— И что все это значит? — Я коснулся пальцами внезапно занывших висков. — От меня зависит будущее Империи?
— От вас МОЖЕТ зависеть будущее… и не только Империи. — Дроздов чуть сдвинул брови. — И каждое ваше решение может иметь последствия, которые сложно предвидеть.
— Еще лучше. — Я легонько пнул ни в чем не повинный рюкзак. — И что, я теперь должен отвечать за все, что творится вокруг?.. Почему? Разве может такое зависеть от одного человека?!
— Порой один человек…
— Да знаю! — Я едва не сорвался на крик. — Уже слышал! Но если так — может, подскажете, что делать? Вы-то ведь все видите!
— Куда меньше, чем ты думаешь… Хоть и намного больше, чем хотелось бы.
Дроздов вдруг съежился, став совсем немощным и крохотным. И вместе с ним съежилась и моя злость. В конце концов, я ведь понятия не имел, каково это — предвидеть сотни вариантов развития событий и выбирать. Самому — за всех… Или вовсе не иметь никакого выбора и просто наблюдать, как из сотни разноцветных ниточек остается одна-единственная.
Которая тоже может в любой момент налиться кровью — а то и вовсе оборваться.
— Что бы я ни видел в вашем будущем, Александр. — Дроздов зябко втянул голову в плечи, пряча замерзшую шею в ворот пиджака. — Зависит оно только от вас… Как и многое другое.
— И поэтому я здесь, да?
Я сам не успел толком понять, что сказал. Бросил почти неожиданно, наугад — и, кажется, попал. Нет, Дроздов не выдал своих мыслей ни словом, ни выражением лица, ни вспышкой Дара — но даже его молчание сказало мне достаточно.
Он не возразил — и оставалось только продолжать.
— Я был… кем-то другим? — наседал я. — Где-то далеко отсюда — но по вашей воле оказался здесь. Так?
— Вы родились здесь, Александр. — Дроздов покачал головой. — Прожили семнадцать с небольшим лет. И, если Богу будет угодно — проживете еще…
— Вы знаете, о чем я! Здесь, внутри! — Я постучал себя пальцем по лбу. — Это ваша древняя… компания притащила меня сюда?
— Не стоит кричать, Александр. — Дроздов прищурил один глаз. — В конце концов, кто сказал, что вы здесь не по собственной воле?
Меня будто огрели обухом. Я уже приготовился выдать прямо в лицо почтенному старцу что-то уж совсем непечатное — но так и застыл, с тихим сопением выпуская из ноздрей лишний воздух.
— Этого я знать не могу, — наконец, проговорил я. — Меня лишили памяти… вы?
— Какая разница? — Дроздов махнул рукой. — Не стоит цепляться за прошлое. В ваших воспоминаниях на самом деле не так уж много ценного… ничего из того, что может понадобится. Важно не то, что вы знаете — а то, кем являетесь, Александр.
— Кто дал вам право решать?
— Вы. — Дроздов будто ожидал этого вопроса. — Но дело даже не в этом. А в том, что на самом деле вы помните достаточно.
— Я не…
— Помните, Александр. — Дроздов изобразил руками круг. — Все это — так или иначе. То что было — и что еще будет. Помните — потому что видели… своими глазами, не так ли?
В виски будто одним махом вколотили два раскаленных гвоздя. Вряд ли старик полез мне в голову снимать какие-то блоки — скорее я сам вдруг пробил дыру в двери, которую не мог открыть… пока еще не мог.
Зато в одно мгновение увидел куда больше, чем в самом жутком из ночных кошмаров, которые меня мучили.
— Не стоит спешить.
Дроздов протянул руку и снова коснулся моего лба кончиками пальцев. И боль тут же ушла — так же внезапно, как появилась. Остались только странные видения — и те будто отступили, снова нырнув так глубоко в омут памяти, что я уже не мог их ухватить.
Да не очень-то и хотелось.
— Всему свое время, Александр. — Дроздов убрал руку, чуть встряхнув — будто обжегся, когда касался меня. — Конечно же, если вы сами того пожелаете.
— Уже не уверен, — вздохнул я, осторожно покрутив головой.
— Это не так важно. Куда важнее то, какую цену вы готовы заплатить, Александр! — Дроздов вдруг возвысил голос и схватил меня за руку. — И что готовы сделать сейчас — зная, чем все однажды закончится!
— Все, что угодно, — прошептал я одними губами.
Ответ прозвучал даже быстрее, чем я успел подумать. Три простых слова — и других у меня не было. Да и не могло быть. Уж не знаю, что на самом деле задумали и чего хотели многомудрые старцы-Одаренные — похоже, я только что понял собственную цель.
И плевать, совпадает ли она с чьей-то еще.
— Хорошо. Надеюсь, именно так и будет, Александр… Только лишь надеюсь. — Дроздов отвернулся, поднял воротник пиджака и убрал руки в карманы, словно ему вдруг стало невыносимо холодно. — Потому что требовать от вас чего-то я не праве.
Глава 22
К завтраку я спускался в прескверном настроении. И не только потому, что мне опять приснился тот самый сон, после которого голова гудела, как колокол. Ему-то я как раз скорее обрадовался: ночные видения сложно было назвать приятными — но они понемногу открывали то, что — судя по всему — оказалось моим прошлым… или будущим.
Крохотными кусочками — но с каждым разом чуть больше.
А вот настоящее совсем не радовало — даже когда стало чуть яснее. Странный разговор с древним Одаренным ответил на пару давно мучивших меня вопросов, породил примерно вдвое больше — но в конечном итоге оставил только непонятное послевкусие. Не самое приятное — и все же я бы покопался в нем чуть подольше… желательно не вылезая из-под одеяла.
Но день уже начался. Усадьба в Елизаветино понемногу просыпалась — а значит, настало время снова явить миру юного князя Горчакова. Чуть опухшего, сонного, взъерошенного, с мокрыми от холодной воды волосами и недовольного — но готового… к некоторым свершениям. И уж точно уверенного и в себе, и в том, что собирается делать.
А задаваться философскими вопросами можно и потом.
— Доброе утро. — Дед указал трубкой на стул напротив. — Присаживайся… Да, прямо сейчас. Кофе принесут чуть позже. Надеюсь, ты уже можешь соображать?
Будто у меня был выбор. Уж не знаю, что заставило деда и Андрея Георгиевича собраться в такую рань в столовой за большим столом — в их планы входил явно не завтрак… или не только завтрак. Судя по паре уже опустевших чашек, старики поднялись задолго до меня и беседовали. И даже без всяких подсказок на ум приходило словосочетание “военный совет”.
— Соображать? — вздохнул я. — Попробую… Только почему не в кабинете?
— Места маловато. — Дед чуть приподнял рукав пиджака и посмотрел на часы. — Гости прибудут в течение часа. Но кое-какие вопросы мне бы хотелось обсудить с вами двумя.
Да уж. Кажется, понятно, какие именно гости. И сколько — если уж дед не пожелал устраивать тайную встречу в собственном кабинете. Надо сказать, довольно просторном хоть для десятка человек. Видимо, на этот раз в Елизаветино прибудет чуть ли не целая делегация Одаренных. Глав древних княжеских родов, их наследников, родни Горчаковых, дядек по материнской линии…и просто знакомых. И незнакомых. Но куда больше меня заинтересовало другое.
