– Как ты мог скрыть это от меня? – Сорвался болезненный хрип через конвульсивно сжимающееся горло.
– Это произошло так неожиданно, что мы не успели ничего предпринять. Я потом приехал за тобой, но ты сбежала из стаи.
Ненависть к самой себе вспыхнула в моем сердце.
Прости меня, Ба. Я не смогла попрощаться с тобой.
Только ей мое прощение теперь не нужно. Да и не услышит она его. А я больше не смогу сказать ей, как сильно люблю ее.
Острая боль подобно режущему кинжалу впилась в трепыхающееся от адских мук сердце. Прижав руки к животу, я сделала жадный глоток воздуха, стараясь подавить тошноту, подкатывающую к горлу. Моя душа превратилась в безжизненную оболочку, которая нуждалась в тепле, чтобы заполнить эту снедающую пустоту. Именно поэтому я позволила Эрнесту притянуть меня в свои объятия и утешить ласковыми словами.
– Ты ни в чем не виновата, дорогая. Все случилось так, как и должно было.
Подняв заплаканное лицо к мужчине, я, запинаясь, спросила:
– Что с ней произошло?
Тяжелый вздох вырвался сквозь плотно сжатые губы.
– Она, оказывается, болела уже очень много времени, но умело скрывала это от всех. Даже я заметил ее недуг в самый последний момент.
– Она заболела еще до моего отъезда или позже?
– До твоего отъезда. Болезнь истязала ее много лет, а сожгла дотла за один день. Ты бы не успела вернуться, – в его голосе чувствовалось сожаление, но от этого мне было не легче. – Думаю, тебе стоит отдохнуть. Я провожу тебя.
Кивнув, я дрожащими руками стерла слезы со своих щек, не замечая, что редкие дорожки все еще пересекали покрасневшую кожу.
Когда мы проходили мимо дома Василины, я почувствовала болезненный толчок прямо в сердце. Слова вырвались до того, как я успела обдумать их.
– А мне нельзя пожить здесь?
– Сожалею, но этот дом теперь принадлежит моей матери. Не думаю, что вы приживетесь.
Моя голова обреченно поникла.
– Да, ты прав.
Эрнест увел меня подальше от ярко светящего фонаря, останавливаясь напротив небольшого домика, в котором мне теперь предстояло жить. Я перевела на него заплывший от слез взгляд, чтобы вскользь осмотреть, но большая ладонь, несильно сжавшаяся на моем предплечье, привлекла мое внимание к ее хозяину.
– Что?
– Сегодня я закрою глаза на твое нахальное поведение, но с завтрашнего дня ты должна четко следовать нашим законам и порядкам.
Неприкрытое замешательство отразилось на моем лице.
– О каком нахальном поведении ты говоришь? – Недоуменно качнула я головой.
Скрипя снегом под массивной подошвой ботинок, мимо нас прошел молодой парень, которого я никогда не видела здесь раньше. Но запах мне казался на удивление знакомым. Бросив на меня короткий взгляд, он почтительно поклонился Эрнесту.
– Альфа.
– Листар, – кивнул в ответ мужчина, не отпуская моей руки.
Дождавшись, когда оборотень отойдет от нас на достаточное для разговора без посторонних ушей расстояние, Эрнест продолжил:
– Теперь ты поняла?
– Нет, – дернула я плечом. – О чем ты?
Что он вообще хотел от меня? Пусть оставит в покое хоть ненадолго.
– Я не твой друг, чтобы ты так неуважительно разговаривала со мной. Это тебе понятно?
Ах! Вот он о чем. Да подавись ты своим уважением.
Вырвав руку из его захвата, который и захватом-то назвать нельзя, я поднялась на носочки и прошипела ему прямо в лицо:
– Да пошел ты… Альфа.
Жесткая ухмылка исказила напряженное лицо Эрнеста, отдаваясь скручивающей болью в моем животе. Я не хотела это признавать, но мужчина с легкостью зарождал во мне страх.
– А вот за это ты будешь наказана, – чересчур спокойно сказал он. – Но не сейчас. Даю тебе неделю, чтобы ты пришла в себя и адаптировалась. А затем мы встретимся еще раз.
Окинув меня безжалостным взглядом, Эрнест развернулся и быстро зашагал в сторону леса, покрытого мраком.
7 глава
Сколько нужно времени, чтобы пылающий огонь потери родного человека, наконец, погас, оставляя после себя только пепел? Недели, месяцы, года? Я склоняюсь к целой жизни.
Упираясь локтями в подоконник, я отрешенно смотрела на покрытые мерцающим снегом деревья, с щемящей грустью вспоминая время, проведенное с Ба. Оно было бесценным, но слишком быстротечным. Несмотря на то, что после моего отъезда в другую стаю мы потеряли связь, я продолжала любить ее и скучать. Думаю, у нее просто не было возможности связаться со мной.
Прошло уже ровно семь дней с того момента, как я вернулась домой. Весь день я с содроганием ожидала, что с минуты на минуту у моей двери появится Альфа, готовый привести наказание в исполнение.
Интересно, кроме него кто-нибудь знает, что я уже на территории стаи? Или это тайна, покрытая мраком?
Не удивлюсь, если это так, потому что за все эти дни ко мне не наведался никто. Наверное, мое появление никого здесь не взволновало. Что ж, это только к лучшему. Мне как раз нужно было немного времени, чтобы побыть наедине со своей болью, которая продолжала подтачивать кровоточащее сердце.
Внезапно раздался громкий стук в дверь, заставляя меня испуганно вздрогнуть и подскочить с низенькой табуретки. Я быстро вышла в коридор, предполагая, что с визитом ко мне наведался сам Альфа. Но, слегка поведя носом, я почувствовала тонкий аромат женских духов.
Надо же, кто меня почтил своим присутствием, – с сарказмом подумала я, распахивая дверь.
Передо мной стояла темноволосая девушка, ослепляющая своей коварной красотой. Тело ее, едва прикрытое одеждой (и это в такую-то погоду), было настолько совершенно, что даже мне захотелось стыдливо сжаться. А я, надо сказать, всегда гордилась своим телом.
Надменно окинув меня взглядом, будто увидела что-то, недостойное себя, Дари ехидно произнесла:
– Мне говорили, что ты похорошела, но я не поверила. – Секундная пауза. – И правильно сделала.
Громкий смех огласил всю округу, привлекая к порогу моего дома ненужное внимание.
– Что тебе нужно? – Спокойно спросила я, готовая в любую минуту закрыть дверь перед носом этой выскочки.
– Я лишь хотела предупредить, что за время твоего отсутствия многое изменилось.
– Знаю, – устало выдавила.
На меня вновь нахлынули болезненные воспоминания в связи с потерей родного человека. Дари, заметив печаль в моих глазах, неловко откашлялась.
– Никто не знал, что это произойдет. Сочувствую.
Кивнув вместо слов благодарности, я ожидающе посмотрела на нее.
