- Рай! - резко крикнул Пол.
Не годилась она и в актрисы, чтобы с таким мастерством сыграть эту роль. Во всяком случае, он ничего подобного за ней не замечал. Но когда ее разоблачили, показав, что ее рассказ - выдумка, не соответствующая действительности, почему и тогда она так страстно отстаивала свою правоту? Как могла она утверждать с такой горячностью заведомую ложь? Может быть, она верила, что рассказанное ею не выдумка? Неужели она считала, что действительно видела, как убили ее брата? Но если это так, то она душевно больна. Рай? Душевно больна? Рай была крепким орешком. Она умела держать удар. Рай была твердой, как скала. Еще час назад он, не задумываясь, побился бы об заклад, поставив свою жизнь против чего угодно, что она вполне разумна и здорова. Существовало ли какое-нибудь психическое расстройство, которое могло бы внезапно, без всякого предупреждения и без каких-либо предварительных симптомов поразить ребенка?
Глубоко обеспокоенный. Пол пересек улицу в обратном направлении и двинулся к дому Торпов, чтобы извиниться перед Эммой.
Глава 2
10.15 утра
Джереми Торп стоял посреди кухни, словно перед военным трибуналом.
- Понимаешь, что я сказал? - спросил Салсбери.
- Да.
- Ты знаешь, что от тебя требуется?
- Да. Знаю.
- У тебя есть какие-нибудь вопросы?
- Только один.
- Какой?
- Что мне делать, если они не появятся?
- Они появятся, - сказал Салсбери.
- А если все же нет?
- У тебя есть часы, верно? - На тонкой руке болтались часики. - Ты ждешь их двадцать минут. Если за это время они не появляются, ты возвращаешься прямо сюда. Это тебе понятно?
- Да. Двадцать минут.
- Пошевеливайся. Мальчик двинулся к двери.
- Не иди этим путем. Так они тебя заметят. Выйди через парадный вход.
Джереми прошел по узкому холлу к двери.
Салсбери двинулся за ним следом, проследил, пока мальчик не скрылся за соседним домом, затворил входную дверь, запер ее на ключ и вернулся обратно в кухню.
"Неплохо, - подумал он. - Ты неплохо держишься, Огден. Сам Леонард не смог бы справиться с проблемой быстрее тебя. Ты умен, как черт. Несомненно умен. С твоим умом, обладая властью кодовых фраз, ты справишься с этим кризисом. Если бы Мириам могла видеть тебя сейчас... Что сказала бы теперь старая Мириам? Что ты совсем не таков, каким она всегда считала тебя. Что ты крутой парень. Господи, до чего же ты крутой парень! Ты принимаешь разумные решения в сложных условиях и доводишь дело до конца. Хитер, чертовски хитер. Но, Господи, Боже мой, по какому же острому лезвию ты идешь!"
Стоя около окна, выходящего во двор, он на долю дюйма отодвинул в сторону занавеску, чтобы увидеть гараж. Эннендейл поставил клетку с белкой в багажник машины, закрыл его и поднял стекло. Дженни Эдисон села в машину. Эннендейл и Дженни о чем-то беседовали около минуты. Затем он сел за руль и, дав задний ход, выехал на дорогу. Когда Эмма, помахав им на прощание, двинулась к дому, Салсбери задернул занавеску.
Войдя на кухню, Эмма увидела его и сильно удивилась. У нее был такой вид, словно она собиралась закричать.
- Что вы тут делаете? Кто вы? - Я "ключ".
- Я "замок".
- Расслабься. Она послушалась.
- Садись.
Она села.
Он подошел к ней и навис сверху.
- О чем ты говорила там с Эннендейлом?
- Он извинился за поведение дочери.
Салсбери рассмеялся.
Так как воспоминания Эммы о событиях сегодняшнего утра были отредактированы, она не видела ничего смешного в сложившейся ситуации.
- Почему Рай обвинила Боба в убийстве? До чего ужасно! Неужели она полагает, что это смешно? Какая глупая шутка!
* * *
В вестибюле католической церкви Святой Маргарет-Марии было тихо и мрачно. Внутри помещение было отделано темными породами хвойных деревьев: и полы, и стены были сосновыми, виднелись балки перекрытий и замысловато вырезанное из дерева распятие высотой в двенадцать футов - все, что позволяло самое высокое здание в городке, где все строения были деревянными. Над источником святой воды, находившимся в двенадцати футах от входа, горела электрическая лампочка мощностью в пять ватт. В дальнем конце зала в чашах из красного стекла потрескивали установленные согласно канонам свечи, а у основания алтаря мягкий свет источали лампы. Однако это призрачное освещение почти не просачивалось под арку в вестибюль.
Объятый этими тенями и священной тишиной, Джереми Торп прислонился к одной из двух тяжелых, отделанных медью входных церковных дверей. Он приоткрыл дверь всего на два или три дюйма и бедром придерживал ее. Перед ним было несколько каменных ступеней, тротуар, пара деревьев, а чуть дальше - западный конец Мейн-стрит. Театр "Юнион" находился как раз через дорогу. Деревья не мешали Джереми видеть театр.
Джереми взглянул на свои часы, выставив руку в узкую полоску света, пробивавшуюся в щель между створками двери. Часы показывали 10.20.
Подъехав к светофору на городской площади. Пол включил правый подфарник, заявляя о повороте.
- Магазин слева, - заметила Дженни.
- Знаю.
- Куда мы едем?
- К баскетбольной площадке за театром.
- Проверить сказанное Эммой?
- Нет. Уверен, она говорила правду.
- Тогда зачем?
- Я хочу расспросить Марка и узнать, что же там произошло в действительности, - ответил Пол, нетерпеливо барабаня пальцами по рулю, дожидаясь сигнала светофора.
- Эмма сказала нам, что случилось. Ничего. Пол заметил:
- У Эммы были красные припухшие глаза, будто она плакала. Может быть, она поссорилась с Бобом, пока там находился Марк. Рай могла приблизиться к двери в разгар ссоры. Может быть, она неверно истолковала происходившее, перепугалась и убежала.
- Эмма рассказала бы нам об этом.
- Может быть, она была слишком расстроена. Когда вспыхнул зеленый сигнал светофора, Дженни сказала:
- Испугалась? Что-то не похоже на Рай.
- Знаю. Но разве она рассказывала когда-нибудь подобные небылицы? Дженни кивнула.
- Ты прав. На нее это совершенно непохоже. Гораздо вероятнее, что она пришла в замешательство и запаниковала.
- Расспросим Марка.
* * *
Часы Джереми Торпа показывали 10.22, когда Пол Эннендейл въехал на Мейн-стрит и остановил свою машину в аллее около театра. Как только машина скрылась из виду, мальчик вышел из церкви. Он спустился по ступеням, встал на обочине и стал ждать, когда машина появится вновь.
