– Я только из гостей, не голоден. Могли мальчику этот препарат в поезде подсыпать или подлить? В чём он выпускается?
– В таблетках. Вполне могли растереть в порошок и добавить в еду. Если, конечно, он ехал дольше одного дня, а то бы его сняли с поезда в бессознательном состоянии. Скорее всего так и было, вы же говорили, что он без денег и документов, могли вот так вот банально ограбить.
– Вполне, – эхом ответил Феликс, мысленно добавляя: – «Если бы не сумка с пятью миллионами».
Тут позвонил Герман и поинтересовался, где начальство:
– Всё в порядке? А то мы волнуемся уже.
– Нормально всё, у меня встреча. У вас там спокойно, без происшествий?
– Да, ёлку наряжаем. Мухин только что ушел – притащил нам здоровенную коробку игрушек с мишурой.
– Делом заняты, молодцы. Приеду скоро.
Феликс отложил телефон, и девушка спросила:
– Гера звонил?
– Да.
– Привет ему передавайте, хороший он человек и друг отличный.
– Это, конечно же, совершенно не моё дело, но отчего вы только друзья? По-моему, из вас получилась бы отличнейшая пара – врач и юрист.
– Сейчас попробую объяснить, почему не получилась бы. – Отодвинув пустые тарелки, Инна взяла стакан сока. – Из-за моей профессии вся моя жизнь как сплошной хирургический скальпель. Без права на халатность, на ошибку, на дурковатость какую-нибудь. И Герман такой же – правильный хирургический скальпель. Не хочу сказать, что он зануда какой-нибудь, нет, он очень умный, с хорошим чувством юмора, с ним приятно разговаривать на любые темы, но когда он рядом, у меня такое ощущение, что я не выхожу из операционной. А мне необходимо её хоть иногда покидать. Будь в Гере хоть какая-то… ну не знаю, чертовщинка, что ли, что-нибудь выходящее за рамки этой застегнутой на все пуговицы правильности, я бы сама за ним бегала, ухаживала и цветы дарила. А так я просто рада, что у меня есть такой замечательный друг, на которого всегда можно положиться. И я плачу ему тем же.
– Застегнутая на все пуговицы правильность… – с легкой улыбкой повторил Феликс. – Да, я тебя понимаю.
– Он когда сказал, что устроился работать в детективное агентство, я сходу представила белый офис с белыми столами и стульями. И директором – каким-нибудь лысым полканом в отставке, у которого в жизни уже всё было и всё ему до смерти надоело, а пьет он всё, что горит, невзирая на язву, гастрит и поджелудочную, только потому, что если перестанет пить, то окончательно умрёт от скуки.
– Такой директор не вяжется с белым офисом.
– А там другой должен был прийти, но поставили лысого полкана, потому что он чей-то знакомый и его надо было пристроить на какую-то непыльную и солидно звучащую работенку. Вот он там сидит и мучается в этих белых стенах. Но когда я увидела вас, ваш офис и ваших сотрудников, я, наверное, дня три ходила под впечатлением. В жизни не видала более странного детективного агентства и совершенно не понимаю, как туда занесло Геру.
– А как туда занесло всех остальных, тебе не интересно? – Феликс улыбался, отчего в его глазах плясали электрически-синие искры.
Ответить Инна не успела, явился официант с горячим.
Глава 21
За разговорами незаметно пролетело обеденное время, и, мельком глянув на часы, Инна воскликнула:
– Ого! Вот это мы засиделись!
– Не волнуйся, сейчас мигом доставлю тебя на рабочее место. Подозвав официанта, Феликс расплатился, и они спустились в гардеробную.
Когда сели в машину, Инна снова протерла очки шарфом и сказала, продолжая разговор:
– Честно сказать, если уж заговорили о личной жизни и предпочтениях, то я вполне могла бы влюбиться в вас. В вас, наверное, все поголовно могли бы влюбиться, но боюсь, что такое приключение уже мне не потянуть.
Феликс рассмеялся, включая зажигание.
– Нет, серьезно, – сквозь смех продолжала девушка, – такой, как вы, мне точно не по зубам. Хорошо, что я это понимаю, да? Видите, даже на «ты» старательно не перехожу, соблюдаю дистанцию. Вы похожи на закрытую дверь, которую если откроешь, то такую Нарнию увидишь, что совсем не обрадуешься. Но я очень рада, что мы знакомы и у нас такое интересное общение и сотрудничество.
– И я этому рад, Инна, я всегда неизменно рад тебя видеть и слышать. И надеюсь, наши отношения однажды станут настолько доверительными, что ты расскажешь мне, что же тебя беспокоит.
– Неужели это так сильно заметно?
– Другим, может, и не сильно, но мне заметно, да.
–Ладно, может, как-нибудь… в другой раз. – И девушка замолчала, глядя в окно.
Вскоре «Ауди S8» остановилась у Боткинской больницы.
– Спасибо за прекрасный обед, – сказала Инна, открывая дверь. – Звоните, если что.
– Ты тоже звони.
Проводив взглядом удаляющуюся фигурку в рыжей дубленке, Феликс тронулся с места и поехал в агентство.
По дороге ему позвонил Алекс и спросил, как идут дела.
– Всё хорошо, есть кое-какие новости, – ответил Феликс. – Утром не успел к тебе зайти, увидимся вечером. Что-нибудь привезти?
– Нет, всё у меня есть. – Голос парня снова звучал сонно. – А что за новости, что вы узнали?
– Приеду – расскажу.
– Хорошо. До вечера.
Офис агентства «ЭФ» встретил своего директора во всём блеске новогоднего убранства: ёлка переливалась разноцветными шарами, по стенам и полкам шкафов-стеллажей тянулись пушистые гирлянды, на оконных стеклах красовались снежинки, вырезанные из разноцветных салфеток. Секретарский стол был завален этими салфетками и бумажными обрезками, за ним сидели Аля с Валентином и старательно вырезали новые снежинки. Уже готовые шли Гере с Ариной, те занимались следующим: к одному концу длинной нитки привязывали снежинку, к другому – кусочек ваты. Затем вата смачивалась в стакане с водой и получившееся украшение подбрасывалось вверх. Мокрая вата прилепливалась к штукатурке, и снежинка на нитке оставалась свисать с потолка, изображая снегопад в помещении.
Окинув взглядом секретарскую, Феликс поинтересовался, не слишком ли его сотрудники увлеклись новогодним декором?
– Вот и я говорю – хватит ужо! – Из коридора, ведущего в главный офис, показался Никанор Потапович с мотком гирлянд в руках. – Сюда усю блескучесть перевели, на остальные комнаты-то не рассчитывають! Что ж там будет – серость одна?
– Везде всего хватит, – ответил Валя, увлеченно орудуя ножницами. – А не хватит – ещё принесём.
Кивнув на поочередно подпрыгивающих парня и девушку, Алевтина сказала:
– Это я вспомнила времена, когда сын ещё в школе учился: мы так класс украшали, детишки ещё соревновались, у кого снежинки красивее получатся. Теперь и здесь пригодилось, а то прям чего-то не хватало.
