Схватил стул, разбежался и со всей дури зарядил им в окно. Руки отожгло болью, ножка стула треснула, а стеклу хоть бы хны. Мда, не так мое воображение это рисовало. Звуки выстрелов всполошили посетителей ресторана, внизу началась паника, я разрядил барабан в окно и уже колупал дырку стеклобоем на тактической ручке. Стекло никак не хотело рассыпаться, трескалось, крошилось, но совсем не хотело вести себя как в детстве, когда одного камня хватало, чтобы разбиться вдребезги.
Когда на лестнице мелькнула голова Итона, я прыгнул, разнося плечом осколки. Приземление вышло жестким, кусочки стекла осыпались на голову, я ушиб руку и разодрал ладони об осколки. Кажется, ребро треснуло, нога хоть и не сломалась, но подвернулась с такой болью, что встать я смог только с третьей попытки. Натурально завыл и похромал в сторону сидящего на ступеньках курьера.
Все нормальные разбежались сразу, как раздались выстрелы, — этот же сидел в огромных наушниках и, похоже отвлекся от смартфона, только когда я рухнул прямо перед его носом. Рот открыл, вылупился, но так ничего не сказал, даже в момент, когда я со стоном закинул больную ногу на его электроскутер, Знакомая модель, сам на такой начинал карьеру доставщика. Далеко не гоночная, но бешеная и простая в управлении табуретка, даже ключи не нужны — кнопка старта и рукоятка газа.
Уйти на таком от настоящей погони нереально, но мне нужно было проехать всего метров пятьсот до зоны, куда заказан путь для автомобилей. Я проскочил в проулок мимо выдвижных столбиков и, разгоняя сигналом редких прохожих, погнал до ближайшего выхода из метро.
Нога чуть отошла, но наступать все равно было больно. Ушиб с отеком, недели три бегать я уже не буду. Я усмехнулся про себя, как будто есть куда бежать. Найтгард списал Алису и не успокоится, пока не уберет меня, как конкурента и свидетеля. Надо бы понять, что с остальными акционерами, вдруг это ловушка только меня касалась и именно меня, и Найтгард давно понял, что Алисы уже нет в этом теле.
Но если Алису не раскрыли, что бы она делала? Собрала бы преданных бойцов, открыто признав войну с Найтгардом, и пошла бы мстить? Или спряталась и сбежала? Скорее всего - первое. Ладно, разберемся по ходу, первым делом нужно предупредить Нику.
Свой смартфон я потерял в одном из полетов, либо из короба, либо из окна. Смог по памяти набрать номер Ники, одолжив трубку у прохожего, но ответа не было. Как тот лупоглазый курьер, может сейчас быть погружена в игру, лежа в капсуле, и знать ничего не знает, что вокруг творится. Главное успеть.
Глава 16
Я опоздал.
Когда окольными путями пробрался на территорию поселка, потом проскочил по соседнему участку с очередной вечеринкой, с ужасом осознал, что цветные всполохи — это не светомузыка.
Под прикрытием деревьев обошел дом, старался не шуметь и не попадать в отсветы красно-синих мигалок полицейских и скорых машин, набившихся на пятачок перед домом. Как ни старался смотреть под ноги, пока крался вдоль живой изгороди, все равно споткнулся обо что-то холодное. Бонни или Клайд, не знаю, — я так и не научился их различать. Холодное, окоченевшее тело, влажная от крови шерсть.
Перед домом было суетно. А еще страшно. На дорожке перед ступеньками парадного входа лежало тело, прикрытое черной пленкой, из-под которого натекла лужа крови. Окна первого этажа разбиты, видны дырки от пуль. А у комнаты, где стояла Алисина капсула, целых стекол не было вообще, да еще и рамы разворотило, будто там взрыв был.
Два человека в белых защитных костюмах застряли в дверном проеме, пытаясь протолкнуть тележку с еще одним мешком. Этот я отметил четвертым, помимо тела на гравии возле машины скорой помощи стояло еще две тележки, а в самом фургоне сидел наш шеф-повар, которому врач перевязывал голову. Чуть в стороне стояли остальные жительницы дома: помощница повара и горничная. А вот Ники нигде не было видно.
— Долго вы еще? — крикнул мужской прокуренный голос совсем близко от меня.
— Девчонка осталась, — ответил полицейский с крылечка, — Там фарш вообще, не знаю, как мы ее собирать будем.
— Охренеть вообще, элитный район, а они тут гранатами глушат. Может, еще и гранатомет там есть?
— Сложно сказать, комнату нашли странную, но пока не вскрыли еще.
Я похолодел. Даже не от звука голоса и шагов за кустами, которые раздались совсем рядом, а от мысли, что говорят про Нику. И про ту самую злосчастную гранату, которую я спрятал в цветочном горшке. Прикрыл лицо руками, стал тереть глаза и виски и, не открывая рта, тихонечко застонал.
Шаги отдалились, «прокуренный» добрался до шеф-повара и стал его допрашивать, слышно было плохо и пришлось немного сместиться к самой границе кустов.
— Я был на кухне, когда раздались выстрелы, — голос шеф-повара дрожал, но говорил он довольно четко, — я не знаю, что было с ребятами в гостиной, к нам ворвались люди в черном, согнали девочек на кухню. Они искали фрау Аннелису. Один бугай ударил Марику, это наша горничная. Не знаю за что, может ответ не понравился. Я попытался заступиться, но, как видите, не смог ничего сделать. А вот Ника…
— Кто такая Ника? — перебил повара полицейский.
— Простите, да. Ника — это Вероника Алексеева, воспитанница Аннелисы. Гостит, ой, то есть гостила в доме. Боюсь, это единственное, что я могу сказать про нее. Возможно, девочки знают больше, — повар с трудом показал рукой в сторону горничной.
— Уточним, что было дальше?
— Да-да, когда я отвлек нападавшего, ну то есть, когда меня ударили, а второй пытался схватить Нику, кричал, что она поедет с ними, но она вырвалась и выбежала из кухни. Побежала в сторону игровой. А потом раздался взрыв, вернулись люди в черном. Они несли раненого, а нас закрыли в кладовой и велели сидеть там два часа.
— Шеф, там собака мертвая, — со спины зазвучал новый голос, — Застрелили.
— Осмотрите все получше, может, еще что найдете. И дуйте на КПП, надо показания взять, как при такой охране они все профукали.
Надо валить. Как ни было тошно от мыслей о Нике и моем невольном участии в событиях, нужно было уходить. Доказать или чего-то добиться при встрече с полицией я не смогу, пусть это и не Французская глубинка, где можно копами крутить как хочешь, но уверен, что у Найтгарда везде найдутся люди.
Я бросил последний взгляд на тела, и аж задрожал от нахлынувших мыслей. При всем своем уродстве Уокер такого не заслужил. Двадцать лет ждать встречи с дочерью, а вышло все вот так. Он с ней даже поговорить не успел. Он же даже не знает еще.
Выбирался через соседей, переживал, что заметят меня с балкона, куда набилась куча пьяного народа, один даже чуть не свалился, когда пытался разглядеть что-то за деревьями. Бухла и зрелищ, и ведь особенно интересно, что там у соседей произошло. На лужайке перед домом тоже были люди, точнее парочки — какой-то парень что-то шептал девушке, та смеялась в ответ, еще двое присели на лавочке и целовались. Несколько человек курили под балконом, но смотрели вверх, обмениваясь пьяными шутками.
