– Да. Можно войти?
– Конечно.
Парень посторонился, пропуская директора.
– Сейчас я хочу, чтобы ты сел на диван…
– У меня тут нет дивана.
– Значит, на кровать садись. – Прихватив по пути стул, Феликс вошел в комнату. Верхний свет был выключен, горел только ночник на прикроватной тумбочке. Поставив стул напротив постели, он сел, не снимая куртки. Алекс же послушно опустился на край кровати. От происходящего сонливость с него мигом слетела. – Сядь поудобнее, положи подушку под спину или как тебе нравится, прими максимально комфортное, расслабленное положение.
– Вот теперь мне уже немного страшно.
– Нечего бояться. – В голосе Феликс прозвучало раздражение, словно он побыстрее хотел закончить какое-то дело, а парень его тормозил. – Сейчас попробуем копнуть твою память при помощи подручных инструментов.
Из одного кармана куртки мужчина вынул листок с рисунком, из другого – коробочку с туалетной водой. Пока он доставал флакон из упаковки, Алекс сел поперек кровати, сунул подушку под спину, сложил руки на животе и глубоко вздохнул.
– И что мне делать?
Отложив коробку с упаковочной пленкой на тумбочку, Феликс положил флакон на колени, после развернул листок и, держа портрет перед лицом парня, сказал:
– Смотри на него внимательно. Сфокусируйся так четко, как только можешь. Слейся с этим изображением, растворись в нём.
Алекс уставился на рисунок, моментально попадая под гипнотическое влияние голоса директора агентства «ЭФ». Держа рисунок на уровне его глаз, Феликс приподнял другую руку и начал медленно покачивать ей в воздухе. Свет ночника, отражаясь в массивном перстне с рубиновым камнем и вензелем в виде буквы «F», начал вспыхивать то золотым, то красным.
– …ищи этого человека, путешествуй по своей памяти, – всё медленнее и тише звучал голос Феликса. – Ищи ваши последние встречи, о чем вы говорили, что делали, что происходило вокруг…
Веки парня потяжелели и стали опускаться.
– …и откуда, где ты взял этот запах?
Глаза Алекса закрылись, а Феликс взял флакон, снял крышку и нажал на дозатор, распыляя туалетную воду в воздухе.
– Камин дымит, – глухо произнес Алекс, – у меня вся одежда провоняла дымом. Можно взять ваш одеколон, дядя Богдан? А то неудобно ехать, когда от меня разит, как от шашлыка.
– Куда ты едешь?– тихо спросил Феликс.
– В Москву.
– Когда?
– Сегодня.
– Что ты делаешь у дяди Богдана?
– Меня провожают. Накрыт стол.
– Ты один?
– С отцом. Он сидит за столом.
– Что делает дядя Богдан?
– Он принес мне флакон одеколона.
– Что делает отец?
– Он выпил вина и теперь обеспокоен, что не заметил, как прилично поднабрался. Дядя Богдан говорит, чтобы папа не переживал, он отвезет его домой, потом доставит меня на вокзал.
– Что дальше?
– Дальше… дальше темно, ничего не вижу.
– Хорошо, достаточно. Сейчас я досчитаю до трех, щелкну пальцами, и ты проснёшься. Да?
– Да.
Щелчок вернул Алекса в сознание, и тот захлопал ресницами, беспомощно щурясь.
– Помнишь что-нибудь, о чем ты мне сейчас рассказывал?
– Нет. А о чем я рассказывал?
– Не важно. – Феликс сунул в карманы листок с флаконом.– Важно то, что у нас, похоже, есть подозреваемый.
Лицо парня вытянулось.
– Мужчина с рисунка?
– Да. Но для начала мы должны в этом убедиться. Теперь отдыхай.
Встав со стула, Феликс выключил ночник и покинул номер. Спустившись вниз, он вышел из корпуса и направился к пляжу.
– Есть кто трезвый?! – крикнул он в темноту.
– Есть! – откликнулся веселый голос Алевтины.
– Все трезвые! – добавил Сабуркин и громко икнул. Компания расположилась прямо на песке, расстелив гостиничные полотенца, а свой пикник с вином и крупно нарезанной сырокопченой колбасой расставила и разложила на рекламных проспектах пансионата.
– Хорошо сидите, – сказал директор, сверху вниз глядя на довольные лица, озаренные бледным светом луны. – Есть новости. Кто-нибудь в состоянии выслушать информацию?
– Я в состоянии, – пожал плечами Герман, – только розового два бокала выпил.
– И я в состоянии, – сказала Арина, поправляя наброшенную на плечи куртку Геры.
– Послушаем, чаво ж не послушать, – прокряхтел Никанор и потянулся за колбасой.
– Да и мы с Алей в порядке! – заверил Валентин и снова икнул.
– Да, я вижу. Так вот. Похоже, у нас появился подозреваемый, друг семьи Тимченко…
– Тимченко – это кто? – поинтересовался Сабуркин, всем своим видом старательно выражая готовность вникать в материал.
– Это Алекса фамилия, – подсказала Арина. – Не перебивай, пожалуйста. И что дальше, Феликс Эдуардович? Почему вы решили, что друг семьи пытался их отравить?
– Мотивы пока не ясны, но он последний, с кем виделся Алекс перед отъездом в Москву. Этот друг по имени Богдан устроил проводы с обедом, как я понял, – у себя дома: идеальное место и время, чтобы подсыпать им таблетки. Он же и развозил их – одного домой, другого на вокзал. К тому же туалетная вода… помните, в самом начале я говорил, что от Алекса пахнет слишком взрослым для его возраста парфюмом?
– Н-не помним, – ответил Валя.
– Помним-помним, – сказал Гера. – И что, оказалось, что это Богдан таким пользуется?
– Да. У него в доме барахлил камин, и Алекс набрызгался этим парфюмом, чтобы заглушить запах дыма на одежде.
– И… что? – неуверенно произнесла Арина. – Мы же не можем предъявлять человеку обвинения только из-за одной туалетной воды, к тому же это может вообще ничего не значить.
– Разумеется, не можем. Для обвинений нужны реальные доказательства.
– И как мы их раздобудем?
– Есть у меня кое-какие соображения. Думаю, завтра, ближе к обеду, я смогу вам озвучить дальнейший план действий.
Глава 49
К двухэтажному дому из белого кирпича за литым забором с серебряными листьями Феликс прибыл ещё затемно. Проехав по улице дальше, он выбрал подходящее место и остановился на обочине.
В начале седьмого в окнах первого этажа зажегся и погас свет, вскоре за этим автоматически открылись автомобильные ворота и выехал черный «Ниссан». Соблюдая приличную дистанцию, «Ауди» последовала за ним.
Приехали они к собору, выстроенному в русско-византийском стиле. Под колокольный звон, зовущий на службу, Богдан вышел из машины и поспешил в храм.
