– Да куда ж ты, Сон? – обернулся на меня через плечо Адир, продолжая преспокойно помешивать свое варево. – Не голодная разве? И как тебе мои подарочки-то? Угодил, Сон?
В животе предательски заурчало, и одновременно я достигла границы полога… которая внезапно оказалась непроницаемой для меня.
– Отвалите от меня! – прошипела я, судорожно щупая невидимую стену и поддаваясь панике все больше. – Я не вернусь назад!
– А?! – приложил ладонь к уху Адир, прикидываясь, что не расслышал. – Чего шепчешь? Не по душе, что ли, крашеры-то? Быть того не может! Я в таком с истоков не ошибался никогда.
Что, блин?!
– Ты кто?
– О, вот правду говорят про девичью короткую память. Это ж я, Адир, ты чего, Сон?
– Ага, черта с два! Если ты Адир, то откуда тут взялся?
– Тут? – Он встал на ноги и огляделся, будто только что все увидел. – Так тут меня и нет. Я ж говорил вам с Мартом еще тогда, что в Пустошь не ходил никогда. Нету мне сюда ходу.
От такого ответа я настолько растерялась, что и бояться перестала.
– Что за ересь? А ты, по-твоему, сейчас где?
– Где? – ответил он мне вопросом на вопрос и захлопал редкими короткими ресницами с невинным видом. Так, ясно. Кто-то решил надо мной прикалываться. Мне после всего еще только алкаша-комика не хватало.
– Ясно, этот вопрос опускаем, – кивнула я, просто чтобы закончить этот цирк. – Зачем ты здесь? Тебе ведь что-то от меня нужно?
– Для начала неплохо было бы спасибо сказать, – подмигнул он мне заговорщицки.
– Спасибо, – покладисто согласилась я, но решила уточнить: – А за что конкретно?
– Так за мужиков хороших. Или недовольна чем?
– Так, погоди, – мотнула я головой от изумления. – Ты намекаешь на то, что велел мне дожидаться Рунта с Рэем не только потому, что они проводники хорошие? С прицелом, что… хм… у меня что-то с кем-то из них будет?
– Аха-ха, – надтреснуто-скрипуче заржал Адир, – чего мне там целиться было? Тебе жизнь любви и ласки да заботы с теплом без них задолжала, побратимы неприкаянными да ничейными сколько уже землю топчут. – Он развел руки, поднял на каждой по указательному пальцу, медленно свел их вместе. – Мое дело небольшое было. Мартову дорогу отвести на время, а твою и побратимов пересечь, остальное не мною у вас всех натворено было. Да и сладили вы втроем сами. В таком деле дорогами общими хоть как кого скрути, тропинками похоти хоть как перевей, хоть сто раз своди, а толку силком не будет.
– Э-э-эм-м… – Честно сказать, я подзависла. С другой стороны, что тут еще скажешь.
Стало как-то… ну, скажем, странно. Осознавать, что ты вроде как чья-то марионетка, не слишком приятно. Даже если отчасти. Потому что сия роль начала меня изрядно бесить.
– И чего молчишь и посмурнела-то, Сон? – Адир, походу, прям из воздуха выудил плошку, навалил в нее своего варева и протянул мне. Но я мотнула головой, отказываясь. Мало ли… и вообще что-то аппетит пропал. – Эй, Сон, что за печаль себе надумала уже?
– Я не придумывала. Ты сам сказал, что свел меня и побратимов нарочно.
– А как же! – с набитым ртом прошамкал торговец. – Вы сколько бы еще мимо бегали. Но дальше все не я. Все вы сами.
– Ладно, сами. Но все равно… как-то с душком теперь выходит.
– С каким таким душком?
– Отсутствия свободного выбора, – ляпнула я, а у Адира и ложка в воздухе повисла, и он уставился на меня. – Сначала, не спрашивая, из моего мира выдернули. Потом выяснилось, что Светила эти могут делать со мной что вздумается, я против ни черта не противопоставлю. Потом ты меня технично под побратимов подвел, потому что точно знал, что у нас закрутится. Даже побег из дворца, по сути, идея Марта и его же план. А я сама… – Ага, болтаюсь как унылая какашка. Куда течение, туда и я.
– А ты сама вольна сделать самый главный выбор, Сон.
– Какой еще выбор? – не поняла я.
– Главный! Между разумом и сердцем.
– Что за пафос дурацкий? – нахмурилась я, но Адир продолжил, будто и не слыша: – Выберешь сейчас – и потом уж пенять не будешь, что опять обстоятельства и все за тебя.
И замолчал, принявшись резво наворачивать еду. У него там не грибы случайно? Очень уж особенные, учитывая манеру изложения мыслей.
– И все же тебе нужно от меня что-то, – решила я вернуться к первоначальной теме, потому как смысл голову ломать над его словами. – Черта с два ты пришел за простым спасибо или поиграть в «озадачь Соню». Причем именно сейчас. – Ну да, когда между мной и Рэем с Рунтом уже внезапно не первоначальный дашь на дашь договор, а нечто… большее.
– Ну так уж и мне, – явно принявшись юлить, скривился Адир. – Оно давно всем надобно. Тем более без этого вам дальше дороги все равно нет.
– А можно уже больше конкретики?
– Чего? А! – закивал охотно псевдоторгаш. – Можно-можно. Вылечить болячку надо эту.
– Какую еще болячку?
– Вот эту, – он обвел рукой вокруг себя. – Хватит уже. Время ее вышло все.
– Ты Пустошь имеешь в виду?
– Ее самую.
– Ладно, а я-то тут при чем?
– Как при чем? Когда в твоих силах, то не сделать всем добро – грех. Тем более, что это как раз по твоей натуре.
– Что по моей натуре?
– Заботиться. Переживать. Оберегать. Лечить.
– Безумие какое-то! Кого я лечила?
– Магию. Существ, что суть она.
– Фигня! Я их гоняла разве.
– И правильно. Когда существа там, где им быть не следует, страдают и они, и люди.
– Ну и как это мне поможет вылечить, как ты выразился, Пустошь.
– На место все вернуть надо. Как было.
– Но я…
– Тебе дар дан видеть, как надо. Тебе Март в помощь для силы, где понадобится. Тебе побратимы, чтобы беречь и душу твою хранить. Я вам дорогу нужную постелю. Чего ж тебе еще?
Глава 37
– И что потом? – спросил Март, стоило мне перевести дух.
– Потом влетели Рэй и Рунт, а Адир пропал, – пожала я плечами.
– А ты уверена, что того… тебе не причудилось? – прищурился недоверчиво друг.
– А это тоже? – я указала на костер с котелком и плошку с недоеденным на земле.
– Ей не причудилось, – буркнул оборотень. – Это Певень-Хозяин-Дорог сам был.
И посмотрел на меня, хмурясь, пристально, словно пытаясь рассмотреть нечто, не замеченное ранее. Вот и я о том же. Это гаденькое свербящее чувство в душе, будто выбор сделал кто-то за тебя, да, Рунт? Где-то в душе похолодело, немного обесценивая теплоту, полученную совсем недавно от побратимов. Но я себе запретила сейчас на это заморачиваться. Как-нибудь… потом.
