Но это была вовсе не потеха, а настоящая драма, и такая жуткая, что отцу Вайцежику стало совершенно ясно уже через минуту. Какой-то краснолицый усатый мужчина в клетчатой охотничьей куртке и кепке с длинным козырьком спросил:
— Послушай, приятель, ты видел, что показали по этому чертову ящику? — Он не чувствовал ни малейшего смущения, потому что не догадывался, что обращается к священнику: длинное пальто и шарф Стефана надежно скрывали свидетельство его принадлежности к духовному сословию. — Там этот опасный маньяк Шаркл по прозвищу Акула! Этот тип, оказывается, законченный лунатик. Он совсем свихнулся, можешь себе представить? Со вчерашнего дня засел в своей берлоге и палит по всем без разбору. Говорят, что он уже подстрелил двух своих соседей и одного полицейского. У него там двое заложников, и готов поспорить, что у этих бедолаг не больше шансов выжить, чем у драной кошки столковаться с доберманом.
* * *
Во вторник утром рейсом «Пасифик саутвест эйрлайнс» Паркер Фейн вылетел из округа Ориндж в Сан-Франциско, где пересел на самолет на Монтерей. На перелет до калифорнийского побережья у него ушел ровно час, еще час потребовался на пересадку в Сан-Франциско, и всего тридцать пять минут продолжался полет до Монтерея. Путешествие показалось ему еще короче благодаря одной хорошенькой молодой пассажирке, которая не только оказалась поклонницей его таланта, но и вполне благосклонно приняла его неуклюжее ухаживание.
В аэропорту, воспользовавшись услугами маленького транспортного агентства, он взял напрокат «Форд-Темпо» рвотно-зеленой окраски, оскорбляющей его тонкое чувство цвета.
На ровной дороге этот «Темпо» еще мог двигаться в темпе аллегро, но на подъемах сбивался на адажио. Так или иначе, но менее чем за полчаса Паркер все-таки нашел адрес, который ему сообщил по телефону Доминик, — дом Джеральда Салко, человека, останавливавшегося в мотеле «Спокойствие» вечером 6 июля вместе с женой и двумя дочерьми, но не оставившего номера телефона. Это был особняк в южном колониальном стиле, настоящий помещичий дом, совершенно не вписывающийся в общую картину калифорнийского побережья, возвышающийся в глубине тенистой сосновой аллеи и окруженный ухоженным кустарником и клумбами с ярко-красными цветами. Окинув оценивающим взглядом это поместье величиной в добрые пол-акра, Паркер пришел к заключению, что здесь не обойтись без помощи садовника, приходящего на целый день хотя бы раз в неделю.
Заложив «темпо» в вираж по кругообразной подъездной дорожке, Паркер затормозил напротив широченной, окаймленной цветами лестницы, восходящей к украшенной колоннами глубокой веранде. В тени деревьев на ней должно было бы быть мрачновато без света, однако в окнах не было видно ни одного огонька, а задернутые портьеры создавали впечатление, что особняк пуст.
Паркер вылез из машины, взбежал по ступеням и, дрожа от холода, пересек веранду. Обычный для этих мест густой утренний туман, уже рассеявшийся над аэропортом, давая самолетам возможность совершать посадку, все еще держался над этой частью полуострова, цепляясь за сосны и кусты и зависая на их ветвях. Зима в Северной Калифорнии вообще холоднее, чем в Лагуна-Бич, для нее характерны частые сырые туманы, которых Паркер не переносил, а потому и оделся соответствующим образом: в плотные вельветовые слаксы, клетчатую зеленую фланелевую рубашку, зеленый пуловер с глуповатым броненосцем вместо крокодила на груди и морской бушлат с сержантскими нашивками на рукаве. Завершали этот маскарадный костюм оранжевые кроссовки. Нажимая на кнопку звонка возле двери, Паркер скользнул по своей одежде саркастическим взглядом и решил, что иногда он выглядит слишком эксцентрично даже для художника.
