– Князь Потемкин привозил императрицу Екатерину, показывал ей Крым – его тогда только-только присоединили к Российской Империи.
– «Потемкинские деревни» – это оттуда вроде пошло?
– Историю этих деревень, будто князь велел поставить красивые картонные дома на пути следования кортежа императрицы, чтобы показать, как хороши, как благополучны крымские селения, основательно переврали. На самом деле он показывал Екатерине, как бы сейчас сказали: три-дэ модель развития Таврии. Да, это были нарисованные здания, императрица об этом, разумеется, знала. Потёмкин хотел, чтобы она получила ясное представление о том, что здесь будет построено.
– Вот как… интересно. И ты был с ними?
– Да, Екатерина просила меня ехать. К тому моменту нас связывали долгие дружеские отношения.
– А как вы познакомились?
– Еще до её рождения я приехал в Германию – перевозил одного венценосного отрока из Франции в Ганновер и задержался там на полвека. С Екатериной, а тогда её звали София Фредерика Августа, я познакомился, когда ей было лет двенадцать, в Померании – сейчас это Польша, а тогда была германская территория. Я гостил в замке по приглашению её дяди Адольфа-Фридриха, останавливался буквально на пару ночей. Фике была девочкой с сильным характером, но тогда её что-то очень расстроило, никто не мог успокоить герцогиню, а у меня получилось. Эта встреча и стала началом нашей дружбы. Когда её исполнилось пятнадцать и она отправилась в Россию, чтобы выйти замуж за Петра III и стать Екатериной, я сопровождал её в дороге.
– И остался в России?
– Именно.
– Прости, не могу не спросить: и ваша дружба не переросла в романтические отношения?
– Фике, безусловно, мне симпатизировала, но я не позволял себе ничего лишнего, – усмехнулся Феликс. – В мои планы не входило настолько сильно влиять на ход исторических событий.
Глава 42
Солнце било в окна, но сквозь плотные белые шторы проникал лишь приглушенный свет. Войдя в небольшой помещение с шестью столиками под целлофановыми скатертями и железными стульями с круглыми сидениями, Феликс не сразу понял, что это и есть столовая, где его команде предстояло завтракать. Пока директор озадаченно обозревал помещение с розоватыми стенами, блестящим розовым потолком и желтым полом, явился Герман.
– Нормальная столовка, сойдет, – сказал он, сразу понимая, почему Феликс столбом стоит у порога. – Сразу детство вспомнилось в пионерском лагере. Отличные, между прочим, воспоминания.
Так как столики были на четыре персоны, Гера не поленился сходить к девушке-администратору и спросить разрешения сдвинуть два столика вместе. Что и сделал, получив добро на перестановку, вместе с подошедшим Валентином.
Вскоре подтянулись остальные члены коллектива вместе с Алексом. Все были легко одеты, выглядели довольными, отдохнувшими, словно курортники в долгожданном отпуске.
– Значит так, – сказал Феликс, усаживаясь во главе стола,– я собираюсь поехать в Феодосию, в больницу, проведать отца Алекса, то есть Ильи…
– Зовите Алексом, мне так привычнее, – сказал парень. Поставив локоть на край стола, он подпёр кулаком подбородок, наблюдая, как туда-сюда ходит женщина с подносом и накрывает к завтраку.
– Уже выяснил, в какой именно он больнице? – поинтересовался Герман.
– Сдается мне, она там одна, – поморщился Феликс. – Какая-нибудь первая городская позапрошлого века постройки.
Гера взял со стола смартфон, что-то поискал в интернете и удивленно приподнял брови:
– А ты прав, реально одна такая больница общего профиля в Феодосии, и она именно – первая городская. На другом конце города, не с нашей стороны, не со стороны въезда.
– Найду. – Феликс рассеянно смотрел, как на столах появляются тарелки с хлебом, маслом, сыром, граненые стаканы с чаем.
– А если человек из комы не вышел, просто посмотрите на него и уйдете? – Арина осторожно, двумя пальцами взяла стакан за верхний ободок, чтобы не обжечься, и поставила к себе поближе.
– Я вообще не собираюсь на него смотреть, интереснее взглянуть на результаты анализов, диагноз – что именно стало причиной комы.
– А мы с Валей давай съездим по адресу его прописки, – сказала Алевтина, кивком головы указывая на Алекса. – Посмотрим, что там и как.
– Вот, – Феликс поднял вверх указательный палец, – инициатива. Молодец. Ладно, завтракайте, я поехал.
– А и я с тобой! – Никанор Потапович укоризненно посмотрел в тарелки с кусками ноздреватого омлета, принесенные женщиной на подносе.
– Зачем?
– За компанию! Не бывал я в Феодосии, любопытно посмотреть.
– Поехали, раз любопытно.
Феликс с Никанором ушли, оставив компании две лишних порции завтрака.
Солнечное утро сверкало чистой небесной синью, искрило морскими бликами и распевало птичьим многоголосьем. Никанор вдохнул полной грудью свежий воздух, подставил солнцу лицо, довольно зажмурился и сказал:
– Эх, будто весна-красна в разгаре!
– Да, другой совсем климат. – Феликс спрятал глаза за солнцезащитными очками и направился к машинам на стоянке пансионата.
Выехав из поселка Береговое, уже через каких-то пятнадцать минут «Ауди S8» оказалась в Феодосии.
Оказавшись в городе, Феликс пару раз притормаживал, спрашивая прохожих маршрут, а старик вертел головой и одобрительно крякал, глядя на одноэтажные дома в старорусском стиле и зеленые свечки кипарисов.
Вскоре машина выехала к древней стене с башней Генуэзской крепости.
– О! – воскликнул старик. – Гляди, какая история с географией стоит-красуется! А пойдем выйдем, посмотрим, пощупаем!
– Мы по делу едем, – напомнил Феликс.
– Не убежит дело твоё, в коме оно лежит смирненько, дожидается. А тут эвон чего!
– И чего? Ну чего? Стена и прямоугольная башня с бойницей!
– Стопори, говорю, машинерию! Историческую культуру желаю глядеть!
– Сначала дело, потом культура! И можешь лазить по этим камням хоть до вечера!
Завидев идущего навстречу мужика с продуктовыми сумками, Феликс притормозил, опустил стекло со стороны пассажира и поинтересовался, как им быстрее попасть в первую горбольницу.
– А вам проще пешком, – ответил мужик, опуская сумки на дорогу.– На машине объезжать, а пешком прямиком сюда, через дома, и выйдете к больничному переулку.
И он махнул рукой на домишки частного сектора, выстроившиеся напротив крепостной стены.
Феликс поблагодарил прохожего, поднял стекло и глянул на Никанора. Тот сидел поджав губы, всем своим видом выражая желание добиться исторической экскурсии немедленно, сейчас, а не после больницы.
– Твоя взяла. – Тронувшись с места, Феликс стал высматривать место для парковки. – Пойдем пешком, заодно и развалины свои любезные поглядишь.
