– В ходе этого анализа – вдохновлённого, как я уже сказал, вашей мудростью, – продолжал Кендал, источая мёд, – меня посетила величайшая идея моей жизни. Построить отель, который будет покоиться на одном из грандиознейших столпов культурного наследия нашей страны, на художественном опыте, имеющем исконно американскую природу. Я, конечно, говорю о музыкальном театре, а если конкретнее, – он достал цилиндр и надел его на голову, – о Бродвее.
Публика удивлённо вскинулась.
Кендал запел, потом бойко отбарабанил чечётку.
– Приходите, слушайте, как поёт Бродвей. – Его голос напоминал вопли кота, запертого в чайнике. – Тир-ли-ли, гип-гип-ура, вот так поёт Бродвей.
Вайолет зарделась. Ей стало стыдно за своего избранника (а может быть, за себя).
Скоро – хотя и чуть-чуть поздновато – Кендал прекратил пение. Он принёс подробный макет нового отеля и стал рассказывать о его особенностях.
– У нас будет ночной клуб «Волшебный вечер», торговый павильон «То, что я люблю», парикмахерский салон «Бриолин», два плавательных бассейна – один для «Акул», другой для «Ракет» из «Вестсайдской истории», терраса, посвящённая премии «Тони», и все 400 сотрудников будут одеты в костюмы кошек. – Кендал просиял, как будто он сам только что получил премию «Тони». – Больше я не могу ничего добавить, разве что... – И он опять затянул песню: – «Я мечтала о несбыточном!»
Всем стало дурно, в том числе мистеру Ноттингему.
– Вы нас... впечатлили, – еле слышно произнёс он. Потом обернулся к Скитеру: – Ваша очередь.
Скитер с колотящимся сердцем встал перед залом. Он не приготовил ни набросков, ни макетов. Он не умел говорить гладко, как Кендал, и не собирался танцевать. И уж цилиндра у него точно не было. Были у него только мечты и грандиозная идея. Но что-то подсказывало ему, что этого будет достаточно.
– Я ды-но ды-выл ав эдо. – Скитер запнулся. Он с ужасом заметил, что никто не понимает его слов. Ведь он едва ворочал укушенным языком.
– Скитер, что с вами? – спросил мистер Ноттингем.
– Б-дя мыл уу-си за зы... – Скитера охватила паника. – Б-дя... уу-си... за зы.
В зале воцарилось молчание. Тут на помощь пришёл Микки. Он вскочил со своего кресла и перевёл:
– Меня шмель укусил за язык.
Мистер Ноттингем удивлённо взглянул на него.
– Вы его понимаете? – Он поглядел на Скитера. – Почему шмель укусил вас за язык?
– О бы ба мадо-мом, – произнёс Скитер.
– Он был на мороженом, – перевёл Микки.
– Ну и ну, – усмехнулся Барри. – Кажется, из рожка торчало жало.
Кендал от души расхохотался. Лизоблюд – он всегда лизоблюд.
– Вы сможете перевести для нас выступление Скитера? – спросил у Микки мистер Ноттингем.
– Попробую, – отозвался тот.
Скитер облегчённо вздохнул. Может, это ещё не провал. Должно же у него что-то получиться! Ведь так говорилось в сказке
– Я ды-но ды-выл ав эдо, – начал Скитер от всей души.
Микки переводил каждое его слово:
– Всю прошлую неделю я провёл там, где я живу, в отеле, с племянниками. Я увидел отель их глазами, и это напомнило мне моё собственное детство, когда я имел счастье расти в мотеле. Для ребёнка весь гостиничный мир полон чудес и тайн: спать в другой кровати, гулять по вестибюлю, кататься на лифте. Некоторые отели стараются сделать так, чтобы гости чувствовали себя как дома. Но они упускают из виду самое главное: если ты хочешь жить в месте, похожем на родной дом, почему бы просто не остаться дома? Нашим гостям хочется убежать от повседневности, испытать приключения, и именно этому я и хочу посвятить новый отель. Каждый ребёнок знает то, о чём взрослые давно забыли: пробовать новое – это всегда интересно!
Когда Микки закончил говорить, у него из глаз хлынули слёзы. Публика застыла и ждала реакции мистера Ноттингема.
– Это... превосходно, – заявил он, и в устах Барри это была наивысшая похвала. Он встал и улыбнулся. – Поздравляю, мой мальчик, вы завоевали ключи от королевства.
Скитер не верил своим ушам. Ещё никогда в жизни он не был так счастлив. Наконец- то после всех невзгод его мечта воплотится в жизнь.
Собрание закончилось, и все подошли поздравить его – даже Кендал.
– Ты победил по заслугам, – проговорил он, и на его губах заиграла странная довольная улыбка. – У тебя железная воля. У меня бы не хватило духу пустить на слом школу, в которой учатся мои племянники, где работает директором моя сестра, где преподаёт моя подружка. Ведь именно на этом месте будет построен новый отель!
У Скитера потемнело в глазах. О чём говорит Кендал? Но выяснить он не успел: к ним подошла Вайолет.
– Пора резать папин праздничный торт! – объявила она. Её акцент по-прежнему был очаровательным, но Скитер этого уже не замечал. Хоть Вайолет и хорошенькая, но в его глазах ей было далеко до Джилл. – Приглашаем всех во двор.
– Вы хорошо выступили, сынок, – сказал Скитеру мистер Ноттингем по дороге в сад. – Укушенный язык вызвал к вам всеобщее сочувствие.
– Сэр, мне нужно поговорить с вами, – пролепетал Скитер, радуясь, что опухоль на языке понемногу спадает и он уже может говорить более или менее членораздельно.
Но его слова утонули в гуле толпы: гости хором затянули «С днём рождения». Вокруг огромного торта закружились гавайские танцовщицы.
Глаза Скитера не различали торта. Он видел лишь оранжевые языки пламени – торт был сделан в виде гавайского вулкана, окружённого сотнями свечей. Дело происходило словно в замедленной съёмке: прямо к ним неторопливо двигался огненный шар. За ним следовали танцовщицы с пылающими факелами в руках. Языки пламени лизали воздух и тянулись к Скитеру.
Бежать было некуда.
Спрятаться негде.
Слава богу, Скитер прихватил с собой портативный огнетушитель. Скитер пустил на вулкан струю пены. Забрызгал и торт, и повара, и даже самого мистера Ноттингема. Через минуту всё и вся вокруг было залито белой пеной. Мистер Ноттингем вытер лицо и устремил на Скитера лазерный взгляд.
– Бронсон! – завопил он, покраснев как помидор. – Гори вы огнём! Вы уволены!
«Вот я и погорел», – подумал Скитер.
Глава четырнадцатая
Наутро Скитер пошёл в школу и отыскал там Джилл. Он встретил её в коридоре, за дверями класса. Заметив его, она тотчас же отвернулась.
– Уходи, Скитер, – резко заявила она.
– Почему ты не отвечаешь на звонки? – спросил он.
Она повернулась к нему спиной.
– Потому что знаю, что это звонишь ты.
Скитер постарался разубедить её: в том, что случилось, его вины нет.
– Прошу, поверь мне, я и не догадывался...
