— Может быть, вам с Недом поосновательней промыли мозги? — предположил Доминик.
От этой гипотезы Нед вновь покрылся гусиной кожей.
Некоторое время они еще обсуждали ситуацию, потом Нед предложил, чтобы Корвейсис попытался восстановить ход событий той самой пятницы, 6 июля, с того момента, когда наступает провал в памяти.
— Вы ведь помните первую половину вечера лучше остальных, — сказал он. — И, насколько я понял, сегодня чуть не вспомнили нечто важное, когда зашли сюда в первый раз.
— Верно, — согласился Корвейсис, — но в последний момент, когда я что-то уже начал припоминать, ноги вдруг сами понесли меня к выходу из бара. Представляю, как нелепо я выглядел. Я совершенно не отдавал себе отчета в том, что делал. Боюсь, это может повториться, если попытаться еще раз восстановить те далекие события.
— Все равно нужно попробовать, — настаивал Нед.
— Теперь вам будет легче, ведь мы рядом, — добавила Фэй.
Корвейсис отхлебнул пива, встал из-за стола, не выпуская из руки бокала, и направился к двери. Встав к ней спиной, он сделал еще один глоток, оглядел помещение, словно всматриваясь в лица сидевших здесь в тот вечер людей, и сказал:
— Трое или четверо мужчин сидели за стойкой. Там еще были люди, но их лиц я не помню. — Он медленно двинулся по проходу мимо Неда и остальных, подошел к соседнему столику, выдвинул стул и сел. — Вот здесь я тогда расположился. Сэнди принесла меню, я заказал ужин и бутылку пива. Когда я солил жареную картошку, солонка выскользнула и соль просыпалась на стол. Я бросил щепотку через плечо — глупость, конечно, к тому же я угодил солью в лицо мисс Вайс, которая как раз шла по проходу. Теперь я словно наяву вижу ее лицо — это та самая блондинка с фотографии.
Фэй ткнула пальцем в лежащий на столе напротив Неда снимок.
Корвейсис продолжал:
— Очень красивая женщина, я не мог оторвать от нее глаз.
Нед подумал, что в нормальной обстановке эта женщина с бледным лицом и пустыми мертвыми глазами, возможно, действительно недурна.
Между тем Корвейсис продолжал говорить все тем же неестественным голосом, словно бы перенесясь в прошлое:
— Она села за дальний столик, у окна. Солнце зависло над горизонтом, комната залита золотистым светом. Я заказал еще пива, мне не хочется уходить... — Он отхлебнул из бокала. — Равнины стали багровыми, потом черными. Наступила ночь...
Завороженный отчаянной попыткой Доминика оживить свою память, Нед тоже попытался припомнить тот вечер, и не безуспешно: ему вспомнился молодой священник, запечатленный на одном из лежавших на столе снимков, потом — супружеская пара с дочерью.
Корвейсис встревоженно огляделся по сторонам и приложил правую ладонь к уху:
— Какой-то необычный гул. Вот он нарастает, приближается... Дальше ничего не помню, темный провал...
Когда писатель упомянул нарастающий гул, Неду Сарверу почудилось, что он тоже слышит этот звук. Он чувствовал, что стоит на краю черного провала, в который и хочется, и боязно заглянуть, но понимает, что обязан одолеть страх. С замирающим сердцем он произнес:
— Постарайтесь припомнить этот рокот, напрягите свою память, может быть, тогда вспомнится и все остальное.
Неожиданно Нед услышал этот звук, но он возник не из прошлого, а наяву, глухой раскат отдаленного грома. Но это была не серия раскатов, а сплошной и все усиливающийся грохот.
Нед окинул взглядом присутствующих: все тоже слышали тот же звук.
Он становился все громче и громче, Нед уже чувствовал, как дрожит все его тело. Он не мог вспомнить, что произошло в тот проклятый вечер, но был уверен, что именно с такого же звука все и началось.
В жутком волнении Нед вскочил со стула, готовый бежать куда глаза глядят, лишь бы не слышать этого гула.
Сэнди тоже встала, несомненно, испуганная, и сжала плечо мужа.
Эрни и Фэй встревоженно оглядывали помещение, ища источник звука. Они не выглядели испуганными: вероятно, они не помнили грохота в тот вечер и не связывали его с сегодняшним.
К раскату грома прибавился еще один странный звук, похожий на резкий сигнал сирены. Он тоже был знаком Неду.
Все повторялось. События 18-месячной давности невероятным образом повторялись! Боже, как такое возможно?
— Нет, нет. Нет!— завопил Нед и вздрогнул от собственного истошного крика.
Слегка попятившись от стола, за которым когда-то сидел, Корвейсис с испугом взглянул на Неда. Лицо его побледнело.
От грохота уже дрожали оконные стекла за жалюзи, к ним вскоре присоединились и сами металлические створки, издававшие жалобное бряцанье.
Сэнди намертво вцепилась в плечо Неда.
Эрни и Фэй тоже вскочили с мест, и вид у них был испуганный, как и у всех остальных в баре.
Истошные звуки сирены становились все громче, переходя в резкий, пронзительный вой.
— Что это? — закричала Сэнди.
От жуткого грохота и визга уже тряслись стены.
Стакан на столе, за которым сидел Корвейсис, со звоном скатился на пол и разбился, осколки стекла и брызги пива веером разлетелись в разные стороны.
Соусница, перечница, солонка и вся посуда прыгали по столу, один за другим падали на пол бокалы, звенели, сталкиваясь, бутылки. Вот уже по всему залу все посыпалось со столов на пол, а со стены сорвались и разбились часы.
«То же самое творилось в баре и в тот июльский вечер! — вдруг вспомнил Нед. — Но что было потом?»
— Прекратить! — командным басом рявкнул Эрни, но это не произвело никакого эффекта.
«Землетрясение?» — подумал Нед, но усомнился: откуда в таком случае взялся этот совершенно неестественный визг?
Между тем в баре уже подпрыгивали стулья, один из них ударил писателя, и тот от неожиданности тоже подскочил на месте.
Под ногами у Неда заходил ходуном пол.
Громоподобный грохот и электронный визг, похожий на завывание сирены, достиг пика, у всех заложило уши. Раздался оглушительный треск: из окон посыпались лопнувшие от вибрации стекла. Фэй вскрикнула, закрыв ладонями лицо, а Эрни зашатался и едва не перелетел через стул. Сэнди уткнулась лицом в грудь Неда.
Если бы не жалюзи, их наверняка исполосовало бы осколками. Но сила хлопка была такова, что жалюзи самопроизвольно взлетели вверх, и осколки посыпались на столики, стулья и пол.
Тишина. Вслед за звоном лопнувших оконных стекол вдруг наступила тишина, нарушаемая лишь слабым позвякиванием отдельных осколков, выпадающих из фрамуг.
В ту июльскую ночь позапрошлого лета дело этим не ограничилось, но Нед так и не вспомнил, что же было дальше. На сегодня же загадочный спектакль, похоже, окончен.
Из легкого пореза на щеке Доминика сочилась кровь. Мелкими стекляшками Эрни поранило лоб и правую ладонь.
