— Сравнение действительно не корректное. Вот возьмем тебя, к примеру. Чисто гипотетически. Ты что, совсем не хочешь детей? Даже в будущем? Убежденный чайлдфри? — она сердито сверкает глазами, и я довольно замечаю, что тот ледок, что покрывает ее взгляд последние дни, трескается под напором чувств. И сейчас неважно, что это не самые радостные эмоции. Они лучше, чем беспросветная тоска.
— Да знаешь, я, если честно, даже не задумывался пока об этом, — мы уже почти доехали до двора Анфисы, и я высматриваю место, где можно припарковаться. — Мне последнее время сложнее примириться с мыслью о том, что я наконец встретил девушку, рядом с которой чувствую себя счастливым, но опасаюсь говорить с ней о чувствах.
— Почему?
— Потому что боюсь, что, если признаюсь ей в любви, она мне не поверит и не захочет дать шанса остаться рядом с ней. Потому что смотрю в ее глаза и вижу, что она готова решить за двоих, а потом убеждать себя, что сделала это во благо. В мое благо, как она его понимает. Потому что и до этого дня я чувствовал ее глубоко запрятанный страх, хоть и не знал его источника. А теперь я не в силах срочно подобрать нужные слова, чтобы доказать ей, что она сама по себе великая драгоценность. И что ей вовсе не обязательно строить дома, сажать сады и рожать детей, чтобы быть любимой и желанной.
— Нам пора. Я вижу, что Евгений Борисович уже подъехал, — ускользает Лиза от продолжения разговора.
Глава 16
В квартире Анфисы уже пахнет по-другому. Не ею. Не ее обожаемыми Клима Винтаж. Не ее ненавистным корвалолом. Прошло всего три дня, а в этом, столь любимом мною ранее доме, воцарил дух запустения. Изящные сиреневые тапочки на каблучке валяются посреди коридора, небрежно отодвинутые чужой равнодушной ногой. Я спускаю с рук пса и аккуратно кладу их на обувную полочку. Принц, нетерпеливо перебирая лапками, судорожно нюхает воздух и рвется в спальню, пока я снимаю с него зимний комбинезончик.
Освободившись от одежды, тойчик с тихим поскуливанием несется в спальню и с разбега запрыгивает на кровать. В отличие от меня, он все еще чувствует родной запах и с блаженством плюхается на подушку Анфисы, катаясь по ней и потираясь спиной, будто в попытке насытиться, измазаться с головы до ног ароматом хозяйки.
— Мерзкое животное! Пойди прочь с кровати! Анфиса совсем с ума сошла, раз позволяла грязной псине валяться на кровати. Теперь эту подушку только выбросить! — Тут как тут нарисовывается в дверях Оксана. Она смотрит на Принца с такой явной неприязнью, что тут и гадать не надо — пса ждут очень непростые времена.
— Господа, давайте пройдем в гостиную. Нам многое надо обсудить, — приглашает всех Евгений Борисович.
Я едва успеваю проскочить первой и попросить первого входящего задержаться на минутку. Приседаю и аккуратно скатываю ковер. Ни один из посетителей не разулся. И да, можно было бы махнуть рукой, мол все равно на улице снег и подошвы максимум мокрые. Но у меня сердце заходится при мысли о том, что по этому шелковому ворсу нежного цвета, который так любила Анфиса, будут топтаться в уличной обуви.
— Я еще раз хочу подчеркнуть, что все излагаемое мною является волей госпожи Светлозерской, оформленной в соответствии с необходимыми процедурами. Поэтому любые домыслы о том, что мои слова являются попыткой махинации и аферы, оставляйте при себе. Не оскорбляйте память нашей Анфисы.
Евгений Борисович снимает модные очки, с особым тщанием протирает их, водружает снова на нос и достает запечатанный красной сургучной печатью конверт с надписью, сделанной рукой самой Анфисы: “Вскрыть после моих похорон”.
Евгений Борисович откашливается и начинает читать.
“Мои дорогие,
раз вы это читаете и слушаете, значит я уже поселилась в своей последней уютной квартирке, которую обустроила на свой вкус. Надеюсь, вам она тоже показалась достаточно приятной для того, чтобы раз в год почтить меня своим визитом в ней. Только прошу вас, не делайте этого в годовщину моего ухода. Мне по-прежнему будет приятнее, если вы придете поздравить меня с днем, когда я появилась в этом мире, а не тогда, когда вынуждена была его покинуть. Таково мое желание. Надеюсь, вы прислушаетесь к нему.
Далее, полный текст завещания вы услышите не раньше чем через полгода после моей кончины. Многие из вас знают, что им причитается. Да я и не особо этого скрывала. Но все же, детали и точные разъяснения вы получите только в указанный срок. А пока не спешите. Свыкнитесь с мыслью о том, что меня больше нет.
Мою уважаемую соседку — Лидочку Павловну — я настоятельно прошу позаботиться о моих растениях. Я знаю, что многие из них, Лидочка, тебе нравятся. Забери их к себе, мне будет приятно. Если не хочешь — просто отдай кому-нибудь, все же тоже живые души, хоть и молчаливые.
Мой верный железный конь тоже будет полгода ждать своего нового владельца в гараже. Гараж поставлен на сигнализацию, так что раньше времени никто его не уведет, не переживайте.
Я прошу вас освободить холодильник, кухонные шкафы и кладовку от всех съестных припасов и все отключить. Перекрыть воду, газ, отключить электросчетчик и опечатать квартиру. Пусть это наивно и эгоистично, но мне кажется, что эти сто восемьдесят дней я еще буду заглядывать в это место. Хочу быть уверена в том, что никого не напугаю и сама за это время окончательно привыкну к своему другому существованию.
Все материальные ценности, имеющиеся в квартире, полный список которых существует в трех экземплярах (у Аркаши, Евгеши и моего нотариуса), пусть остаются на своих местах. Они тоже дождутся своих новых владельцев под надежным присмотром одного очень уважаемого охранного агентства.
По моей просьбе Евгений Борисович Королев должен передать соответствующую информацию в банки, где хранятся мои счета. Так что все денежные средства на них на этот период тоже будут заморожены.
Теперь о моем любимом сокровище — о Принце.
Надеюсь, среди вас найдется добрая душа, которая по собственной воле возьмет на себя ответственность за его благополучие. Я знаю, он не всем нравится. Он капризный, избалованный, привыкший ходить в туалет где придется маленький негодник. Но он — самое дорогое, что у меня есть. Хочется верить, что новый хозяин оставит моему малышу все его любимые игрушечки, поводки, ошейники и наряды на все случаи жизни — для меня это важно, мне очень хочется, чтобы и без меня он был нарядным и с гордостью носил свои “брульянты”. Совершенно честно хочу предупредить, что этот песик из дорогущего элитного питомника и уход за ним далеко не дешев. Но он был моей отдушиной в последние годы жизни, и я не могла отказать ему ни в чем. Надеюсь, на новом месте к нему будут относиться с тем же почтением и любовью, которыми он был окружен у меня. А Евгению Борисовичу, моему душеприказчику, я поручаю переоформить документы на него, не дожидаясь истечения шестимесячного срока, поскольку в отличие от драгоценностей и антиквариата собака столько времени без любви и ласки не проживет.
Ну и последнее.
Мои дорогие, я рада, что на моем жизненном пути повстречались все вы. Вы были мне по своему близки и любимы, даже если иногда вам казалось, что я слишком строга к вам или несправедлива. В конце концов время все расставляет по своим местам. Верно?
