Капитан сел за узкий стол, Кевар расположился на скрипящей табуретке напротив. Пока Теманов заполнял бумаги для подписи, лорд получил возможность хоть немного поразмышлять над сложившейся ситуацией.
Спросил у капитана, можно ли закурить, из кармана пиджака достал электронный ингалятор, заправленный лучшим сортом кристальной пыли (такую качественную собирали только в одной провинции Королевства, в разрушающемся скоплении кристаллов Мбали), свернул маску, забил трубочку и, уже не задумываясь о правилах хорошего тона, сделал глубокую затяжку. Тело как будто перестало существовать, все его самовосприятие сконцентрировалось в голове, и он смог сосредоточиться на своих мыслях.
С семьей Кевар не имел уже давным-давно никаких контактов: пару раз в год общался с отцом, а с братом – и того реже. Причин для этого было много, но, тем не менее, какие бы у них с братом и отцом ни были отношения, каким бы Кевар ни был оторванным от семьи ломтем, он действительно был опечален гибелью брата и хотел понять, что же все-таки произошло.
Мысли свободно скользили мимо, и ему было достаточно только выхватить нужную. Воспоминания, логические связи, догадки, идеи – все это стало овеществленным, таким же реальным и ощутимым, как и мир вокруг. Такой концентрации он мог добиться и с помощью медитации, но на приведение разума в подобное состояние путем дыхательных упражнений требовалось значительно больше времени.
Когда действие кристальной пыли закончилось, Кевар задумчиво спросил у детектива:
– Послушайте, капитан, у вас есть какие-нибудь рабочие версии? Хоть что-то? Кроме того, что это, скорее всего, не революционеры – это уже и так вполне очевидно.
Полицейский оторвал взгляд от бумаг и посмотрел на Кевара. Потом вздохнул, пощелкал клавишами на запястье костюма – маска по ячейкам свернулась, открыв молодое лицо с волевым подбородком, коротко остриженными черными волосами, смуглой кожей и ярко-зелеными умными глазами.
– Лорд, я понимаю, что вам тяжело. Все-таки он ваш брат. Но и вы поймите – у нас почти нет людей, мы пытаемся усмирять народные волнения, сдерживать последствия нападений революционеров, ну а антивоенные митинги с кучей вооруженных кретинов под лозунгами «Сложим оружие!» – это вообще нечто. В общем, мы, само собой, будем пытаться разобраться в этом деле, но я не могу вам обещать никаких быстрых результатов. Говорю вам честно и надеюсь, что отцу вы передадите… в чуть более мягкой форме, – во время всей речи лицо детектива выражало искреннее сочувствие, но на последней фразе стало почти испуганным – видимо, вспомнил, с кем говорит. Впрочем, Кевар оценил и искренность собеседника, и то, что тот удосужился снять маску для более эмоционального диалога. Да и говорить хоть что-нибудь отцу он не планировал. Но делать с этим все равно что-то надо было, он просто не мог оставить все как есть.
– Я понимаю, конечно, все понимаю. Но… знаете, я, пожалуй, могу помочь. У меня за плечами много чего, военная разведка, в том числе… Могу оказаться полезным. Вы, кстати, уже проанализировали по своим базам послание?
– Какое послание?
– Как какое? Которое на теле брата, – Кевар видел непонимающее выражение лица капитана, поэтому решил сразу пояснить,– там надписи, на древнем языке куахири, его до сих пор используют последователи некоторых монашеских орденов, насколько я помню. Странно, что вы не заметили. Я сейчас отыскал пару старых книг в электронной копии семейной библиотеки – я их когда-то читал… В послании говорится что-то вроде… Сейчас, попробую перевести.
Кевар повернул к себе сенсорный экран на столе капитана и принялся сосредоточенно писать, водя по стеклу пальцем, время от времени зачеркивая и стирая. Через несколько минут повернул экран обратно к детективу. На черном фоне светились яркие буквы:
Начало положено смерти,
Коса пожнет всех причастных.
Не зря принесены жертвы эти,
Но лишь для спасенья несчастных.
– Как-то так примерно это выглядит в переводе. Есть какие-нибудь идеи?
– Если честно, нет. Но я загружу и перевод, и оригинал в аналитическую программу – может что-то и найдем. А… откуда вы знаете этот язык? – с любопытством спросил детектив.
– Как я уже сказал, в свое время я немало читал – а память у меня неплохая. Что-то еще, как оказывается, помню.
– Еще раз благодарю вас за желание оказать помощь следствию, лорд. Если что-то станет известно или если нам действительно понадобится ваша помощь – я дам вам знать. И будем надеяться, что наш убийца в столице пролетом, и больше жертв не будет, – устало вздохнул капитан, возвращаясь к документам.
После более чем насыщенного утра Кевару была остро необходима хоть какая-то разгрузка: нервы его, хоть и привычные уже к большим стрессам, натянулись до почти ощутимого звона. В ответ на вежливое предложение капитана Теманова подвезти его до дома, лорд отказался и отправился на ближайшую станцию общественного транспорта.
Детектив произвел на него исключительно положительное впечатление: он казался вполне приятным человеком, что было редкостью для представителя государственного учреждения. Но главное, капитан показался лорду профессионалом своего дела – а это было еще большей редкостью. Так что Кевар решил не отвлекать лишний раз полицейского от дела – чем быстрее начнут полноценное расследование, тем больше будет шансов найти убийцу – так он для себя решил. Кроме того, и эта причина на самом деле была куда важнее (хотя сам Кевар себе в этом не хотел признаваться): ему было чрезвычайно трудно сходиться с новыми людьми, и общество даже самых приятных и положительных личностей крайне его тяготило. Причин для этого было множество: начиная от аристократического воспитания и привычки всегда держаться отстраненно и холодно, и до приобретенной за годы жизни в столице и, особенно, на фронте, нелюдимости.
На скамейках за стеклянными стенками остановки, приютившейся на крыше здания управления полиции, в унылом оцепенении сидели несколько человек самого потрепанного вида – то ли только что отпущенные и еще не поверившие в свою удачу мелкие жулики, то ли бездомные, греющиеся горячим воздухом из вытяжек на крыше здания. Само собой, ни о каких космокостюмах тут и речи быть ен могло: бедолаги или лишились права ношения этих незаменимых устройств за правонарушения (что автоматически переводило их в самую низшую и бесправную касту), или просто променяли свои браслеты на дрянной алкоголь.
Накренившееся табло с расписанием транспорта сообщало, что ближайший аэроэкспресс, следующий по маршруту Новый город – Аристократический полумесяц, ожидается через четверть часа. Недовольно посопев, Кевар прошелся туда-сюда мимо грязного стеклянного короба остановки. Угрюмые соседи не обратили на него никакого внимания или, скорее, сделали вид, что не обратили – все-таки не каждый день в этих местах встретишь разодетого отставного офицера, а уж тем более лорда.
А вот для Кевара как раз не было никакой новизны в таком соседстве: на фронте он и не такое повидал, вроде бы, ну что ему были эти несчастные? Но, на удивление, они умудрились одним своим видом вконец испортить его и без того паршивое настроение.
