Системная подсказка высветила название: «Патли» — восточное поселение племени Мирикина. Я мысленно прогнал перед глазами образы «Первых людей», вспоминая, кто из них из этого племени. Вроде Третья, она же Родригес, она же боец-поддержки и по сути целитель, так что вряд ли болеют здесь все. Хотя может опять какой-то прикол Эфира — чума у них какая-то хитрая, которая только туземцев-лекарей берет.
Звери, с виду здоровые, разбегались по мере моего приближения, но делали это неохотно, как будто привыкли уже к человеку и не видят в нем опасности. На волка, разлегшегося перед воротами, вообще пришлось шикнуть, а потом и замахнуться, чтобы дорогу освободил.
— Эй! Ау! Есть кто живой? — я постучал в запертые ворота рукояткой «Хоукмуна», патронов осталось всего три штуки, но кроме меня об этом же никто не знает.
В ответ тишина.
Я еще раз постучал. Потом ударил ногой, развернулся и стал долбить пяткой. Звуки кузнечных работ прекратились, а я перестал пинать деревяшку и приник ухом к щели в досках, вроде послышались скрипучие, едва различимые, шаги.
— Заперто, — за воротами раздался сиплый голос человека, которому гортань пережали.
— Ну здравствуй, капитан очевидность, вот ты какой, — я еще раз стукнул рукояткой. — Открывай, свои.
— Пошел прочь, изгой, — человек за воротами вложил всю злость и презрение этого мира в слова, но голос его подвел, и он закашлялся. Я услышал какой-то скрежет по дереву, а потом звук упавшего на землю тела. Кашель стал сбавлять интенсивность, а потом и вовсе перешел в сопение и всхлипы.
И ведь ягуара даже не позовешь для диалога, все равно его через ворота не увидит никто. Ладно, сейчас посмотрим, кто там такой дерзкий. Я отошел на пару метров в сторону, активировал колючки листолазов и в несколько прыжков оказался на вершине забора. Я быстро перебрался на ту сторону, но увиденное мне не понравилось.
Улицы в поселении были пусты, если не считать трех пробежавших мимо куриц. На дороге валялся мусор, где-то скрипнула калитка или оконная рама, мимо меня, подгоняемый легким ветерком, пронесся перекати-поле. Прямо в киновестерн попал, и по законам жанра все попрятались в ожидании бури, а старый шериф сейчас выйдет со страшным бандитом, то есть со мной, один на один.
Старый шериф действительно нашелся, или местный кузнец в его роли, — сидел на земле, подпирая спиной ворота, и шарил рукой в поисках оброненного кузнечного молота, вбивая облачка пыли. Но сначала я его не признал, увидел только черную груду коралловых отростков, и лишь подойдя ближе, смог разглядеть очертания человека.
Как он дошел-то вообще? Человеческого в нем остались только глаза и несколько пальцев на правой руке, все остальное сплошь покрывала прионовая корка, прорываясь шипами от ног и окукливая его до самого носа так, что шея практически отсутствовала. Как он говорить-то смог?
Я, конечно, видел прокаженных, но даже Ксоко при нашем первом знакомстве выглядела получше, пусть в коросте, но хоть человек по форме. Останься у меня навык поглощения, и то не факт, что смог бы помочь. Но я пялился на него, не в силах отвести взгляд.
Кузнец смотрел на меня в ответ со смесью злобы и обиды и пытался что-то прохрипеть, но получались только отдельные сиплые звуки. По щеке, теряясь в черных трещинах, потекла одинокая слезинка.
Я опомнился и полез в инвентарь за Слезой. Но радость от мысли, что я все же могу ему помочь, с грустью разбилась о таймер отката артефакта. До следующей порции лекарства оставалось тридцать две минуты.
— Дружище, продержись чутка еще, — я поднес к кузнецу Слезу, вдруг в ней и просто есть какое-то лечебное излучение. Глаза мужчины вспыхнули, а щеки задрожали, думаю, он попытался улыбнуться тем, что еще могло двигаться. Но Слеза не дала никакого эффекта.
— Д-д-д...другим па-памаги, — еле слышно просипел кузнец сквозь прореху в корке и поднял дрожащую руку, — Т-т-там.
— Эээ! Не вздумай тут помирать, держись давай!
Я проследил взглядом по направлению руки, но она так тряслась, что указывать он мог на любой дом. Но заметил колодец и пошел набирать воду для готовки эликсира.
Все-таки не додумали или перемудрили, чересчур доверившись нейросетям, сценаристы, слишком многим жизнь поломали с этими захватчиками из-за океана и последующим заклинанием Магнуса. Все понимаю — есть имба прион, есть побочка, равно все это балансу. И ведь жили как-то туземцы годами, передавали по кругу Слезу из племени в племя, успевали очищаться. А потом сценарий развился не в ту ветку.
Во всем поселении я нашел еще восемь живых туземцев разного возраста, но примерно в одинаково запущенном состоянии, не далеко ушедших от кузнеца. Еще два десятка трупов — точнее горочек-кустиков, из которых (по подсказке системы) в скором времени вырастут кристаллы приона.
Мерзковатое зрелище этот круговорот приона в природе. Как грибок паразит, растущий из тела донора. Отростки, похожие на еще не оформившиеся кристаллы, росли прямо из мертвых тел, покрывая не только их, но и все в радиусе метра. Я когда-то читал про грибы паразиты, которые из насекомых вырастают, — еще один довод провести ритуал поскорее и организовать себе абсолютный иммунитет к приону.
Судя по количеству домов, раньше в деревне жило не меньше семи десятков человек, но скорее всего все, кто мог ходить, давно ушли в Алабаму. Вот только, боюсь, Вождь им уже не поможет. Его можно понять, прав-то он во многом. Только не со следствием надо бороться, а с причиной. Не захватчиков прогонять, а баланс восстанавливать и туземцев спасать. И это довод против того, чтобы забирать Слезу себе. Куда лучше растворить ее в каком-нибудь озере с красивым водопадом, и пусть паломниками туда ходят га лечение.
Новую слезинку разделил на всех, сделал порцию эликсира, и как с чайной ложечки, напоил каждого. Никого не вылечил, но время выиграл. И неожиданно получил ощутимую прибавку в виде опыта и достижение «исцеляющий», которое сократило срок перезарядки Слезы на две минуты. Выгодное дело прокаженных лечить, но судя по реакции туземцев, не благородное.
Как только неписи хоть дышать нормально смогли, так и голоса прорезались, сразу же обрушив на меня волну обвинений в связях с изгоями и воровстве Слезы. Больше всех сипел кузнец, кляня меня в столь изощренных махинациях, что я больше удивлялся, чем обижался. Отвечать не стал, просто ушел.
Через час, который я провел, истребляя монстров снаружи, вернулся с новой порцией лекарства. Отпоил двоих детей, опять не вылечил, но хотя бы человеческий облик вернул и способность передвигаться самостоятельно. Снова выслушал поток критики, но общий фон негатива заметно снизился.
В следующие два раза ворчал только кузнец.
— Вы проклятые воры. Вы одним только своим присутствием на земле оскорбляете богов и духов-защитников!
Я не реагировал. Молча, продолжал лечить и поставил на ноги еще двух женщин. И, наконец, получил хоть какое-то признание — женщина несмело обняла меня и заступилась перед кузнецом.
