– Извини. Машинально получилось, – словно оправдываясь, выдавил он через силу.
От молниеносно пронзившего меня осознания реальной причины такого поступка мои щеки покрылись ярко-алой краской стыда. Пытаясь скрыться подальше от свидетеля моего позора, я забегала глазами в поисках путей отступления.
Да я же отвратительна ему. Поэтому он оттолкнул меня от себя.
Слезы, застывшие в уголках глаз, так и грозили пролиться на мерзлую землю, укутанную серебристым снегом, но я сдержала этом порыв, унизивший меня бы еще больше.
– Куда ты собралась? – Более спокойно спросил Эрнест, засовывая руки в карманы и словно отгораживаясь.
– Решила прогуляться, – сглотнув ком в горле, спокойно ответила я.
– Ты забыла, что меня нужно ставить об этом в известность?
– Это правило распространяется только на мою персону? – Ехидно уточнила.
Глаза Альфы недобро блеснули, губы гневно поджались.
– Это правило распространяется на всех волчиц в стае. Особенно в эту ночь.
Я недоуменно нахмурилась, вопросительно покачивая головой.
– А что сегодня за ночь?
Неожиданно за моей спиной в некотором отдалении послышался протяжный волчий вой. Вздрогнув, я машинально обернулась назад, но не заметила ни одного оборотня.
– Интересно, что бы ты делала, окажись сейчас одна? – С сарказмом спросил Эрнест, прислоняясь спиной к шершавому стволу дерева и переплетая руки на груди.
Его завышенное самомнение и неиссякаемое чувство собственного превосходства над другими всегда выбивали меня из колеи. Этот раз не стал исключением. Приняв аналогичную позу, я высокомерно задрала подбородок, готовая отбивать все нападения.
– Продолжила бы прогулку.
– Ты так в этом уверена? – Снисходительно усмехнулся Эрнест, смотря на меня таким взглядом, будто перед ним стоял неразумный ребенок, а не взрослая девушка.
– Да. Меня никто не посмеет тронуть.
Так и есть. Кому нужна такая, как я?
– Еще одно заблуждение, – спокойно парировал он, отталкиваясь от дерева и приближаясь ко мне.
Я даже не подумала отступить, иначе это будет открытым проявлением слабости. А я далеко не слабая, чтоб вы знали.
– Не думаю. Кто из оборотней по собственной воле захочет связаться со мной?
– А с чего ты взяла, что они вступят с тобой в брачную связь?
– Эм, – нахмурила я брови, не догадываясь даже, к чему клонит мужчина. – О чем ты?
– О чем я, – скептично хмыкнул он, резко меняясь в лице и пронзая меня недобрым взглядом. – Да о том, что они просто разложат тебя на снегу и тр*хнут.
Дрожь страха от слов Альфы обжигающей молнией проскочила вдоль всего моего тела, сосредотачиваясь в животе, который скрутило в тугой узел от боли. Отступив на шаг, я недоверчиво посмотрела на Эрнеста, быстро качая головой в отрицании его слов.
– Не нравятся мои слова? – Прошипел он, больно впиваясь пальцами в мой подбородок. – Я больше не буду нянькаться с тобой, как это было в детстве. Все понятно?
Такого злого и отчужденного Эрнеста я видела впервые. Он пугал меня. До жути.
– Не слышу ответа, – процедил он сквозь зубы, недовольно сверкая потемневшими глазами.
– Д-да, – выдавила я через силу, понимая, что мое упрямство в данной ситуации только усугубит мое положение.
– А теперь возвращайся обратно и больше не смей уходить в лес без моего разрешения.
Безропотно кивнув, я быстрым шагом направилась в сторону дома, мрачные стены которого невыносимо давили на меня. Уже находясь на некотором расстоянии от Альфы, я услышала донесшийся до меня голос с предупреждающими нотками:
– И не смей высовываться из дома в это полнолуние, когда я выйду на охоту. Иначе последствий не избежать.
9 глава
Всю ночь я ворочалась в беспокойном сне, не в силах выбросить из головы странное предупреждение Эрнеста.
Что он хотел сказать этими словами? На какие последствия намекал?
Я понимала, что от него ответа точно не добьюсь. А больше посоветоваться мне было не с кем. Как же мне не хватало Ба, особенно сейчас. От этого я чувствовала себя еще более жалкой и беспомощной.
Пусть за годы, прожитые в стае Роднера, я и привыкла к одиночеству и самостоятельности, сейчас мне как никогда нужна была чья-то поддержка. Только где ее взять?
Среди своих я так и останусь чужой.
Неужели мне вздумалось пожалеть себя?
Вздрогнув от этой крайне неприятной мысли, я быстро подскочила с кровати, направляясь в ванную комнату с целью принять бодрящий душ. Сегодня намечается довольно трудный день, напряженный. Особенно для других оборотней, которым придется провести в моей компании больше десяти часов.
Несмотря на нервную дрожь, я старательно подбадривала себя, уверяя, что все пройдет хорошо. Но дурные мысли лезли в голову с настырными вопросами.
Что, если я не справлюсь, подведу команду? Вдруг из-за меня кто-нибудь пострадает?
И все в таком духе.
Честно говоря, я уже не была настолько уверена в своих силах, как накануне вечером. Пустое самовнушение никак не поможет мне преодолеть трудности, которые сулит сегодняшний день.
– Только не трусь. Не съедят же они тебя, – давала я себе четкие наставления перед зеркалом. – Эрнест не позволит.
А вот с этой фразой можно поспорить. Судя по его реакции на мое присутствие, он не очень рад нашему общению. Все время какой-то раздражительный и злой. Это настораживает.
Что я уже успела сделать, чтобы заслужить такое отношение? Это мне положено на него злиться за события трехлетней давности, а не наоборот. Только мужчина ловко перекрутил все в свою сторону, что теперь я терзаюсь чувством вины. Непонятно за что только…
О своем вчерашнем помутнении рассудка я категорически отказывалась думать. Даже вспоминать, не то, что анализировать. Эти мысли ни к чему хорошему не приведут. Я только еще больше начну смущаться в присутствии Эрнеста. А это скажется на наших отношениях, которые и без того натянуты до предела.
Громкий стук в дверь оторвал меня от важного занятия по поглощению жареного мяса. Спешно умывшись и вытерев руки жестким полотенцем, я быстро рванула к двери, на ходу накидывая на плечи зимнюю куртку.
На пороге стояла темноволосая тридцатилетняя женщина, сверлящая меня скептичным взглядом. Махнув головой в сторону двух девушек, стоящих от нас в нескольких метрах, он молча пошла к ним, не обмолвливаясь со мной ни единым словом. Я вполне могла бы посчитать такое поведение неприкрытой грубостью, если бы не знала ее. На самом деле Зафина вела себя так со всеми девушками, которые были в ее подчинении. Теперь настала моя очередь вкусить всю прелесть ее хладнокровия и равнодушия.
