– Вижу в доме одного человека… женщина… и с десяток киборгов, – сообщает.
– Хренасе, – удивляюсь уважительно. – Это что у тебя за прибор такой?
– Уникальный, – уверяет Пьер. – Если точнее, тринадцать.
– Пятнадцать должно быть. А, Кул же… – вздыхаю непроизвольно. – Ну и телохранитель может быть с папой. Где женщина?
– Наверху. Сестра?
– Думаю, да. Наверху её комнаты.
Всё ещё недоумеваю. Даже пытаюсь снова связаться с Лин – но сигнал остаётся без ответа.
На всякий случай обходим, приближаемся со стороны запасной двери, которой пользуются в основном киборги.
В Апивале вечер, в саду работает поливка. Один из дронов методично стрижёт кусты – но он не запрограммирован реагировать на проходящих. Хотя, насколько я знаю своего отца, картину вполне может записывать, а то и передавать в общую сеть.
Поднимаемся по небольшой прозрачной лесенке, снова прикладываю ладонь, на этот раз к двери.
Зеркальное стекло светлеет. За ним проявляется холл, створка отъезжает, пропуская нас.
Внутри прохладно и тихо, загорается мягкий свет.
Подаю мысленный запрос домашнему ИскИну, передо мной тут же вспыхивает виртуальное окошко.
– Здравствуйте, госпожа Мелагрен, – спешит навстречу один из киборгов-охранников.
– Привет, Риц, – здороваюсь.
– У нас пополнение? – он обменивается с АР-24 сканирующим взглядом.
– Да, как раз ввожу в систему, – киваю, запуская специальную программу, которая вписывает Принца.
Ставлю гостевой доступ с ограничениями: до сих пор ведь неизвестно, кто и зачем его ко мне послал. Но и переполошить все кибернетические умы не хочется.
– Что тут у нас?
– Всё спокойно, – отвечает Риц, принимая новые настройки.
– Лиония у себя?
– Она приказала доложить, как только вы появитесь, и уже спускается.
Переглядываюсь с парнями. Всё меньше понимаю, что здесь происходит!
– А папа где?
– Господин Эйшель на работе.
– Спасибо, Риц, я пройду в зал, – отвечаю.
«Какого… лунного червя они тогда на вызовы не отвечают?» – хочется крикнуть. Но одёргиваю себя: киборг здесь точно не виноват.
В зал входим ровно в тот момент, когда туда же спускается прозрачный лифт. Двери отворяются, пропуская Лионию. Как всегда идеально одетую, даже дома – в босоножках на небольшом каблучке и бежевом струящемся платье. Светлые локоны уложены волосок к волоску.
Это я могу топать в пижаме и с гнездом на голове, но она – никогда. Папа иногда даже посмеивается, мол, будто не в одной семье воспитывались.
Поглядываю за реакцией Кэра – но там, похоже, всё управление снова у процессора. Ни один мускул в лице не дрогнет. Хотя такой, как он, вряд ли был бы счастлив предстать пред невестой в светящихся труселях с пальмами.
С другой стороны, в этом теле ему явно есть чем похвастаться… Но и такого желания тоже не замечаю. Мускулами не играет, бровями не двигает. Вообще внимания не привлекает.
Задние ускорители тоже не включает.
А с третьей стороны, сейчас у нас проблемы поважнее.
– Наконец-то! – улыбается Лиония прохладно, чем пресекает мой первый порыв броситься ей на шею.
– Ты всё ещё обижаешься, что я так улетела? – спрашиваю осторожно.
– А не должна? – поднимает она бровь, изысканным движением опускаясь в кресло. – Не познакомишь со своей интересной компанией, которая тебе дороже семьи?
Обидное заявление. Но я не принимаю вызов к конфронтации, спрашиваю то, что тревожит:
– Я звонила. Почему никто из вас не отвечал?
– Папа… – Лиония заминается, и я пугаюсь:
– Что с ним?
– Он сам тебе расскажет. О, а вот и он! – она оборачивается к дверям, то ли получив сообщение, то ли таким способом пытаясь отвлечь моё внимание.
Оглядываюсь на двери.
Папа входит стремительной походкой, но останавливается, врезавшись взглядом в моё сопровождение. Глаза его взлетают вместе с бровями, потом последние хмурятся, а первые сужаются.
Сзади следует киборг – тот самый, четырнадцатый.
– Кто это, Мэл? И где Кул?
– Кул… сломался. Принца я приобрела вместо него. А Пьер мой друг.
Папа смотрит настороженно, недоверчиво.
– Что же, познакомь нас со своим другом, – отвечает.
Не в силах молчать, выпаливаю:
– Что у вас тут происходит? Почему вы звали меня так срочно? И почему не отвечали?
– А как иначе заставить тебя прилететь? – хмыкает отец, направившись к бару.
– Да ты… ты хоть представляешь, что я пережила?!
– А что? – бросает на меня проницательный взгляд, и я с трудом заставляю себя не смутиться.
– Перепугалась за вас!
– То есть теперь ты представляешь, что испытывали мы.
– Я и так собиралась домой! – почти не вру.
– Я вообще уже не понимаю, что с тобой происходит, Мэл, – его голос смягчается. – Я ведь никогда ни в чём тебе не отказывал. Почему… почему ты… в такой важный момент просто убегаешь от Лин?
– Я дома. Что ты хотел, пап?
Папа кидает пристальный взгляд на Пьера, подозрительный – на зэтку на плече Принца.
– Мне бы ребёнка покормить, – понятливо произносит наёмник.
В руке откуда ни возьмись появляется пакетик с детской кашей.
– Мэри, проводи его на кухню, помоги с едой, – произносит отец будто бы в пустоту, но в дверях тут же возникает наша домашняя кибернетическая служанка.
Когда-то в детстве мы с Лионией чуть не подрались, придумывая ей имя. Пока отец не рассердился и не постановил, что банального «Мэри» для неодушевлённой прислуги более чем достаточно.
– Пожалуйста, идёмте со мной, – приветливо улыбается та, безошибочно направляясь к Пьеру.
Наёмник кивает мне – не знаю, сможет ли уникальный прибор передать ему наш разговор, но я рада, что он относится с пониманием к моим семейным разборкам. Важное и так потом расскажу.
– А этого, – указывает отец на АР-24, – нужно проверить.
– Я всё проверила.
– В наших мастерских? Что у него вообще за модель, почему ты не внесла в систему?
– Папа! – прерываю. – Что происходит?!
Вздохнув, папа разом делается уставшим, даже постаревшим. Отставляет бокал, но сестра поднимается, берёт свой и подносит к специальному разъёму в стене.
Произносит тихо что-то, в бокал начинает литься её любимое пойло, то самое, что запомнил Кэр. Лично я к такому равнодушна.
