Пьер что-то спрашивает, я слышу дальнюю вибрацию, но звукоизоляция здесь отличная. Пытаюсь усилить слух, или подключиться к динамикам.
И тут же получаю удар.
Мелагрен
Сонный Чимка продолжает посапывать у меня на руках, куда его всё же решился посадить Пьер. Некоторые слова и действия наёмника вызывают неясные, неприятные ассоциации. Что случилось с их семьёй? Такое ощущение, будто постоянно ждут погони…
Но в очередной раз решаю не лезть. Он отец, ему виднее, как воспитывать сына.
– Ну что, какой план? – спрашивает, чуть оглянувшись.
– Мой пропуск даёт возможность садиться в любом месте Куона, – отвечаю. – Он же, конечно, может выдать моё появление… но не хочется думать, что кто-то добрался даже до таможен. Да и в любом случае, без него нас могут мариновать несколько часов, если не дней, а потом всё равно установят мою личность.
Пьер кивает, следя за показателями на экране, где бегут координаты нашего передвижения по орбите.
– Предлагаю сесть в одном из соседних городов, долететь до Апиваля и там уже пытаться проникнуть в дом. Можно ещё раз попробовать связаться с папой или Лин откуда-нибудь из общественных центров… но Виола так и не смогла. Не думаю, что имеет смысл выдавать себя.
Пьер снова молча кивает.
– Да отвали ты, эбонитовая крыса! – раздаётся вдруг из динамика голос…
– Кэр? – спрашиваю напряжённо, подаюсь вперёд к Пьеру: вроде вокруг никого, но мало ли… вдруг атакуют?
– А! – глубокомысленно изрекает тот, не спеша объяснять.
– О, Мэл, ты меня слышишь? – радуется Кэрран.
– Что случилось? Крысы? – пугаюсь. – Тебе там ничего не отгрызли?
Вообще, Пьер казался довольно аккуратным хозяином, да и ребёнка тут возит. Но мало ли, что с какой планеты залезло. И зэтка же!
– Смотрите, чтобы я кому-нибудь что-нибудь не отгрыз! – оскорбляется такому предположению АР-24.
– Это они с ИскИном сферу влияния и приоритетность не поделили, – всё-таки снисходит до ответа Пьер.
– Твой эб-бонитовый чурбан не давал мне послушать, о чём вы тут говорите! – возмущается Кэр из трюма. – А я – лицо заинтересованное. И в отличие от некоторых… неодушевлённых – наделённое правом голоса!
Хочу спросить, справился ли он с процессором. Но этот самый процессор такой вопрос может насторожить.
Пьер на несколько минут замолкает – видимо, делает мысленное внушение своему ИскИну, похоже, столь же скрытному и подозрительному, как и его хозяин.
– Ты уверен, что он неодушевлённый? – хмыкаю, обращаясь к Кэру, который продолжает тихо ругаться из трюма. Похоже, ИскИн умудрился достать обоих, и его самого, и процессор. Во всяком случае, тот на диво попустительствует. Или снова отключен…
– Машины не одушевляются, – бурчит АР-24.
Прикусываю язык. Да, не одушевляются. Теоретически. Если не попытаться забросить в них душу.
– Что-то таможни долго нет, – отвлёкшись от своего занятия, оборачивается Пьер.
– Уже пролетели, – улыбаюсь, всегда любила свой доступ. Пока другие толкутся у станций, достаточно послать идентификатор – ну и получить зелёный свет, разумеется.
– Ух ты, – восхищается Пьер. – Где такой пропуск раздобыть?
– Его нужно обновлять с каждым прибытием на Куон. Не уверена, что обратно получится выбраться так же легко.
У нас в «Кибериуме» целый отдел работает. Чтобы никто не подобрался к этой информации да не взломал. Во всяком случае, раньше работал. Что там сейчас творится…
Сжимаю кулаки. Переживаю.
Космобайк снижается над одним из мелких автоматических космодромов, но, получив разрешение на посадку, ложится на горизонтальный курс. Пьер настраивает координаты прибытия, которые я ему перекинула.
– Сначала залетим домой, – говорю. – Посмотрим, что там. Потом – в «Кибериум».
Пьер лишь в очередной раз кивает: мол, на твоей территории тебе виднее.
Наш дом находится на одном из небольших искусственных островов, из которых, собственно, и состоит Апиваль. Наша столица, собравшая самых богатых жителей Куона. Когда-то здесь был огромный разлив реки, а сейчас вот город со множеством каналов вокруг островов. Ещё один занимает «Кибериум». Гигантское производство.
Чтобы попасть туда, необходимо сначала пройти защитное поле города, а после – острова. Поэтому я даже не представляю, чтобы кто-нибудь мог пробраться незаметно.
Столица живёт своей жизнью. Курсируют всевозможные аэроботы и флайеры, время от времени опускаются или взлетают частные космические яхты. Вдали на площади центрального острова играет музыка, но её слышно лишь благодаря сканерам обстановки, с экранов.
Наш остров тоже выглядит вполне мирно. В саду вокруг трудятся роботы, дом сейчас опущен почти к земле, хотя можно его поднять, чтобы с верхних этажей насладиться панорамой.
– Облетать бессмысленно? – верно оценивает обстановку Пьер. Киваю:
– Сканеры должны работать со всех сторон.
– Предлагаю положить байк в дрейф, – указывает на пирс, к которому пришвартована отцовская водная яхта. Любит он ходить под парусом под настроение.
Яхта стоит внутри поля, но сам пирс чуть выступает из него. Чтобы в случае необходимости могли пришвартоваться те, у кого нет допуска на территорию.
– Давай, – соглашаюсь, и Пьер виртуозно снижается.
Сходу садится на воду, будто только этим всю жизнь и занимался. Элегантно тормозит аккурат у пирса, бросает специальный зажим, чтобы закрепить гравибайк.
Купол отворяется, Пьер выбирается первым. Принимает у меня куняющего сына. Когда я соскакиваю – подаёт ИскИну команду открыть трюм.
Переднее кресло съезжает назад, открывая проход. Откуда выбирается взъерошенный и не слишком довольный киборг.
Процессор всё ещё контролирует мимику, но в ней уже прописались едва заметные привычки, отличительные чёрточки.
– Ну что тут? – спрашивает Кэрран.
Вздохнув про себя, разворачиваюсь, поднимаю руку. Страх на миг затапливает всё внутри, того и гляди снова впаду в ступор…
Буквально заставляю себя протянуть её и прикоснуться к полю.
Глава двадцать седьмая
Мелагрен
Поле, к моему облегчению, пропускает. Держу его, чтобы Пьер с Принцем прошли.
– Ну что? – шепчу тихо, оглядываюсь по сторонам: вроде бы вокруг спокойно.
– Дом не сканируется, – так же тихо отвечает Кэр.
Ну разумеется. Мы же сканеры киборгов и выпускаем – понятно, что дом от них на всякий случай закрыли.
Чимка привычно спит, привалившись к папиной спине. Тот шагает легко, будто и не ощущает дополнительного груза. Опускает очки на глаза.
