Книга Незнакомцы, страница 97. Автор книги Дин Кунц

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Незнакомцы»

Cтраница 97

Какое-то время все трое смотрели друг на друга, не произнося ни слова, потрясенные этой версией. И не потому, что она показалась им правдоподобной, просто это была первая высказанная вслух мысль, объясняющая их психические расстройства и состояние запечатленных на фотографиях людей.

Затем Эрни и Фэй начали приводить свои доводы.

— В таком случае, — первым нарушил молчание Эрни, — было бы логично с их стороны увязать внушенные нам воспоминания с этой аварией и эвакуацией. Ведь именно так они и поступили с нами, семьей Джемисон, Недом и Сэнди Сарвер. Почему же они не внушили то же самое и вам? Почему они заложили вам в память другую программу, ничего общего не имеющую с эвакуацией? Это неразумно и рискованно. Я хочу сказать, что различие в заложенных нам в головы программах может послужить доказательством того, что нам промыли мозги.

— Я не знаю, — пожал плечами Доминик. — Это еще одна загадка, которую нам предстоит разгадать.

— У этой гипотезы имеется и другое слабое место, — продолжал Эрни. — Если бы мы подверглись заражению биологическим оружием, они бы не отпустили нас спустя три дня. Они бы боялись распространения инфекции, эпидемии.

— Допустим, вы правы, — сказал Доминик. — Значит, это было химическое вещество, а не вирус или бактерии. Нечто такое, что они могли смыть или вывести из организма.

— Это тоже не звучит убедительно, — продолжал сомневаться Эрни. — В Шенкфилде испытывается смертоносное оружие: ядовитые и нервно-паралитические газы, другие страшные отравляющие вещества. Да попади мы в такое облако, мы бы погибли на месте или сошли с ума.

— Может быть, это было вещество медленного действия, — возразил Доминик. — Нечто, вызывающее злокачественную опухоль мозга, лейкемию, какие-то другие заболевания, проявляющиеся спустя несколько лет после заражения.

Новая гипотеза вновь повергла всех в шок. Было слышно, как тикают в кухне часы, а за окном завывает ветер. Наконец Эрни произнес:

— Может, нас и заразили и мы потихоньку уже гнием изнутри, но лично я так не думаю. В конце концов, в Шенкфилде испытывают оружие. А какой прок от оружия, которое годами не убивает врага?

— Действительно, никакого проку в этом нет, — согласился Доминик.

— Более того, — развивал свою мысль Эрни, — как с позиции химического заражения объяснить то, что случилось с вами в Рино, в доме Ломака?

— Понятия не имею, — обреченно вздохнул Доминик. — Но теперь, когда мы знаем, что был оцеплен огромный район, пусть даже под надуманным предлогом утечки химического вещества, мое предположение относительно промывания нам мозгов выглядит весьма убедительно. Видите ли, до сих пор я не мог найти объяснения тому, как нас могли где-то задержать, чтобы проделать всю эту процедуру. А вот карантин как раз и давал им такую возможность, заодно и уберегая от посторонних глаз. Таким образом, у нас теперь есть хотя бы представление, с кем мы имеем дело: это армия США, возможно, действующая рука об руку с правительством, но не исключаю, что и на свой страх и риск. Именно военные пытаются скрыть нечто чрезвычайное, случившееся здесь, нечто такое, чего не должно было случиться. Не знаю, как вы, но лично я испытываю перед лицом такого мощного и грозного противника жуткий страх.

— Старому морскому пехотинцу не пристало бояться армии, — ухмыльнулся Эрни. — В конце концов, они не дьяволы из преисподней. Не стоит думать, что мы несчастные жертвы какого-то заговора крайне реакционных сил. Эта дурацкая идея используется только жаждущими миллионных гонораров писателями и Голливудом, а в реальной жизни зло гораздо коварнее, его не так-то легко распознать. Если во всех наших бедах повинны армия и правительство, это еще не значит, что их действия были негуманными или, тем более, аморальными. Может быть, они считают, что в сложившейся ситуации поступили единственным разумным образом.

— Разумно это или нет, — перебила мужа Фэй, — нам следует все же самим докопаться до истины. Если мы этого не сделаем, болезнь Эрни будет прогрессировать. И ваш сомнамбулизм тоже, Доминик. И что потом?

Они все понимали, «что потом». Потом — ружейный ствол в рот, путь к спокойствию, проторенный Зебедией Ломаком.

Взгляд Доминика упал на книгу регистрации гостей мотеля.

Четырьмя графами выше своей фамилии он увидел запись, пронзившую его, словно удар тока. Доктор Джинджер Вайс, отбыла в Бостон.

— Джинджер! — воскликнул он. — Четвертое имя на плакате!

Над фамилией Джинджер был записан Кэлвин Шаркл, водитель из Чикаго, тот самый, что был запечатлен на фотографии с застывшим, как у зомби, взглядом. А первыми в тот день прибыли супруги Райкофф из Лас-Вегаса с дочерью. Доминик готов был поспорить, что именно они были на семейном фото на фоне двери девятого номера. Зебедия Ломак в книге регистрации не значился, ему, видимо, не довелось поужинать в тот вечер в гриль-баре на шоссе между Рино и Элко. Одно из двух имен должно было принадлежать молодому священнику, тоже снятому «Поляроидом», но он не указал рода своих занятий.

— Нам придется поговорить со всеми этими людьми, — взволнованно произнес Доминик. — Завтра же первым делом начнем обзванивать их. Послушаем, что они вспомнят о тех июльских деньках.

* * *

Чикаго, Иллинойс

Проявив непоколебимую твердость характера и решительность, Брендан добился-таки разрешения отца Вайцежика на поездку в Неваду без монсеньора Джанни в качестве свидетеля грядущего чуда.

В десять часов он уже лежал на боку в постели в полной темноте и глядел в окно, подернутое морозным узором. Окно выходило во внутренний двор, на котором в этот час не зажигали огней, так что бледный свет, который он видел в окне, мог быть лишь отражением лунного сияния. Но Луна никак не могла быть теперь над двориком, потому что он наблюдал ее ранее из окон кабинета отца Вайцежика, находившегося на другой половине дома: не могла же она вдруг повернуть на девяносто градусов и изменить свой маршрут по небосводу! Значит, в морозных узорах играл отраженный от снега свет, потому-то он и казался таким мягким. Трудно было оторвать взгляд от серебристых лучей, вспыхивающих в переплетениях белых ледяных кружев и разбегающихся по их тончайшим нитям.

— Луна! — прошептал он и сам удивился своему голосу. — Луна!

Постепенно Брендан осознал, что происходит нечто невозможное.

Поначалу он просто наслаждался гармонией морозных узоров и лунного сияния, но вскоре почувствовал, что не в силах оторвать от окна взгляд: что-то притягивало его, словно песня сирены моряка, и рука вдруг сама потянулась к окну, хотя оно и находилось на расстоянии десяти футов от кровати. Черный контур вытянутой с растопыренными пальцами руки отчетливо вырисовывался в темноте на фоне нежно светящегося заиндевелого стекла, подчеркивая тщетность этого неосознанного устремления. Брендану хотелось раствориться в свете, но не в этом, мерцающем в сплетении морозных кружев, а в каком-то ином, золотистом свете своих грез.

— Луна! — вновь прошептал он, сам того не желая.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация