Многие песни я знала и пела вслух. Коктейль тоже пришелся по вкусу. Я выпила его достаточно быстро, и тут же Ленка вложила мне в руку второй стакан. Она уже обнималась с Димой рядом. Они действительно очень мило смотрелись вместе. Я ни о чем не жалела, продолжая слушать, петь и пить.
Не знаю, сколько коктейлей во мне плескалось к финалу концерта. Я перестала пить, только потому что ноги сами пошли в пляс. Под залихватские ритмы тарантеллы отплясывала вся вип-зона. Не знаю, насколько особенные гости собрались на втором этаже, но все мы были равны в любви к хорошему фолку.
А потом я увидела его.
Клим стоял у бара и смотрел на меня. Он улыбался, держа в руке стакан с чем-то прозрачным. Все мои внутренние органы сжались до размера горошин и упали куда-то в район пяток. Горло словно перетянуло тугим жгутом, а в голове мелькнула единственная мысль: «Беги». Но я продолжала покачиваться в такт песни, не в силах двинуться с места. Перепуганная и зачарованная одновременно. Я не привыкла убегать. И отводить глаза.
Кажется, мы смотрели друг на друга вечность, но вот он оттолкнулся от стойки и пошел ко мне.
— Привет, — улыбнулся Клим, подойдя почти вплотную.
Он был намного выше меня, поэтому пришлось задрать голову, чтобы ответить:
— И тебе привет.
— Это не стыдно, — проговорил он, не прекращая нахально улыбаться.
— Что именно? — уточнила я, перекрикивая музыку.
— То, что ты смотришь на меня.
— Думаю, на тебя часто смотрят. Ты привлекательный, — небрежно пожала я плечами, вдруг почувствовав себя смелой и гордой.
Страх уходил, словно его и не было. Я больше не боялась Клима Стерна.
— Да, часто, — согласился Клим, — но вот так откровенно раздевали глазами в первый раз.
Я подавилась смешком:
— Не льсти себе. Я просто смотрела в ответ.
— Разумеется, — согласился он снова и спросил: — Нравится Фрейя?
Я расплылась в улыбке, решив не притворяться:
— Да, очень. Она так редко в Москве дает концерты.
— Это точно. Она питерская до мозга костей, — хмыкнул Клим, и я услышала в его словах нечто большее.
Он как будто знал о певице много интересных подробностей, но не выпячивал это. Заправив мне за ухо непослушную прядь, Стерн спросил:
— А ты, конечно, московская всей душой, Валерия?
— Да, я не люблю Питер. А ты?
— Одинаково люблю обе столицы. Мое сердце в Питере, а разум в Москве.
— Как символично.
— Пойдем посидим, — потянул Клим за руку к диванам и делая знак бармену.
Я вздрогнула, едва он коснулся меня, но на вопросительный взгляд только улыбнулась.
— А может потанцуем?
— Прости, я не танцую, — только и ответил он, легонько поглаживая мою ладонь пальцем, и повторил: — Пойдем.
Он не настаивал, не повел меня силой, но его палец, рисующий восьмерку на моем запястье, был убедительнее, чем пистолет у виска.
Я кивнула, позволяя увести себя в чилаут. Мы болтали о музыке и книгах, о конференции и своих факультетах, и вообще… Просто болтали. Первые несколько минут я ждала от него чего-то… ужасного, какой-то выходки или похабного предложения, типа отсосать в туалете, но – нет. Клим слушал меня, задавал вопросы, отвечал сам, не скупясь на подробности, смеялся моим глупым шуткам и заставлял хохотать над собственными. Он был слишком милым и слишком симпатичным. А еще слишком умным. Из разряда «я б дала». Но давать Стерну, просто потому что он Стерн, я точно не собиралась.
Бармен принес мне еще стакан коктейля, и я опустошила его тоже. В голове начало немного шуметь, но я не чувствовала себя пьяной.
Клим поднял руку, чтобы опять заправить мне за ухо выбившийся локон. Я потупилась, ненавидя свое идиотское смущение в ответ на вполне невинный жест. Он заметил румянец, но не спешил убрать руку, наоборот, провел большим пальцем по скуле, лаская пылающую кожу. Его губы снова скривила нахальная улыбка, а глаза вспыхнули, пугая и маня одновременно.
Через секунду он поцеловал меня. Его губы коснулись моих, и я меня как будто молнией шарахнуло. Хотелось впиться в его рот, самой толкнуть язык между его губ, чтобы сделать поцелуй глубоким и страстным. Возможно даже яростным. Но вместо этого я тут же отстранилась и вызывающе объявила:
— Не старайся, Стерн. Я все про тебя знаю.
— Что именно? – удивлено уточнил он.
— Ты коллекционируешь девственниц, а Ленка громко орет о том, что я именно такая.
— Какая? – продолжал он изображать дурачка.
— Что я девственница, — еле выговорила я.
Кажется, все же последний стакан был лишним. Или все стаканы после первого. Я с трудом соображала и говорила тоже.
— Я не буду спать с тобой.
— Хорошо, — в сотый раз за этот вечер согласился Клим.
— Хорошо? – не поверила я своим ушам. – Чего же тут хорошего?
— То, что мы на концерте, и тут толпа народу. Чуть меньше, чем внизу. Но все равно это место не подходит для секса. Тем более для первого. Но…
Он сделал выразительную паузу и прищурил на меня бесстыжие глаза. Этот взгляд бил по мозгам сильнее коктейлей.
— Но… — нетерпеливо повторила я, побуждая его продолжить.
— Но это идеальное место для поцелуев. Ты будешь со мной целоваться, Валер?
— Валер? – скривилась я, услышав такой противное подобие своего имени.
— Просто целоваться, — напомнил Клим о главном. – Никакого секса.
Его губы приближались, и я больше не хотела отодвигаться, отказаться.
— Да, никакого секса. Просто целоваться, — эхом повторила я девиз Клима на сегодняшний вечер.
— Супер, — выдохнул он и наконец поцеловал меня как следует.
А я наконец позволила себе ответить так как хотела. Кажется, Клим не ожидал такого отклика, и тихо простонал, не разрывая поцелуя. Мне невероятно понравился этот звук. Я подвинулась ближе, запустила руки в темные волосы Стерна.
Мой мир теперь ограничивался этим диваном. Где-то на фоне пела Фрейя, а рядом шумела толпа, но моя душа улетала куда-то далеко. Кажется, я кончала много раз от одних поцелуев. Или это был моральный оргазм. Черт знает. В какой-то момент мне показалось, что я потеряю сознание от удовольствия. Так прекрасно было целоваться Климом, ощущать его руки, которые то гладили меня, то крепко обнимали.
И в какой-то момент я перестала соображать. Мир для меня померк, а сознание блуждало в лабиринтах темного удовольствия, спонсором которого был Клим Стерн.
Кажется, я больше не была против пополнить его коллекцию.
Кажется, он уговаривал меня не делать этого.
