– Густав, оставь свои речи шлюхам с Поющего Астероида, или какие там нынче в моде. Вчера я узнал о смерти родного брата, и к тому же чертовски устал, – дыхательные упражнения помогали все меньше, и Кевар почувствовал, как кровь приливает к щекам. Добром такое обычно не заканчивается – для других.
– Кевар-Кевар, мой милый друг, не будь неучтивым, разве этому тебя учил покойный брат? Хотя постой. Насколько я помню, твой брат тебя не учил ничему, да и вряд ли вы обменялись больше чем парой десятков слов за последние лет десять… В любом случае, не подумал же ты, что я хочу мешать твоей глубокой скорби! Это было бы весьма некрасиво с моей стороны. Наоборот, я хочу помочь тебе прочувствовать всю боль, нанесенную твоей душе.
– Что тебе нужно?
– Я хочу показать тебе пару новых мест, только и всего. Обещаю, что это не займет у тебя много времени, а моя совесть будет чиста – ведь я не оставил друга страдать в одиночестве.
Кевар был уже готов наброситься на самодовольного светского льва с кулаками, смять его элегантную маску и вырвать язык, источающий сладкий яд, но внезапно для самого себя успокоился. Почему бы, действительно, не развеяться немного? Что в этом плохого? Может, хорошая доза полузабытых развлечений сможет приглушить воспоминания и избежать очередной ночи наедине с кошмарами. Он кивнул и, вернувшись к воротам, пожал руку Златоцвету. Тот заливисто рассмеялся, хлопнул Кевара по спине и открыл перед ним дверь своего инкрустированного драгоценными камнями космолета, практически квинтэссенции безвкусицы этого города.
Дальнейшее Кевар помнил смутно. Порой он терял контроль над собой полностью, порой – лишь частично. Наутро он смог четко вспомнить лишь первые три стакана абсента, да первых двух девушек, близняшек с большими голубыми глазами и россыпью веснушек по всему телу. Остальное тонуло в тумане – вроде бы, была какая-то драка, во всяком случае, на правом кулаке он обнаружил свежие ссадины.
Стоп. Ссадины? Кевар в ужасе сел, окончательно проснувшись. Он обнаружил себя в окружении высокой травы, покрытой росой. Дрожащими от холода и с похмелья пальцами он судорожно активизировал костюм, и привычная уютная теплота окружила его тело, отделив голую кожу от промокшей насквозь одежды. Компьютер тут же просканировал его тело и подстроил внутреннюю атмосферу на такую температуру, чтобы замерзшие конечности отогрелись. Где он и как он сюда попал? Кевар встал и осмотрелся. Зародившиеся опасения подтвердились – он был посреди Королевских Полей. По левую руку высились подернутые легким рассветным заревом шары жилого квартала, по правую вдали маячил Аристократический холм. Сколько он ни пытался вспомнить, как он тут оказался, почему голышом, где Златоцвет и другие участники ночного загула, в памяти всплывало только одно: чувство стыда. Этой ночью он точно творил что-то непотребное.
Кевар побрел в сторону холма, подавленный и разбитый. Чувство стыда усиливалось и тем, что в голову лезли отрывочные воспоминания о брате. Как он мог позволить Златоцвету втянуть его в этот разврат, когда только что он потерял брата?
Где-то на границе его сознания мелькнула какая-то яркая мысль, но все еще отравленный алкоголем мозг не смог поймать ее с первого раза. Со второго он справился.
Тебе здесь не место, Кевар. Здесь, рядом с этими бездумными существами ты загниешь и окончательно свихнешься. Ты здесь никому не нужен. Ты был здесь чужим и раньше, но теперь ты здесь хуже бельма на глазу. Вали из этого города. Валить? Но куда? Озарение. Ясно, куда. Яснее некуда. Большой Кристальный Пояс, откуда ты только что и вернулся. Хочешь почувствовать себя живым и полезным? Попробуй найти убийцу брата. Полицейские не могут себе позволить путешествия через полкоролевства – ну а ты можешь.
