Зал взорвался аплодисментами. Даже Скитер увлёкся рассказом.
Увлёкся настолько, что даже не заметил, как к нему подошла прелестная англичанка. А Скитеру было несвойственно не замечать красивых женщин.
– Не понимаю, из-за чего весь этот шум, – вполголоса произнесла она. – Просто большое здание, и всё.
– Нет, это будущее всего гостиничного бизнеса! – с жаром возразил Скитер. – Мой отец говорил, что когда-нибудь «Санни Виста» станет самым крупным отелем Лос-Анджелеса. И это свершилось!
– Строительство такого масштаба просто не уместится в границах нынешней территории, – продолжил мистер Ноттингем. – Но мы намерены приобрести великолепный участок по соседству и планируем начать строительные работы уже в конце нынешнего месяца. – Он подождал, пока стихнет очередной взрыв аплодисментов. – С прискорбием сообщаю, что наш уважаемый Рон Стриклер, с давних пор работавший в этом отеле главным управляющим, не переезжает вместе с нами. Его уход в отставку дает возможность молодому поколению проявить себя на руководящих должностях. И я рад объявить вам имя нового главного управляющего. Мы все хорошо знаем его, знаем, как усердно он работает, как он умён, как много значит для него этот отель...
По телу Скитера словно пробежал электрический ток. Неужели сбудется его давняя мечта? И мистер Ноттингем сейчас назовёт его имя?
– За всеми нашими грандиозными идеями стоит один человек, – продолжал мистер Ноттингем. – Это – Кендал Дункан!
– Кендал? – еле слышно пробормотал Скитер. Он не верил своим ушам. – Как мог этот английский остолоп поставить тупицу Кендала управлять своим отелем?
– Английский остолоп? – повторила прелестная англичанка рядом с ним. – Странно, никогда не слышала, чтобы кто-нибудь так называл моего отца.
Глаза Скитера широко распахнулись. Что? Отец?
Через мгновение возле юной леди появился сам мистер Ноттингем:
– Ну как, Вайолет, что скажешь?
Вайолет Ноттингем бросила на Скитера озорной взгляд:
– Скажу, папа, что это будущее гостиничного бизнеса.
Мистер Ноттингем просиял.
– А, здравствуйте. – Он наконец заметил Скитера. – Вы знакомы с моей дочерью Вайолет?
– Только понаслышке, сэр. – Скитер поспешно освежил в памяти всё, что знал о Вайолет Ноттингем. А благодаря жёлтой прессе знал он немало. – Дело не в том, сэр, что я хорошо о ней наслышан... Говорят, она горячая штучка... Нет, не то слово. Она красивая. И любит появляться на публике и весело проводить время. В барах.
Скитер Бронсон был силён в рабочем ремесле, но когда дело доходило до серьёзных разговоров, неизменно говорил глупости. В этом ему не было равных.
Тут подошёл Кендал. Он бесцеремонно встал между Скитером и Вайолет и обнял девушку.
– Такой Вайолет Ноттингем была раньше, – вступился он. – До того, как встретила меня. А я не пущу моего милого медвежонка гулять по клубам и не дам ей попадать на страницы бульварных газет.
Вайолет и Кендал – вместе? Скитер не верил своим глазам. Ну что могла такая прелестная, восхитительная девушка, как Вайолет, найти в этом зануде Кендале?
Вайолет улыбнулась Скитеру. Её улыбка была тёплой, как солнце, и он почувствовал, что тает, словно мороженое, и стекает липкой лужицей к её ногам.
– Папа решил, что если я со всеми своими деньгами перееду в Америку, то это удержит меня на стезе добродетели. – Она покосилась на свой мобильный телефон, и её идеальные губки округлились в ужасе. – Ой, опаздываю! Рада была познакомиться, Скитер!
Скитеру хотелось сказать, что он рад ещё больше. Восхищён. Потрясён. Изумлён. Но пока он выбирал нужное слово, девушка уже исчезла.
Глава четвёртая
В отеле «Санни Виста Ноттингем» было больше двухсот номеров. И в каждом имелись мягкие матрацы, пушистые подушки, золотая роспись на стенах, пышные ковры. Яркие шторы и огромная, роскошная ванна. Всё было начищено до блеска, каждая простыня и наволочка благоухали ароматами раннего летнего утра.
Можно сказать, что любой номер в «Санни Виста Ноттингем» был произведением искусства. Любой – кроме того, в котором жил Скитер.
В тот вечер Скитер сидел в своем захламлённом бунгало, развалясь в шатком кресле, и уплетал жареную картошку.
Весь день он только и делал, что пялился на облупившуюся краску на стенах и спрашивал себя: неужели ему суждено до конца дней своих быть гостиничным ремонтником? Эх, придумать бы, как показать себя Барри Ноттингему с лучшей стороны!
Но к тому времени, когда его друг Микки, гостиничный посыльный, принёс ему ужин, Скитеру в голову не пришло ни одной стоящей мысли.
– Ты попросил, чтобы он сделал тебя главным в новом отеле? – спросил Микки, усевшись рядом и набив рот картошкой. – Он же обещал твоему папаше! Почему ты не потребовал, чтобы он сдержал слово?
Скитер вилкой гонял по тарелке кусок картошки.
– Не знаю. Мне кажется, время ещё не пришло.
– Ты сам понимаешь, почему старик даёт эту работу Кендалу: потому что тот охмурил его дочку. Вот как ведутся дела в мире бизнеса: деньги должны оставаться в семье. Он получил всё – и работу, и девчонку.
Скитеру хотелось биться головой о стол.
– Спасибо, утешил.
Микки не успел ответить – в этот миг зазвонил телефон. (Пожалуй, оно и к лучшему: когда дело доходило до утешения, на Микки было мало надежды.)
– Ты ещё там? – послышался в трубке женский голос. Кем бы его собеседница ни была, голос звучал сердито.
– Конечно, здесь, раз взял трубку! – Скитеру было не до телефонных шуток. – Кто говорит?
– Мне пора на занятия, – сказала дама. – Дети ждут тебя.
Тут до него дошло. Сегодня же понедельник. Он должен забрать детей Венди у той дамы.
У этой самой, которая сейчас говорит по телефону.
А он уже опоздал на целый час.
– Буду на месте в восемь часов. – Скитер захлопнул телефон. – У меня выходной, а я вместо отдыха должен сидеть со своими племянниками, – пояснил он приятелю, разыскивая по всему бунгало свой пиджак. – Можешь дать совет?
Микки сунул в рот ещё несколько ломтиков картошки.
– Иногда мне доводится сидеть с двоюродными сестрёнками. Им очень нравится, когда я даю им повозиться с моей причёской – заплетать косички, нацеплять бусинки, всякое такое.
На миг лицо Скитера окаменело.
– Дай-ка мне картошки, – попросил он наконец.
Микки протянул ему сковородку.
– И кетчупа. – Он полил картошку из бутылки. Потом от души поблагодарил Микки за его совет по поводу детей – швырнул мокрой картошкой ему в лицо.
Микки только расхохотался.
