Уже несколько дней она не подпускала его к себе… Даже охранять снаружи покоев запретила. Аргументировала это тем, что ему нужно отдохнуть после тяжелого перехода по пустыне, а сама… Сама пыталась перевести дух, успокоиться… Происходившее с ними там, среди безжалостных песков, не отпускало ее ни на минуту… И если тяжелый путь и постоянно нависающая угроза немного притупляли эти ее чувства в дороге, то оказавшись в безопасности и долгожданном покое, они обрушились на нее подобно лавине в неприступных горах… Она захлебывалась от этих воспоминаний, горела изнутри… И если мысли о похотливых взглядах номада вызывали в ее теле только чувство тошноты, то воспоминания о руках Эмиля, о его губах, дыхании, движениях и низком, соблазнительном голосе вызывали волны возбуждения невиданной силы… Она прикрывала глаза и думала о том, как его пальцы проникали в нее, помнила, как он смотрел, как хрипло дышал и не стеснялся своего желания… Она сходила с ума… Теперь, стоило их взглядам пересечься, разгоралась битва… Битва между мужчиной и женщиной… И она знала, что уже проиграла ее… Потому что на дне его глаз горело триумфальное знание– знание того, какой она может быть без всех этих прикрас золота, без тяжести власти, без спеси и высокомерия…
И вот, опять вызов… Опять желание идти не по правилам… Она даже была готова отказаться от его опеки… Отпустить… Наградить и дать возможность переключиться с нее на наслаждение от полученных благ…. Какого раба, падкого на деньги и женщин, а таковыми являлись все гладиаторы, не прельщала перспектива получить благословение самого Мины в виде богатства и почета, дарованного в Землях золотых песков… Но этот отчаянный глупец снова отказывался от всего, играя в понятную только ему игру… Глупую, нелогичную… Пугающую Иллирию…
– Что ты себе позволяешь, раб, отказываясь от моих даров?– грубо накинулась она на него словами, стоило ему только войти, даже не удосужив его поприветствовать,– вывести меня из себя хочешь?
– Отнюдь, королева… Просто я не отказываюсь от своих слов… С самого начала я обещал тебе, что буду заботиться о твоей безопасности… И ты, и я прекрасно понимаем, что твои посулы– свобода, деньги, шлюхи– не позволят мне заниматься этим так, чтобы ты все– таки осталась цела и невредима…– он смотрел в ее глаза прямо. Спокойно. На фоне ее бешенства это выглядело даже странно.
А Иллирия и правда была максимально взвинчена. Глаза горели, грудь порывисто вздымалась, губы приоткрылись в немом упреке и возмущении… Эмиль невольно обласкал глазами ее лицо, опустился на тонкую шею, задержал взгляд на изящном туловище с аппетитными, выпуклыми формами… Еще секунда– и он уже прижимал ее порывисто к себе, впиваясь губами… Страстно, жестко, бесстыдно. А она ему отвечала…
– Я умирал эти дни без тебя, ведьма… Ты привязала меня к себе в пустыне невидимыми путами… Душишь меня… Мучаешь…
– Нет, Эмиль нет…– молила она, а сама еще сильнее впивалась в его губы, не стесняясь целовала его, обнимала идеальное тело, лаская пальцами испещренную шрамами спину через материю.
– Скажи, что скучала…– хрипел он, подхватывая под бедра и прижимая к стене…
– Нееет,– выдыхала ему в губы…
– Скажи, что то, что между нами происходит, что– то для тебя значит, Лира…
– Нееет, нееет, ничего не значит!– извивалась, как уж, то отстраняясь, то прижимаясь к нему еще сильнее и порывестее…
– Скажи, что бросишь все это и сбежишь со мной, говори!
На этой фразе он отстранился. Опустил руку на ее шею и несильно сжал. Его глаза горели, и в этот момент были предельно сосредоточены…
– Эмиль…– умоляюще прошептала она…
– Говори, Лира… Сейчас или никогда…
Она закусила губу и молчала… А потом пораженчески опустила глаза в пол. Он отступил… Ее ответ был предельно понятен… Он говорил красноречивее любых слов… Это было проклятое «нет»… «Нет», написанное каллиграфическим почерком ее тщеславием и жаждой власти…
– Уходи, Эмиль,– тихо проговорила, отворачиваясь к окну и вглядываясь в морской горизонт.– Это твой выбор… Не хочешь быть господином, будешь рабом… А сейчас я хочу побыть одна… Скажи Ирису, чтобы приставил к моим покоям своих людей, а до вечера ты можешь быть свободен…
– Почему до вечера?– хрипло и опустошенно спросил Эмиль, подняв на нее глаза.
– Вечером прибывает важная делегация из– за моря. Будет много чужаков. Нужен твой меткий взгляд… Меня плывет сватать принц Гинеции… Угроза экспансии Зверя пугает всех… Он ищет союза и… богатства…
– Зачем он плывет сам? Обычно твои женихи отправляют посланцев…
– Говорят, Принц очень красив… Думаю, хочет соблазнить меня, зная, что я скорее всего откажу, – усмехнулась мрачно,– а союз с ним был бы чертовски выгоден мне… У Кения лучший флот в Идоне… И самые высококлассные судоверфи… Я бы могла создать военную флотилию, которая бы не позволила Зверю подойти к нашим Землям даже на линию горизонта…
Иллирия не смотрела на раба, но если бы сейчас видела его лицо, заметила бы, как дрогнули в кривой, злой усмешке его губы.
– Не сомневаюсь, королева, ты примешь самое верное решение…
Он ушел, не прощаясь, оставляя ее с разрывающимся сердцем и решимостью не отступать от своего курса, что бы ей этого ни стоило…
Эмилю сейчас очень не хватало гладиаторской арены… Просто отключить все эмоции, просто отдаться азарту боя, бить, получать удары самому… Чтобы это смятение, эта досада притупились… Ярость и желание бушевали у него в крови, оставляя все меньше места для здравого смысла… Притворяться, держать себя в руках, постоянно обуздывать свои порывы становилось все сложнее… Он отчаянно хотел вернуть контроль над своими чувствами и эмоциями, но не получалось… Один вид королевы заставлял его нутро сжиматься в болезненных спазмах возбуждения и жажды обладания… И самым пьянящим в этом было то, что она тоже хотела… Он читал это в ее глазах, в том, как подрагивают сочные губы, как пульсирует синяя венка на белой шее… А потом закрывал глаза и вспоминал свои прикосновения к ее горячей плоти… Это невинную узость, манящую непорочную розовую плоть… И хотелось за нее убивать… Рвать глотки…
Ее показное равнодушие убивало… Эта надменность, спесь… Вытрясти бы их из нее… Оставить ее натуральной, первозданной, естественной… Просто девочкой Лирой, а не недосягаемой королевой Иллирией…
В своих мрачных, тяжелых мыслях он не заметил, как яростно рассеал коридоры дворца… На встречу несущемуся прочь, подобно вихрю, Эмилю из– за угла вдруг вынырнула Оливия в изумрудном платье в пол. Они чуть не столкнулись, и если бы он не придержал ее инстинктивно за талию, она бы точно упала на пол от неожиданности и исходящей от него волны деструктивной энергетики.
– Эмиль…– порывисто выдохнула ему в губы. Глаза порочной красавицы загорелись… Она облизала губы, и выпятила грудь… Скорее инстинктивно, чем специально. Все происходило слишком быстро, чтобы здраво соображать…
Рука на талии мужчины резко сжалась. Он порывисто притянул ее к себе и прошептал рыком на ухо.