Решение он принял быстро, и раздумывать больше не собирался. Он знал, что поступает верно, и потому сменил курс и уверенно пошел сквозь высокую траву в сторону космопорта.
Порт в столице был всего один, но зато большой и современный. Время от времени он даже принимал лайнеры-безднолеты, по размеру превосходящие весь Стольный Астероид в несколько раз. Стыковка осуществлялась путем сложных манипуляций как со стороны экипажа лайнера, так и со стороны многочисленных работников порта. Нос лайнера захватывался специальными магнитными подушками, обеспечивая стабильную связку, после чего по специальному лифтовому трапу пассажиры спускались в город; сама же гигантская туша лайнера оставалась за пределами защитного экрана.
Когда Кевар подошел к порту, как раз происходила швартовка лайнера класса С «Надежда Королевства». Он упирался в строения порта и возносился на неимоверную высоту, за пределы взгляда, как перст неведомого великана. Вид безднолетов всегда завораживал молодого лорда, глядя на них, он возвращался в раннее, еще безоблачное, детство, когда вместе с родителями он летал на отдых в экзотические провинции королевства.
Семейный ангар Аргомантисов располагался почти в середине порта, и до него Кевара доставила маленькая юркая машинка портового извозчика. Расплатившись с угрюмым и сонным в этот ранний час водителем, он открыл дверь ангара. Свет включился автоматически, выхватывая квадратные метры голого бетона. Отец, похоже, забрал все корабли немаленькой семейной флотилии. Когда активировались лампы в дальнем конце ангара, Кевар испытал облегчение и легкий трепет – чувство, которое он испытывал каждый раз, когда видел свой личный корабль, «Эхо Бездны».
Небольшой безднолет клиновидной формы, с хищным вытянутым носом, мощными крупными двигателями и узкой прорезью смотрового иллюминатора. Корабль был темно-серого цвета, с поглощающим свет матовым покрытием, на боку красовался семейный герб, а по всем бронелистам тянулись узкие полосы, светящиеся той же холодной синевой, что и визоры Кевара.
Кабина в «Эхо» была небольшой, но удобной. Корабль был переделан почти полностью под личным руководством Кевара и по его планам, так что все в нем было заточено под хозяина. Например, серьезное для такой маленькой пташки вооружение, снятое с боевых гвардейских галер, да и многое другое, чего в серийных моделях обычно не бывает.
Кевар чувствовал себя уютно и комфортно только в своём корабле. Никакие фамильные резиденции, роскошные апартаменты с просторными комнатами не могли заменить лорду этот его маленький личный мирок, отгороженный от внешнего мира толстым слоем брони. Внутри «Эхо» он был в безопасности, так же, как в раннем детстве ему было спокойно рядом с матерью.
Интерьер корабля тоже был сделан полностью по его собственному проекту. Основным помещением была уютная каюта, объединявшая спальню и кабинет, с панорамной прозрачной крышей, снаружи выглядевшей как простой бронелист. Пол покрывал теплый ковер с густым ворсом, повсюду были разбросаны подушки всевозможных размеров, а стены – задрапированы тканями. Вместо стандартных светильников с холодным безжизненным светом Кевар повесил старинные бра, дающие приглушенное освещение теплого оттенка. Вместо складной койки на полу в дальнем углу каюты расположился матрас, покрытый пуховым одеялом и еще одной кучей подушек.
Остальные отсеки «Эхо» были меньше каюты, но также уютно оформлены: капитанский мостик с узким лобовым иллюминатором, несколькими маленькими экранами и большим главным монитором для удобства маневрирования, гальюн и душевая, камера криозаморозки, крошечный камбуз, отгороженный кусок трюма, и сам трюм, в котором хранился старенький потрепанный космобайк и небольшой запас личного оружия – на всякий случай.
