— Не будет она объясняться, — возразил Елисей. — Я сам объясню.
4. Встреча с Триединым
Ещё пять дней прошли в хозяйственных хлопотах. Верхом на лошадях ознакомились почти со всей своей вотчиной. Посмотрели и послушали удивительное пение петухов из Петушков. Таких кур не доводилось видеть на Земле. Это не куры, а куриные «гуливеры». Крупные, словно индюки, яркой красочной расцветки. Знакомое «кукареку» звучит, словно музыка, мелодично и звонко. Куры — прекрасные несушки и паруньи, заботливые квочки.
Смородиновковцы очень удивились, когда у речки Смородина появился ещё один приток, напротив их деревни. Четыре родника из нашего пруда обильно снабжали ручей водой.
Познакомились с жителями своих деревень. Побывали в Ильмери и Каменце.
***
Через пять дней, после знакомства с Дедом-Вековуном мне приснился сон.
«Мы всей компанией бродим по каким-то пещерам.
— В этих пещерах и было найдено на одной из стен Пророчество о двенадцати женщинах из другого мира, — объяснял Ольгер. — Надо пройти в следующий зал.
Я незаметно для себя отделилась от компании и оказалась в другом зале. На стенах пещеры изображения богов.
Вот Сварог выковывает (варганит) на волшебном камне Алатырь Сваргу (Солнечную систему).
Вот Лада объясняет людям Указ о жизни по Прави — Уклад
Вот Трибог — трёхголовый бог.
А здесь Перун ведёт свое небесное войско.
Рассмотреть всё я не успеваю.
— Что, интересно?
Передо мной стоит невысокого роста старик в чёрном клобуке, подпоясанном верёвочкой. Капюшон наброшен на голову и низко опущен, прикрывая половину лица, но всё равно видно сияние глаз. Седая борода до пояса. В руках посох. Босой.?!
Он, аккуратно ступая босыми ногами, пошёл вглубь пещеры, увлекая меня за собой.
«А ноги чистые, не запачканы даже», — отметила я.
— Странные они все — люди. Ленивы стали. Только на богов и надеются. Магия у них гаснет, — сварливо ворчал старик. — А почему? А потому, что ум и разум не утруждают. Живут не интересно. Вот ты — живая, в тебе энергия жизни, дух, так и бурлит. Потому и магия у тебя.
«Странно, где это он у меня магию увидел? Ни мной, ни друзьями данного явления во мне не замечено».
Старик сделал несколько шагов, остановился и посмотрел в мою сторону.
— Вы расшевелите их всех. Ни какой фантазии. Что у других переняли, тем и довольствуются, а своего ни чего придумать не могут. На нас надеются. То одно им дай, то другое дай. А мы что, до истления им служить должны?
Старик развернулся и пошёл дальше.
— Другие боги должны появиться. До нас были одни, потом мы богами стали. Теперь черёд другим богами становиться.
— А откуда они должны появиться? Другие боги? — спросила.
— Да тут и народиться. Нет, не в пещере, — старик махнул рукой, указывая на стены пещерного зала. — В мире. В Яви. Вот ты и народишь, — ткнул он в меня пальцем.
— Мне сказали, что у меня не будет детей, — горестно сообщила я старику.
— Так они у тебя уже есть. Твои сёстры, братья и есть твои дети.
— А, разве так бывает? — удивилась я.
— У богов бывает. Вы весь мир всколыхнёте так, что в других мирах аукнется.
— Но мы не боги, мы обычные люди.
— Да, вы люди. Ты думаешь, как богами становятся? Так и становятся. Сначала обычные люди, только духом крепче других, умом да разумом сильнее. Потому и дела делают необычные, удивительные для остальных. А когда уйдут за Грань, след за собой сильный оставляют, поселяются в Прави. Пока силы есть, продолжают людям служить. А сила у нас, пока люди всем сердцем, всей душой нам открыты, и за помощь нашу хвалы возносят. А они ленятся, в Храмы наши ходить не хотят. Вот мы и устали, а молодых богов нет. Мы не можем служить до истления, нам тоже отдохнуть хочется.
Старик повернулся, зашагал, продолжая говорить.
— Вот вы пока нас и замените. Мир весь провернёте, как Коловрат Сваргу.
Эти же люди живут, даже мира своего толком не знаючи. Только об орках немного знают, да не хотят с ними водиться. Это же ладьи надо строить, чтобы к ним попасть. А у них есть чему поучиться. Мы же и их боги тоже, только зовёмся по-другому. Магия у них другая? Да та же самая. Магия она и есть магия, только другим путём достигнута. Не покоем, а страстным исступлением и экстазом. Да с другими целями используется. Если для добрых дел, то магия светлая, а если во вред да во зло — тёмная.
Ещё есть одна земля, в океане. Там тоже живут люди божии, богам поклоняются. Не такие люди, другие. И у них магия есть. А этим не интересно, не любопытно.
Они забыли, с чего жизнь человеческая зачиналась. И помнить не хотят. Память утруждать. Письмена старинные с глаз упрятали. Даже детям сказок не сказывают, древней были не вспоминают. Кабы мы Светозара здесь не оставили, так они бы и не узнали, что Девы-Лебеди здесь жили, Единороги-Елени вместе с Ладонами Роксоланью управляли.
— А Светозар-то причём?
— А ты не поняла? — опять остановился старик, повернулся ко мне. — Чтобы Предначертанное исполнить, своих потомков из материнского мира притянуть.
— Разве Светозар нас притянул, а не Хранители с помощью Елисея?
— А Елисей-то кто? — старик хлопнул себя руками по бокам. — Что ж ты непонятливая такая?
Я засмеялась.
— Да знаю я, что Елисей — реинкарнация Светозара. Только всё это для меня немного странно. Как это Светозар мог реинкарнироваться в ребёнке тридцать четыре года назад, если от нас недавно ушёл?
— Всё-то ей растолковывать нужно. Способности такие есть у старших волхвов. Им время не помеха. Увела ты меня от того, что сказать хотел. Старею.
Вот я и говорю, что среди твоих детей есть такие, которым всё интересно. Своей головой, своими руками захотят сварганить что-то новое, а магию только в помощь возьмут. Да они у тебя все любопытные.
Ладно, я пойду, а ты оставайся, трудись.
Старик пожал мне руку. Ладошка у него не больше моей и мягкая, тёплая.
— А ты, кто? — спросила я запоздало.
— Ты меня, разве, не признала? Так Триединый я.
Я удивлённо посмотрела на него. Он засмеялся.
— Да не трехголовый я. Голова у меня одна. Триединый я, и вас создал по подобию своему, триедиными: Тело, Душа и Дух. Хватит, заболтался я с тобой тут. Меня мои дети ждут, а ты к своим поспеши. Потеряли они тебя, волнуются.
