– То-то же! – проворчал Никанор. – И сразу бы так, а то вечно перечить надо дедушке!
Подходящее место встретилось у маленькой каменной церквушки – специально устроенная парковка на пару мест обозначалась изгибом ажурной ограды.
Выйдя из машины, водитель с пассажиром пошли к древней стене из песочно-желтого камня, где Феликсу пришлось терпеливо ждать, пока старик насмотрится на достопримечательность. А тот, как нарочно, рассматривал так долго и тщательно, будто собором Парижской Богоматери любовался – не меньше. Наконец, Никанор вдоволь нагулялся вдоль исторической каменной кладки, чуть не угодил в какую-то незаметную с первого взгляда канаву, сполна удовлетворил любопытство и вернулся на дорогу, где его дожидался директор.
– Гляди, сувениру взял! – Старик разжал кулак и продемонстрировал осколок желтого камня. – Память будет!
Феликс лишь покачал головой и направился к жилому сектору. Серые плети плющей на заборах, колючая путаница розовых стеблей, кустарники с редкими листьями, голые ветки деревьев – летом здесь всё утопало в зелени, но сейчас пейзаж выглядел весьма скромно.
По утоптанной земляной дороге они шли вдоль домов, иногда из-за заборов доносился ленивый собачий лай, как вдруг где-то впереди будто целая стая заголосила. Феликс уже приготовился увидать на дороге целую кучу дворняг, но опять же – лай доносился откуда-то со стороны.
Вскоре директор с секретарём поравнялись с полутораметровой каменной оградой, всем своим видом напоминающей генуэзскую стену. Над калиткой, на металлических штырях, крепилась деревянная табличка с надписью: «Приют для бездомных животных монастыря святого Луки». Феликс с Никанором замедлили шаг, разглядывая старинную ограду, одинокий кипарис и одноэтажный дом с покатой крышей, как вдруг пёсий хор разом смолк, будто невидимый дирижер приказал всем замолчать. Из-за кипариса показался высокий грузный мужчина в черной рясе и шапочке из-под которой торчали вьющиеся космы до плеч. Лет шестидесяти, с короткой бородой, с большими глазами чуть навыкате, он вперил горящий пристальный взгляд в прохожих.
– Ишь, уставился, поп – толоконный лоб! – буркнул Никанор.
– Пускай смотрит, за погляд денег не берут, – в тон ему ответил Феликс.
От приюта для бездомных животных они отошли метров на сто, прежде чем собаки снова залаяли, но теперь в этом брехливом хоре отчетливо слышались визгливые нотки страха.
Разбитая дорожная брусчатка привела к старому трехэтажному зданию белого цвета, оказавшемуся городской больницей.
У входа старик спросил:
– С тобою, чо ли, пойтить?
– Не надо, дело пустяковое, отправлюсь по короткому пути.
– Зачаруешь? – С хитрым прищуром старик глянул на бледное лицо, полускрытое черными очками.
– Вроде того. – Усмехнувшись, Феликс скрылся в дверях больницы.
Оставшись у входа, Никанор достал из кармана куртки-ветровки сигаретную пачку со спичечным коробком и закурил, поглядывая по сторонам. В древесных кронах протяжно каркала одинокая ворона, редкие прохожие неторопливо шли по своим делам, не обращая внимания на курящего деда в мешковатых штанах, очках и кепке-картузе. Пригревшись на солнышке, старик и не заметил, как пролетело с полчаса времени и вернулся Феликс.
– Чай, управился ужо? – очнулся Никанор.
– Да, говорю же, дело быстрое. Идём.
Тем же маршрутом они направились назад, к машине.
– Видал его, папашу-то?
– Видал. И с врачом разговаривал. Виктор Федорович Тимченко поступил в приемное отделение с диагнозом – отравление бензодиазепинами. Алкоголь, конечно, сыграл свою роль, но всё-таки именно большая доза седативного препарата привела к коме. Алекс, видимо, не пил спиртного, да и меньшую дозу получил, вот и отделался амнезией. Врачи считают, что Виктор Федорович сам виноват: хотел заснуть, но не рассчитал, да еще смешал с алкоголем. Скорую вызвал сам, сознание потерял уже в машине.
– Траванул их кто-то, как пить дать – траванул, – покачал головой Никанор. – Пойди – найди таперича того злодея.
– Пойдем и найдём. Тоже мне – проблема.
Когда они вновь подошли к приюту для бездомных животных монастыря святого Луки, хоровой собачий лай опять смолк, как по команде. И во дворе из-за кипариса снова выглянул косматый священнослужитель и проводил взглядом незнакомцев.
Глава 43
В пансионат «Лазурный берег» Феликс с Никанором вернулись почти одновременно с Алей и Валентином. И о результатах своего визита по месту прописки Алекса те принялись докладывать прямо на стоянке:
– Хороший у них дом, кирпичный, двухэтажный, обстановка внутри прекрасная – в достатке люди живут, ничего не скажешь, – сказала Алевтина.
– Мы там аккуратно всё осмотрели, следов не оставили, – на всякий случай сразу добавил Сабуркин.
– Нашли что-нибудь интересное?
– Возможно. – Аля открыла заднюю дверь «Тойоты», что-то взяла с заднего сидения и протянула Феликсу. Это оказалась бутылка красного вина. На черной этикетке золотом поблескивало изображение виноградного листа и надпись: «Поместье призраков. Cabernet Franc».
В ответ на вопросительно приподнятую бровь директора Валентин прояснил:
– Походу, они владельцы винодельни. В доме по стенам развешены здоровенные фотографии винзавода – от старых черно-белых до современных.
– И полно наград и медалей всяких винных фестивалей! – добавила Аля.
– «Поместье призраков» – интересное название предприятия, – произнес Феликс, переворачивая бутылку и рассматривая вторую этикетку.
– Наверное, есть какая-то история, объясняющая название, – сказал Валя. – В любом случае звучит хорошо, я б такое вино купил.
– Значит, Алекс у нас не бармен, не сомелье, он из семьи виноделов – вот почему так хорошо разбирается в вопросе. – И Феликс вслух прочитал адрес с этикетки: – «Республика Крым, Кировский район, Агармыш, винзавод «Поместье призраков».
– Поедем посмотрим? – Валя кивнул на машину.
– Лучше завтра с утра, сейчас темнеет рано.
– Алексу расскажем?
– Давайте так поступим: привезем его на виноградники ничего не объясняя, сюрпризом. Мало ли, вдруг это станет толчком для всплеска воспоминаний. Убери пока вино в машину.
Аля с Сабуркиным одобрительно кивнули, бутылка вернулась обратно в салон «Тойоты», и все вместе они направились к своему жилому корпусу.
Уже у входа Феликс заметил прогуливающуюся по пляжу троицу – Геру, Арину и Алекса. Молодые люди развлекались тем, что выискивали в песке небольшие плоские камешки и швыряли по воде – у кого дальше камень пролетит, подскакивая.
Валя с Алевтиной пошли в корпус, а Феликс – на пляж. Завидев директора, троица прекратила свои развлечения и подошла к нему.
