной на выход.
Мы ушли, оставив в кабинете Милу с Зариной. Ольгер повёл Олева разыскивать группу «экскурсантов», а мы с Майей поднялись к себе.
Я зашла к Майе, посмотрела костюмы. Понравились все три. Можно изготовить по три экземпляра каждой. Магией это быстро. Ткани у нас есть. За триста лет они не претерпели значительных изменений, разве что в расцветке.
Примерила ботиночки. Очень удобные. Невысокий каблучок, голенища в четверть высотой на шнуровке. Ботиночки и эльфийский мешок унесла к себе.
Переоделась, взяла полотенце и пошла в купальню. Люблю поплавать в тишине, полежать на воде, подумать. Кто-то попытался открыть дверь. Ага! Пока я тут одна, ходу ни кому нет.
Вышла из воды, вытерлась, надела халат и пошла к себе.
4. Праздники
Решила время не терять, сходить к кузнецу, сделать заказ на завтра.
Спустилась в казну, взяла пару слитков серебра. Зашла в апартаменты Симы с Ланой. На столике лежали листочки с рисунками мангала, решёток и шампуров с указанными размерами. Позвала с собой Яруна. В деревне я была всего лишь один раз, когда ходили всей группой в Храм.
Деревня чистенькая, ухоженная. Дома добротные, пятистенки, крыты черепицей. Стоят не тесно. За домами — огороды, перед фасадами — палисадники. По стенкам вьются у кого цветная фасоль, у кого вьюны. В палисадниках бархатцы набрали цвет, у некоторых тянется вверх разлапистая клещевина. Ярун похвалился, что матери достались цветочки и два семени того дерева.
Подошла к кузнице. Сложена из светло-серого камня. Дерновая крыша, на которой растёт какая-то мелкая травка с голубыми крупными цветами, возвышается труба вытяжки. Чисто, аккуратно. Разве ж это кузница? Ни сломанных колёс, ни сельхозинвентаря, ожидающих ремонта. Палисадничек. В нём пара клещевин и местная пряная трава.
Когда Сима с Машей ходили заказывать вилки, то по возвращении, весело смеясь, сообщили, что кузнеца зовут Вакула. Мы тогда тоже посмеялись.
Вошла в открытую настежь широкую дверь. Наковальня, горн с мехами, бочка с водой. Как и должно быть в кузнице. Но уж как-то очень светло и чисто.
Напротив двери окно, у окна стол. За столом сидит могутный мужик и что-то вертит в руках. Нет, в ручищах. Завидев меня, встал. Ого! Это не Вакула, а Микула Селянинович, получеловек — полубог.
Рост за два метра. Косая сажень в плечах — это про него.
Пшеничные волнистые волосы забраны в косу, стянутую кожаным ремешком. Через лоб голову обхватывает кожаный ремешок с рунами. Небесно-голубые глаза смотрят с прищуром. Нос прямой. Для лубочных картинок наши земные художники за образец, видимо, его лицо брали. На героя фильма «Финист — Ясный Сокол» смахивает. Чуть старше Ольгера и его друзей, но кто его знает. Они здесь все долгожители и выглядят очень молодо. Поверх чёрной рубахи навыпуск, надет парусиновый фартук. Темно-серые штаны заправлены в мягкие сапоги.
Былинный герой!
— Добрых дел тебе, Вакула! — поприветствовала я кузнеца.
— И тебе добрых дел, Княжна. Сама пожаловала. Видать, дело срочное.
— Завтра после полудня, часам к пяти, вот такую жаровню нужно сварганить, и к ней решётки и шампуры. А сегодня к вечеру серебряный поднос вот этих размеров. Серебро я принесла.
— Ну-ка, ну-ка, что тут у вас опять новое? — взял у меня листки Вакула. — Это для чего?
— Это мясо на улице на огне жарить. Вот в этой жаровне пережигают полешки до угольев и над жаром мясо жарят в решётках и на шампурах. Накалывают кусочки мяса и укладывают на жаровню. Но мясо нужно сначала замариновать.
— Нарисовано всё очень понятно. Сделаю. Угостишь новым блюдом? — улыбаясь, спросил кузнец.
— Обязательно. Как готово будет, Ярунка пришлю с гостинцем. Понравится, как приготовить у наших поварих расспросишь, или жена.
— Так нет у меня жены, — развёл руками Вакула.
— Извини. — Мне стало неловко. Может тему недозволенную задела.
— Не извиняйся. Просто нет тут дев мне под стать, мелкие.
— Так в других местах поискать надо. У нас в гости Кентавр приехал. Парень мало мельче тебя будет. У них девы тоже крупные, статные.
— Уж не Волес ли Китаврусский гостит?
— Он самый. Что, знакомец?
— Двоюродной сестры сын.
— А ты приходи. Вот изделия свои доставишь и встретитесь. Поужинаешь с нами. Приходи, — настоятельно пригласила я Вакулу.
— Приду, — пообещал он.
— А за подносом я Ярунка вечером пришлю.
На том и распрощались.
На крыльце стояли Ольгер с Радимом.
— Куда ходила? — обеспокоенно спросил Ольгер.
— В Махотки, к кузнецу. А что? Что-то случилось?
— Нет. Но могло, — улыбаясь, сказал Ольгер.
— Хм. Что же такое могло случиться? — удивилась я.
Ольгер насмешливо посмотрел на друга. Радим хмурил брови, покусывая уголок нижней губы.
