– Есть.
– Что? – Парень замер, перестав дышать, словно на его спине внезапно оказался скорпион.
– Небольшая татуировка.
– У меня? Татуировка? – Алекс искренне изумился. – И какой рисунок? Хоть не купола с крестами? Её сильно видно?
– Нет, она маленькая, тонкая, почти незаметная – две продольные линии, между ними треугольник.
– А что это значит?
– Самому хочется узнать. Одевайся – и побыстрее, а то будем опаздывать.
Феликс ушел на кухню, а парень поспешно натянул майку и схватил со стула свитер.
Невзирая на ранний час, ощущалось, что на улице заметно потеплело, видимо, ранние морозы решили дать столице небольшую передышку. В машине Алекс долго не мог усесться на сидении, постоянно крутился и ёрзал, словно татуировка жгла ему спину, и, лишь когда Феликс велел пристегнуться, вынужденно притих.
Со свободными дорогами повезло, и к врачу-гипнологу доехали быстро. Андрей Данилович встречал гостей всё в том же бархатном домашнем наряде. Поприветствовав вошедших, он уставился на Алекса круглыми, увеличенными стеклами очков глазами и поинтересовался:
– Как наши дела, молодой человек? Не возникают ли воспоминания, хотя бы отрывочные?
Алекс отрицательно покачал головой.
– Ну-с, тогда пройдемте в кабинет, немножко поработаем с вашими ячейками.
Что за ячейки имелись в виду, парень спрашивать не стал – он прошел в кабинет, а Феликс задержал доктора на пару слов:
– Попробуйте сконцентрироваться на ящерице. Что это за образ такой? Нужно больше конкретики.
– Понял вас, понял, – закивал Андрей Данилович. – Ещё пожелания?
– На спине парня обнаружилась татуировка: две продольных линии, между ними – треугольник. Будет прекрасно, если получится достать информацию и об этом символе.
– Постараюсь. Присаживайтесь. – Врач кивнул на стул у книжного стеллажа и скрылся в кабинете.
Походив по комнате, Феликс подошел к окну. Ослепительное солнце, глянцево-синее небо и совсем по-весеннему стучащая по карнизу капель. И даже стекла не заглушали звонкого треньканья синицы, должно быть, решившей, что эта оттепель и есть конец зимы.
Минут через сорок вернулся Андрей Данилович. Тихонько притворив за собой дверь, он потер ладони с такой скоростью, словно хотел добыть огонь, и произнес:
– Небольшая положительная динамика на лицо.
– Что он вспомнил? Не томите.
– Удалось конкретизировать образ ящерицы, это – саламандра.
– Уверены?
– По крайней мере, мальчик произнёс именно это слово, – пожал плечами доктор. – Касательно татуировки довольно размыто, но можно сделать вывод, что это символ некоего духовного прозрения.
– Всё-таки – секта?
– Рискну настаивать, что нет. Скорее центр какого-то духовного развития, самосовершенствования – сейчас таких пруд пруди.
– Понятно. Больше ничего?
– Пока да. Вы не выяснили, отчего случилась амнезия?
– Анализы показали большую дозу препарата «Регипнол».
– Вот как… – Андрей Данилович призадумался. – Хотели отравить, или мальчик пытался покончить с собой?
– Скорее – первое, вряд ли он выпил пригоршню таблеток и решил умереть в поезде. Скажите, а сколько хоть примерно потребуется сеансов, чтобы восстановить память полностью? И возможно ли такое вообще?
– Сложно сказать. – Доктор принялся ходить по комнате от одного книжного стеллажа до другого. – Память, сознание человеческое довольно непредсказуемы, тут от многого зависит, как мозаика сойдется – могут уйти годы, а может внезапно вернуться под воздействием каких-то внешних факторов, стресса— да мало ли что способно послужить катализатором.
– Я вас понял.
На этот раз Феликс расплатился за оба сеанса. Затем Андрей Данилович разбудил Алекса, и они распрощались.
Когда «Ауди S8» отъехала от дома гипнолога, парень поинтересовался, куда они направляются.
– Поедем в агентство. Посидишь за компьютером вместе с Герой, возможно, что-то сумеете найти полезное.
Алекс кивнул, отвернулся и стал смотреть в окно. По чистой небесной синеве медленно поползли светло-серые облака.
В особняке агентства «ЭФ» все сотрудники были в сборе, за исключением Али с Сабуркиным – они с утра пропадали в автосалоне. Поприветствовав Никанора с Ариной, Феликс велел Герману идти вместе с Алексом в главный офис и садиться за компьютер. А сам задержался у секретарского стола, чтобы нарисовать на листке бумаги две горизонтальные линии и треугольник между ними.
Придя в офис, Феликс положил листок на стол Геры и сказал:
– Ищите, как может быть связана ящерица, саламандра и вот этот символ с духовным развитием, самосовершенствованием, психологическими практиками и тому подобным.
Алекс, сидящий рядом с Германом, поднял взгляд на директора и произнёс:
– Я какой-то сектант, что ли?
– Алекс, складывается впечатление, что тебя заранее пугает всё, кем бы ты ни оказался. Нет повода для беспокойства, уверен, в любом случае ты хороший человек и сам себе понравишься.
Это странным образом моментально успокоило парня, он даже улыбнулся и уставился в монитор, где в поисковой строке браузера был уже набран запрос.
Глава 24
Зайдя в свой кабинет, Феликс обнаружил на письменном столе маленькую искусственную ёлочку, увешанную крошечными красными и синими шариками. Стояла она у стены, в самом углу, и как бы всем своим положением говорила о том, какая она маленькая, незаметная и её практически не существует. Оглядев кабинет на предмет других украшений и больше ничего не найдя, Феликс достал из ящика пару чистых листов бумаги и сел записывать новые сведения по делу Алекса.
Он заканчивал, когда в кабинет постучал Гера. Тот принес страницу отпечатанного текста:
– Зачитаю?
– Давай. – Феликс отложил записи и откинулся на спинку кресла.
– Значит так. Ящерица в христианстве символизирует возрождение, омоложение, страстное стремление к духовному свету, ещё – божественное откровение, мудрость. В средневековом православии символом целомудрия являлась саламандра – бесполое существо, не подверженное желаниям плоти. Обоснования этому были такие: силой веры, добродетельностью и молитвой возможно побороть желание плотских утех, ведь существует земное существо, способное властвовать над огнём. Само слово «саламандра» означает: «внутри огня». Образ саламандры размещали на гербах и монетах люди стойкие, мужественные, добродетельные, лидеры.
Переведя дух, он продолжил:
– И ещё, цитирую: «Когда ящерицы стареют и глаза у них затухают, они вползают в щели стен, обращенных к востоку. И когда встает Солнце, их глаза открываются, и они выздоравливают. И ты, человек, когда глаза сердца твоего замутятся, таким же путём ищи восходящее солнце справедливости Господа нашего Иисуса Христа, и Он откроет глаза сердца твоего».
