– Протри все места, куда тебя касались песчаные мертвецы. На их коже яд… Воду экономь, нам должно хватить до заката…
– На закате мы доберемся до поселения?– с надеждой проговорила Иллирия.
– Понятия не имею,– повел плечами Эмиль…
– А почему тогда «до заката».
– Потому что если мы не набредем на человеческое пристанище до заката, нам конец… Пустыня убьет нас за ночь… Если не ее обитатели, так холод…– совершенно спокойно проговорил он, вскакивая на коня и протягивая руку королеве.
На секунду Иллирия замерла, залюбовавшись его красотой. Идеальное тело, блестящее от пота под ярким солнцем, выразительные глаза, красоту и остроту которых так выгодно подчеркивал обернутый вокруг лица платок…
Еще секунда– и она уже сидела, крепко прижимаемая им к своему торсу. Поерзала, попытавшись отстраниться.
– Аккуратнее, королева, меньше движений, если не хочешь слишком реально вжиться в роль моей девочки…
Раздраженно хмыкнула в ответ, пытаясь отстраниться от него как можно дальше, сильнее вцепляясь в гриву лошади.
– Откуда ты столько всего знаешь о номадах, если ты из Вольного города и по другую сторону моря нет пустыни? Кто ты, Эмиль?,– резко обернулась на него.
Он посмотрел ей в глаза и вмиг резко прижал к себе, запечатав губы горячим поцелуем, но тут же отстранился.
– Не оборачивайся, или в следующий раз я не прервусь…
ГЛАВА 13
Она потеряла счет времени. Солнце палило без пощады, многочасовое сидение в седле в столь неудобной позе– места для двоих наездников катастрофически не хватало– натерли кожу, штанов, которые бы от этого спасали, уже на ней не было.
– Эмиль, я умираю…– жалобно стонала она, откидывая голову на мужчину сзади,– пить хочу…
– Нет, – жестко осекал он ее, слегка встряхивая,– воды больше нельзя. Ты и так выпила достаточно. От жажды и обезвоживания не умрешь. Только хуже сделаешь. Это капризная, изнеженная натура в тебе сейчас говорит…
– Легко тебе говорить. Ты раб! А я королева! Я не привыкла часами слоняться по пустыне в поисках пристанища!– выпалила она в сердцах.
– И поэтому бы сейчас валялась в песках с перерезанной глоткой или наслаждалась издевательствами песчаных мертвецов, если не я!– ответил он невозмутимо,– пора опуститься на землю, королева! Править страной– это не только участвовать в оргиях и смотреть на бои гладиаторов! Это еще и знать свой народ!
– Много ты понимаешь, неотесанный вояка!– закричала в сердцах, замахиваясь, чтобы ударить его наотмашь, но он резко перехватил ее руку, больно сжав.
– Ты забываешься, Иллирия! Мы не в твоем дворце, чтобы ты так нагло вела себя со мной, здесь ты всего лишь женщина!
– Это мои земли, раб! Здесь я тоже королева! Пусти, мне больно! Ай!
– Твои земли?– усмехнулся,– едва ли… Признавали бы номады твою власть, не устроили бы сегодня засаду…
Иллирия, наконец замолчала, не стала больше сопротивляться, глубоко погрузившись в мрачные мысли. В одном раб был прав– она не понимала, что здесь происходило. Не понимала, кто и почему на них напал…
– Все думали, песчаные мертвецы– это ушедшая в прошлое легенда… Более полувека номады не осмеливались нападать на приходящих из большого города путников, неважно, будь то вельможи, златоискатели, купцы или простые подданные… Что– то произошло, Эмиль… Я ежегодно совершаю этот переход со свитой для благословления золота. И только в этот раз произошло такое… Что– то происходит у меня под носом, а я действительно не понимаю…– она была искренна, нашептывая ему свои страхи и опасения тихим, сдавленным голосом… Отчаяние уже подступило к самому горлу, грозясь утопить ее в своем болоте…
– Я уже говорил тебе, королева, в твоем окружении много мерзавцев, кто выдает себя не за тех, кто есть на самом деле…– ответил он ей, не особо размягчаясь от ее признания. Его тон все еще был приказным, металлическим. Эмиль не относился к тем мужчинам, которых можно было разжалобить слезами, это было очевидно…
– А ты? Ты выдаешь себя за того, кто ты есть на самом деле?– снова обернулась на него, загляну в глаза. Каждый раз, когда их взгляды пересекались, происходило нечто странное… То маленький взрыв, подобно искрам, летящим от серы при соприкосновении с огнем, то сладкая тягучая нуга, прельщающая своей сладостью…
Он голодно впивался в ее глаза, на лице играли желваки, адамово яблоко дернулось. Резко протянул руку к лицу королевы, приспустил накидку, закрывающую нос и губы и без промедления снова накрыл ее рот своими губами. Целовал медленно, глубоко. А она на этот раз не отворачивалась. Впервые не сопротивлялась, просто обмякла в его руках, просто давала возможность ему исследовать ее своим языком, хотя сама не отвечала… Прислушивалась к ощущениям… Еще пару дней назад она не знала, что это такое– ощущать мужские губы на своих губах… Чувствовать порывистое, хриплое дыхание… Ощущать эту нежность и одновременно с этим сдерживаемую ярость… Этот поцелуй длился долго… Возможно, несколько минут. Когда она поняла, что дыхание мужчины стало слишком тяжелым и возбужденным, а в бедро ей снова стала упираться характерная твердая выпуклость, попыталась отстраниться.
– Прекрати, хватит…– выдохнула ему в рот, невольно прикусывая солоноватую мягкость его губ.
– Я предупреждал, обернешься на меня еще раз– не оторвусь…– ответил не сразу, прервал мучительно– сладкий поцелуй только спустя какое– то время, все так же хрипло дыша.
– Эмиль…– тихо прошептала она, желая воззвать к его разуму, а вместо этого пробудила в горле мужчины гортанный рык. Это ее «Эмиль» прозвучало так умоляюще, так чувственно.. Она сама испугалась своего голоса… Сама испугалась себя…
Вдруг мужчина дернулся, посмотрев вдаль. Еще мгновение, и он резко развернул женщину от себя, на ходу поднимая повязку на ее лице почти до самых глаз, а еще быстро схватил обе ее руки и обернул вокруг них веревку, крепко связав.
– Это что еще такое, Эмиль?– возмутилась она новому притеснению.
– Нам на встречу скачет всадник. Чтобы ни звука. И запомни– здесь и сейчас ты моя собственность. Не отвечай ни на какие вопросы без моего позволения, поняла?
– Да…– тихо ответила она, в очередной раз ужасась положению в котором оказалась…
Через пару минут силуэт всадника на горизонте стал более четким. Иллирия его не видела, Эмиль снова придавил ее тело к крупу лошади, тем самым показывая, что она его невольница. Еще мгновение, и черты приближающегося мужчины на большом вороном коне можно было разглядеть. Это был номад из числа местных. И судя по тому, что его рука лежала на мече, готовился он не к мирному разговору.
– Доброго времени лун и солнц, путник!– проговорил он глубоким баритоном,– кто ты такой и куда держишь путь, пересекая наши земли?
– И тебе не хворать, храбрый всадник пустыни! Я гладиатор, вольноотпущенный хозяином. Отработал свой долг и теперь держу путь в столицу– попытать судьбу там. Говорят, Земля Золотых песков щедра на возможности для отчаянных!