Он позвонил шесть раз, выжидая по полминуты после каждого долгого-долгого звонка, но никто ему не открыл.
Прошлой ночью его оторвал от его новой картины, над которой Паркер работал с трех часов дня, неожиданный телефонный звонок из Элко. Звонивший — некий Джек Твист — сообщил, что говорит от имени их общего знакомого Доминика, и попросил его быть через двадцать минут в условленной телефонной будке в Лагуна-Бич, куда он ему перезвонит. В 11 часов 20 минут Паркер, бросив захватившую его работу, уже был в будке и, выслушав Джека Твиста, не колеблясь согласился слетать в Монтерей. Честно говоря, он взялся за новое полотно лишь для того, чтобы не думать о том, что происходит с Домиником в округе Элко, где и сам хотел бы очутиться, заинтригованный всей этой таинственной историей. Когда же Джек Твист рассказал ему о летающих солонках и перечницах и парящих в воздухе креслах, удержать Паркера от путешествия в Монтерей могла бы разве что Третья мировая война. И поэтому теперь он не собирался пасовать, оказавшись у дверей пустого дома Салко. Где бы они ни были, он был полон решимости их найти, а начать поиски решил с соседей.
Пробраться до соседнего дома через заросший кустарником участок было довольно трудновато, поэтому Паркер вернулся к машине. Садясь за руль, он еще разок взглянул на притихший особняк, и ему показалось, что в одном из окон нижнего этажа что-то мелькнуло: вроде бы опустилась на место приподнятая кем-то невидимым портьера. С минуту он сидел, разглядывая окно, но потом все-таки тронулся с места, решив, что ему просто померещилось: в полумраке густой туман вполне мог сыграть с ним злую шутку. Паркер с наслаждением вновь заложил машину в вираж, по-детски радуясь, что снова играет в шпионов.
* * *
Эрни и Доминик припарковали джип «Чероки» в конце окружной дороги, и грузовик с темным ветровым стеклом остановился в двухстах ярдах позади них. Сейчас он был похож, как казалось Доминику, на гигантское насекомое, выползшее на огромных колесах-ножках на тропинку, настороженно оглядывающееся вокруг глазами-мигалками и готовое при первой же опасности нырнуть в спасительную норку. Из кабины странного автомобиля никто не вышел, как будто в ней вообще не было ни водителя, ни пассажиров.
— Думаешь, будут все-таки какие-то неприятности? — спросил Доминик Эрни, вылезая следом за ним на обочину.
— Если бы они хотели устроить нам неприятности, они их давно уже устроили бы, — сказал Эрни, выпуская изо рта в холодный воздух облачко пара. — Если они намерены только следить за нами, пусть себе следят на здоровье, меня это мало волнует.
Однако на всякий случай они достали из багажника две охотничьи винтовки — крупнокалиберный карабин «винчестер» и «спрингфилд»: вид оружия должен был остудить пыл преследователей.
С западной стороны шоссе все еще вздымались горные вершины, обрамленные густым лесом, но на востоке простиралось чистое поле. Ветер усиливался, напоминая об обещанном снегопаде, и Доминик мысленно еще раз порадовался, что обзавелся в Рино зимней одеждой, правда, не совсем подходящей: лучше было бы купить водонепроницаемый лыжный костюм, как на Эрни, и пару высоких ботинок со шнуровкой и на толстой ребристой подошве, а не переминаться с ноги на ногу в хлипких башмаках на «молнии». Правда, Джинджер и Фэй специально заедут в магазин спортивных товаров в Элко с целым списком вещей, необходимых для намеченной на вечер операции, в том числе и соответствующей одежды для Доминика и всех остальных, нуждающихся в ней. Но пока, однако, Доминик зябко поеживался от назойливого ветра, проникающего за воротник и в широкие рукава его куртки.
