–К чему эта лекция, отец?
–Загляни в себя, сынок. И ответь сам себе на вопрос-зачем тебе Амаль. Если поиграть- не получится… Она не простая девочка-модель, которых ты пользуешь по пять раз за день новую. Она не может быть игрушкой… Если она действительно нужна тебе рядом, на всю жизнь, то действуй, пока не поздно… Ее история как женщины пока- белый лист. И именно ты сможешь стать тем, кто напишет на нем свое имя. Именно ты можешь решить, какое место займешь в ее жизни- главного мужчины или просто преходящего увлечения… Юношеской забавы на лето…
Возможно, с ней будет непросто. Но в этом и вся суть… Просто бывает только либо с шлюхами, либо с безвольными рабынями… Их можно иметь и не прикладывая усилий. А с женой должна быть история… Я понял это слишком поздно, только когда взял себе третью жену Юлиану.
Фахд зло усмехнулся, думая над словами отца. Когда в их резиденции появилась Юлиана, он был уже четырнадцатилетним мальчиком, прекрасно понимающим, для чего мужчине нужны женщины. До появления во дворце Макдиси Юлиана была адвокатом, имевшим неосторожность взяться за иск одной из прехорошеньких горничных в одном из шикарных отелей Швейцарии, где на досуге решил отдохнуть его отец. Наивная румынка, приехавшая в Давос на сезонную подработку, обвиняла правителя Эмиратов в попытке изнасилования… Стоит ли дальше объяснять, чем закончилась история. Горничная осталась ни с чем, в том числе без работы и права устроиться куда-бы то ни было еще, кроме уборщицы в придорожном кафе захолустного городка на отшибе Евросоюза. А Юлиана, отважная амазонка, защищавшая поруганную честь набитой дуры в суде, сама в итоге оказалась под его отцом… Сначала наверняка через силу, а потом добровольно… Все они сдаются… Из-за денег или из-за похоти… Неважно…
– Амаль попьет мне кровь, папа… И что с того, что я ее выберу. Она меня не любит…
Шериф прыснул в ответ.
–Тебя невозможно не любить, сын, запомни. Таких мужчин, как ты- единицы. Во всем мире. Любая на Земле будет у твоих ног… Если вопрос лишь в ее любви и нелюбви- это не проблема. Нет ничего более приятного, чем укрощать женщину и по мере угасания ее строптивости смотреть на то, как ненависть и неприятие сменяются на похоть и привязанность, а они и есть суть любви, если разложить ее на атомы…– его глаза теперь горели недобрым взглядом,– запомни, любая женщина будет всегда пытаться сделать из тебя тряпку, но как только она достигнет желанного, сразу потеряет к тебе интерес. Не слушай то, что говорит их сладкий лживый рот. Чувствуй то, что говорит их тело, теплота и влага между ног…
Фахд смутился. Не привык он обсуждать с отцом такие темы. Да и этот его болезненный интерес к Амаль настораживал. И теперь становилось понятно, почему… Возможно, он хотел, чтобы сын получил то, что в свое время не получил он сам… Но это была только догадка…
Фалькон Макдиси стремительно набирал высоту над погружающимся в ночь Дамаском, а сердце Фахда оставалось там, на земле… В руках девушки, которую он действительно желал больше всего на свете… Но душа его металась меж двух огней… С одной стороны, желание заполучить ее… С другой, уважение к чувствам друга… Он видел интерес Анвара к Амаль… Видел ответный огонь в ее глазах в адрес Диба… Вот только богатый мужской опыт подсказывал, что Амаль не зря трепещет всякий раз, когда он появляется в поле ее зрения… Он бы мог очаровать ее, мог ввергнуть в пучину соблазна и желания, как умел… Мог бы заставить ее ресницы дрожать не только от смущения, но и от желания… Эти мысли вмиг ударили острой волной в член… Он хотел ее… Оставалось только определиться, что в нем победит – темное, порочное желание сделать ее своей и получить… Или же благородно отпустить, погасить эти просыпающиеся в глубинах мужского нутра эмоции, уступив дорогу другу, преданность и близость с которым ценил, как ничто другое в жизни…
Из противоречивых мыслей его снова вырвал голос отца.
– Ты знаешь, сынок, я поддержу тебя при любом решении. Только прошу одного, не забывай свой долг… Есть непреложные вещи… Они есть основа всего. Основа нашей власти. Основа нашего могущества. Чтобы мир продолжал оставаться у наших ног, чем-то приходится жертвовать. Исключения из правил быть не может… Ты понимаешь, о чем я говорю…
Фахд мрачно кивнул. Он понимал… Это понимание тоже разъедало его душу… Потому что он знал, добровольно Амаль на это никогда не пойдет…
Глава 14
Микаэл
Микаэл сидел у бассейна за завтраком в гордом одиночестве и сам себе удивлялся, каким львиным терпением, оказывается, обладает… Скажи ему еще пару месяцев назад, что какая-то глупая взбалмошная девчонка, долбанная танцовщица будет вот так песочить его, точно бы дал в морду… А сейчас впору дать в морду самому себе… Чтобы хотя бы немного протрезветь… Остыть… расслабиться… Она не только мысли его все захватила, он дела из-за нее забросил… Все свободное и несвободное время теперь пытался посвятить ей… Вот только это «посвящение» ей было не нужно… Уже третий день после произошедшего между ними она не то, что к себе не подпускала, она даже почти не отвечала на его вопросы… А он, как дурак, спрашивал… Интересовался… «Оксана, как дела?», «Оксана, как себя чувствуешь?», «Оксана, ты поела?», «Оксана, давай поговорим»… В ответ- тишина, или сухой односложный ответ… Только одно она спрашивала с горячностью и энтузиазмом- когда он ее отпустит? А он и сам не знал, когда… Не хотел отпускать… И так продолжаться тоже уже не могло… Конечно, к своему телу она его тоже не подпускала, а ему хотелось… Как только видел ее женственные изгибы под простыней, тело натягивалось, как струна… А еще ее запах… Казалось, этот запах пропитал весь дом… он преследовал его везде, заставляя думать о его сладкой пленнице круглые сутки… Это превращалось в пытку… Жуткую, изматывающую, ввергающую в ярость…
Она опять проигнорировала его приглашение, не спустилась вниз к завтраку… Все так же лежит, не вставая… Психанул. Осушил залпом апельсиновый сок, приложил к губам салфетку и пошел к ней… Открыл дверь без стука, застав ее врасплох- наконец, она не лежала. Стояла у окна… Укутанная в белую простынь… Такая бледная, такая на вид изможденная… И снова ярость уступила место жалости и чувству вины… Бесило, все это дико бесило… Он никогда не мучился чувством вины столько, сколько за последние дни.
Не спрашивая, подходит к ней, порывисто прижимает к себе, целует в висок, хоть она и пытается активно высвободиться…
–Перестань, Оксана! Я ведь извинился! Правда сожалею! Но надо ведь двигаться дальше… Давай попробуем…-он сам понимал, что звучал жалко, но а что еще остается сказать?
–Попробуем что, Микаэл?-приподняла бровь,– снова трахнешь меня насильно? И почему меня это не удивляет…
–Прекрати!-резко говорит он,– мне надоело это твое поведение! Не маленькая девочка! Пора взрослеть! Иначе тебе нечего делать в мире, куда ты так активно пытаешься попасть…
–Я никуда не пытаюсь попасть, идиот! И не тебе мне говорить о взрослении!!! Или взросление заключается в том, чтобы раздвигать ноги и удовлетворять вот таких вот играющих во взрослых мальчиков папинькиных сынков? Пошел вон!
