Я засмеялась.
— Давай пока поговорим о мальчиках.
— А что ты ещё хочешь о них узнать или поведать, чего не знаю я?
— Вот ты о них как раз и знаешь всё. Что с Олевом не так? Почему у него, потомственного Волка ипостась только Ладона?
— Ладон он по деду со стороны матери. А с Волком у него произошла беда. Когда наступил момент первого оборота, а он особенно тяжело переносится, с Олевом приключилась странная болезнь. Он почти месяц провалялся в горячке. Ни один лекарь не смог определить, что это такое. Олев бредил и просил какую-то Нюру о помощи. Однажды он очнулся и, улыбаясь, сказал: «Она поможет. Она обещала».
— Но только Олев не Волк. Он — Рысь, — удивила я Елисея.
— Ры-ысь?! Это что же получается? Олев унаследовал Силу и оборот прадеда, деда отца. Силён будет парень, силён. Подожди, а ты откуда знаешь?
— А мне Нюра сказала, — засмеялась я в ответ.
— После болезни, — продолжил Елисей, — он так и не смог обернуться. Но в двадцать пять лет, когда их неразлучная восьмёрка была на летней практике в горах, он обернулся в Ладона. Вот тогда они договорились скрывать проявление вторых своих ипостасей. Каждый из них не хотел в то время стать претендентом на княжение.
— И Борис, Имир, Волес, Юроват, Надей, Всеслав. У них и сейчас по одной ипостаси. А им уже по двадцать семь и двадцать пять лет. Должен появиться Ладон.
— А ты для чего? Сама же затеяла этот разговор, чтобы подвести к необходимости посещать ребятам Грааль раз в десять дней вместе с вами. Так?
— Конечно! — Я рассмеялась. — Только им помогу не я, а Грааль.
— А я подумал, ты скажешь, что им поможет Нюра. С друзьями разобрались. А почему ты хочешь, чтобы к Граалю ходили братья? У них ведь не будет второй ипостаси. Они потомки отколовшихся эльфов. А эльфы не имеют вторых обличий.
— Ты забыл, что рассказал Баграт? У них уже почти есть вторая ипостась — Змей. Им уже по двадцать лет. Может они уже оборачивались?
— В Змеев они с пяти лет оборачиваются. Иначе не выжить.
— Елисей, ты не знаешь, как завести банника или банницу? О то у нас баня без хозяина. Не хорошо.
— Ну, у тебя и переходы! С оборотов друзей на банника, — смеясь, проговорил Елисей. — Я не знаю, но постараюсь через друзей и знакомых узнать или переселить откуда-нибудь. Может из другого мира.
— У нас домовые с Земли. Как сюда попали, не знаю.
— А почему Светозара не спросили?
— Так мы тогда не знали, что они из нашего мира, а когда узнали, Светозара уже не было.
— Так у Селиверста бы узнали.
— Они не помнят. Видимо с ними что-то страшное произошло, что память заблокировало.
— Вот вы где! — на крыше нарисовались мои «телохранители». — Решаете мировые проблемы? — спросил Ольх, присаживаясь на лежак напротив.
— А мы думали, вы уединились о высоких чувствах порассуждать, — разочарованно протянул Радим, устраиваясь рядом с Ольхом.
Елисей засмеялся, чмокнул меня в щёку.
— Я тоже так думал, что веду Анну поговорить о высоких чувствах, а она всё о вас, да о вас. О горькой судьбе вашей.
— И чем же наша судьба горька? — поинтересовался Радим.
— Гхм, — хмыкнул Елисей. — Беспокоится, что у вас третьей ипостаси нет. Хочет, чтоб вы к Граалю вместе с девушками раз в десять дней ходили.
Радим с Ольхом переглянулись.
— Я только — за! — согласился Радим.
— Мы вдвоём? — спросил Ольх.
— Нет, — ответила я. — Все вы, неразлучные друзья.
— Так не у всех нас по две ипостаси. У кого-то только по одной, — проговорил Радим.
— Значит, будут вторые, а у кого-то третьи, — заявила я. — Грааль поможет. А потом отправитесь на Озеро, кроме Ольха. Ему это ни к чему. Разве что посмотреть, что из вас получится.
— Они здесь, — сообщил кому-то, оглядываясь, Горат, выходя из башенки.
Вслед за ним появилась Лада, а за ней Брагат. Неразлучная троица. Устроились на соседнем лежаке.
— Сейчас и остальные подтянутся, — удручённо пробурчал Елисей, уткнувшись носом мне в шею.
— Участь всех многодетных родителей, — смеясь, сказала я. — Места нет уединению. Хочется поговорить о любви, а говорят о проблемах детей.
— Чьи это вы тут проблемы решаете, — смеясь, проговорила выходящая на крышу башни Таня. За ней подтянулись все остальные.
— Да ваши, ваши, — сообщил ей Елисей. — Вечная родительская головная боль, — деланно тяжко вздохнул он.
Все рассмеялись, рассаживаясь на лежаках.
— И мои тоже? — услышали мы голос, выходящего из башенки, Баграта.
Все весёлыми возгласами приветствовали его появление.
— Только я не согласен быть сыночком, разве что старшим братом, а для остальных дядюшкой.
— «Елисей, сколько лет Баграту?» — мысленно спросила я.
— «Восемьдесят. А что?».
— «Ничего. Самый раз».
— «Для чего самый раз?».
— «Не для чего, а для кого. Для Лады самый раз».
— «Ты о видении? Братья вон как её опекают и прикрывают от отца».
— «Зачем?».
— «Она ещё молода. Четыре года выжидать. И ему сейчас не до любви. Тоже время нужно, пока порядок наведёт в своей стране».
— «Но он же эмпат. Поймёт».
— «Не поймёт. Сыновья не дадут. Они её специально между собой держат, фон сбивают. Начинают всякую чепуху молоть, меж собой разговаривают. Поэтому Баграт не только мысли Лады прочитать не сможет, даже чувств её не поймёт. Он мне сам об этой их способности рассказал».
Баграт внимательно присматривался к нам, понимая, что мы ведём мысленный диалог. Но в него не вклинишься — российское бронестекло плетений не имеет, петельки не раздвинешь.
— А мне к вам можно? — раздался робкий голосок Таины.
Она выглядывала из башенки, не смея пройти без разрешения.
— Таиночка, тебе всегда можно, проходи, — разрешила я.
— Таина, подойди ко мне, — позвал её Баграт.
Таина, робко ступая, подошла к Баграту, встала перед ним, опустив голову. Баграт посадил Таину к себе на колено и поцеловал в щёку. Братья с удивлением наблюдали за его действиями. Мы тоже. У Таины на глазах заблестели слезинки.
— Друзья, — с хрипотцой в голосе, заговорил Баграт, — я хочу представить вам мою… — голос Баграта сорвался от волнения.
Все притихли. Братья напряжённо смотрели на отца.
— Гх, гх — прокашлялся Баграт. — Я хочу представить вам свою внучку, — наконец проговорил фразу до конца.
