Та лишь презрительно хмыкнула…
– Идиот и слабак! Всегда был таким! Это все из– за тебя! –тыкнула своим тонким холеным пальцем в сторону брата,– Я давно бы была на троне, если бы не ты! Мне приходилось терпеть эту тварь, изображая преданность и любовь, только потому, что у тебя чесался член всякий раз, когда ты на нее смотрел! Эта сука должна была умереть! Еще давно! А ты… Это все ты…– как же она злобно шипела, смотря на брата…– Ты виноват в том, что мы здесь… В этой яме…
– Перестань, Оливия!
Та лишь надменно хихикнула…
– Все еще дрожишь по ней? Дурак, какой же ты дурак, Литвиний! Ничтожество! Ты хоть знаешь, что она рабу за одну луну дала больше, чем тебе за всю жизнь?! Она никогда не видела в тебе никого, кроме посредственного прислужника культа!– истерично захохотала, переведя теперь взгляд на Лиру,– Что, Иллирия, думаешь, он такой хороший, а только я плохая?! Как бы не так! Это еще как посмотреть– чей план из нас был гуманнее для тебя… Я просто хотела тебя уничтожить, а он,– похотливо хихикнула,– кстати, нравятся тебе эти роскошные покои? Эта камера закладывалась как твоя новая светлица, Лира! Литвиний планировал поселить тебя сюда после свержения, а не убивать… Подержать какое– то время… Сломать волю.. И сделать своей рабыней… Ты бы провела остаток дней, изолированная от мира, обслуживая его похотливые потребности и наслаждаясь вкусом его маленького кривого члена! Но… меня это не устраивало… Считай, женской солидарностью,– улыбнулась устрашающим оскалом многозначительно, было ясно, о солидарности там не было и речи… Просто живая королева Оливию не устраивала,– поэтому я и приплыла в логово Зверя… Выторговывать свою сделку… Выстраивать свою партию… Мне нужно было избавиться от тебя! Фиола была подосланная мною убийца… Змея– моих рук дело! И песчаные мертвецы! Я заключила сделку от имени Ливтиния через шпионов– посулила им богатства и контроль над золотыми приисками, если ты окажешься мертва… Они приняли мое предложение без колебаний– пустынные дикари охотнее бы увидели на престоле барана, чем женщину…
– Идиотка, замолчи!– протянул сквозь зубы Литвиний.,– ты с каждым шагом все ближе к Диспатеру…
– Не буду я останавливаться! Она теперь никто! Рабыня! Почему я должна перед ней пресмыкаться?! Хватило за всю жизнь…
На этих словах она подползла к Зверю, не вставая с колен, обняла руками за ноги…
– Вот мой истинный правитель! Любимый… Я на все согласна… Ты ведь пришел за мной, да? Забрать меня наверх…– молила она, целуя его через одежду,– возьми меня с собой. В моих жилах тоже течет кровь аллоридов… Я могу стать твоей королевой… Кем захочешь могу стать…
Зверь усмехнулся. Опустил руку на ее голову, сжав волосы. Потянул за них, заставляя ее посмотреть на него. Внезапно Иллирии стало тошно от этого зрелища… Она отвернулась, не в силах смотреть на эту отвратительную картину…
– Ты старалась быть хорошей шлюшкой, Оливия,– ответил равнодушно,– но у меня и так слишком много шлюшек… Боюсь, еще для одной места не найдется… Но жизнь тебе сохранить я могу… Отдам своим воинам. Понравишься кому– то из них, останешься его обслуживать… Или поработаешь для всех,– его злая усмешка обухом ударила по ушам Лиры. Мужчина резко отпустил Оливию, отчего голова ее дернулась, словно она кукла…
– Почему вы не сказали?… Потом… Когда отец и верховный жрец умерли… Ладно она, но ты.. Литвиний… Вы же понимаете, что это бы… многое изменило…– Лира все пыталась понять, все пыталась услышать…
– Ничего бы это не изменило… Ты всегда была слишком одержима властью… То, как рьяно ты отвергала женихов, которые могли покуситься на твое единоличное правление, – яркое тому доказательство… Нет, Лира… Эта ложь зашла слишком далеко… Не мы ее придумали, не нам было ее и разрушать… – глухо ответил Литвиний,– к тому же… Я все еще… надеялся…
Он не стал договаривать, было и так понятно, что он хотел сказать… Он надеялся на их будущее, на их связь, на их любовь…
– Только лишь знай, что я никогда бы не причинил тебе боли и страданий… Весь этот фарс с камерой… Все это было для Оливии… Сумасшедшая бы и меня убила, если бы поняла, что я не дам ей тебя уничтожить…– его оправдания сейчас звучали горько, надломленно…
Имели ли она вообще значение для Иллирии после всего того, что она сейчас услышала… Лира молчала, тяжело дыша… Ее грудь спирала боль… Реальная, физическая…
– Что с ними будет?– обратилась она, наконец, за все это время, осмелившись поднять глаза на Зверя, который все это время, как казалось, спокойно и равнодушно взирал на семейную драму…
– Это ты сама решай, Лира…Мой тебе подарок… Ты заслужила сама их наказать…
– Нет…– возразила она тихо,– не хочу решать… Ничего не хочу…
– ее голос предательски сорвался на слезы, она закрыла лицо руками, поворачиваясь к двери камеры. Правда оказалась слишком горькой, чтобы встретить ее хладнокровно…
– Пойдем на выход. Тебе нужен свежий воздух,– сказал он необычно заботливо, видя ее состояние и удерживая ее за талию.
Позади раздался приглушенный лязг, резкий выдох. Все быстро обернулись назад, увидев Литвиния, скрюченного, держащегося за бок и медленно оседающего на грязный холодный пол. Даже в скудном свете лампады было видно, что в его груди торчал клинок, только что сорванный с пояса Зверя. Губы верховного жреца подрагивали.
– Иллирия, я любил тебя…– хрипел он– и из его рта уже лилась тоненькая струйка алой крови, в полумраке камеры выглядящая как черный червь, выползающий изнутри его естества…– они бы все равно меня убили.. Лучше… Я… Сам… отправлюсь к Диспатеру…– еще мгновение, и его широко распахнутые глаза покрылись холодной дымкой забвения. Он испустил дух на их глазах.
В камере раздался истошный визг Оливии, подскочившей к брату.
Дальнейшие события Иллирия уже не помнила. Голову сдавило, глаза налились свинцовой тяжестью – и она тут же провалилась в болезненное, вязкое забытье… Единственное, что она чувствовала – как сильные руки тут же подхватили ее, не дав упасть на пол, и куда– то стремительно понесли…
ГЛАВА 25
Она очнулась на своей кровати. Вернее, на той кровати, которая была ее раньше… Теперь все здесь принадлежало только Зверю. Он сидел рядом и гладил ее волосы. Серьезный, сосредоточенный. Оживился, когда увидел, что женщина открыла, наконец, глаза.
– Как ты? Тебе стало плохо от спертого воздуха камеры,– сказал тихо, не убирая рук от ее волос.
– От спертого воздуха?– усмехнулась печально. Ее сухие губы чуть заметно дрогнули.
Снова прикрыла глаза. Устало. Обреченно…
– Я надеялась, что умру… Что умерла…– проговорила все так же тихо, не размыкая глаз, и из– под ее ресничек, дрогнув, выскочила маленькая слезинка.
– Это было бы слишком не похоже на тебя, Иллирия… Ты ведь сильная и отважная, разве не такой я тебя узнал? Враги были бы счастливы видеть твою смерть… Разве ты хочешь доставить им такое удовольствие?
