Девочка передо мной совсем крошечная, бледненькая и серая от усталости. Она совсем не реагировала на общий шум палаты, а дети, заметив, как я посерьёзнела, притихли словно мышки, наблюдая за мной. Подошедшая Месария покачала головой, поправляя сползшее одеяло.
— Чудо, что её вообще нашли. Она из заброшенного квартала, что неподалёку от больницы. Когда была ночь Трезубцев и костей, там возник пожар и старые постройки рухнули, а новые строить было недосуг. Да и поговаривают всякое о тех местах…
— Всякое? — спрашиваю, вытаскивая ладонь девочки и проверяя пульс. Совсем слабенький, жизнь едва теплится в ней.
— Ну… про этих, как их там, морвиусов… Её и нашли потому, что городская стража совершала обход и случайно наткнулась на занятую квартиру. Видимо её родители не смогли устроиться после пожара и заняли пустующий дом.
«Ну да, повезло…» — невесело подумала про себя, закрывая глаза. Месария тотчас умолкла и почтительно отошла в сторону, звучно издав «Тсссс!», чтобы и дети не мешались. Внутренним взором я настроилась на белую тьму и ариус тотчас отозвался, выползая из меня и устремляясь к девочке. Я пыталась заставить его проникнуть под кожу малышки, чтобы запустить процесс исцеления. Я не первый раз это делала, но постоянно терпела неудачу.
Прикусив губу, нахмурилась, будто пытаясь вытянуть из себя как можно больше тьмы и впустить её в ребёнка, однако ариус только обволакивал дитя и вовсе не стремился проникнуть внутрь. Он не понимал, чего я хочу. Увы, но и в этот раз я потерпела поражение.
Мотнув головой, с сожалением отпустила ариус и обратилась к единственному работающему методу. Выудив из-под рукава платья небольшую заострённую как кошачий коготь иглу, с силой провела по собственному запястью, а затем аналогичным образом поступила с рукой девочки. Медсестра и дети не видели происходящего, нас скрывал белый дым и почти варварское лечение осталось только на моей совести.
Я прижала запястье к руке ребёнка и тотчас проснулся ариус, опутывая наши руки толстыми нитями и от них забираясь в рану девочки, отправляясь в путешествие под её кожей. Не знаю почему, но это был единственный способ лечить невидимые глазу раны.
Вот и сейчас кожа ребёнка мягко засветилась нежно-серебряным светом, пробивающим плотный туман ариуса и вызывая восхищённые восклицания остальной ребятни. Ариус рассеивается и их глазам предстаёт почти полностью здоровый ребёнок, спящий глубоким целебным сном. Аналогичным образом поступила и с мальчиком, и хоть после процедуры меня шатало от переутомления, я была довольна собой и тем, что за раз смогла помочь сразу двум.
В этот раз пришлось обойтись без сказки, я была слишком измотана исцелением, однако шоколадные печенья с королевской кухни сгладили разочарование детей, а новые книжки со сказками довершили их восторг. Те, кто постарше обязательно устроят вечером книжный сеанс, отыгрывая на импровизированной сцене особо полюбившиеся истории.
Завтра или послезавтра выберу из предложенных вариантов подходящие комнаты во дворце, куда сироты переберутся после окончательного выздоровления. У них будет нормальная жизнь, они получат и образование, и работу, и даже шанс поступить в академию при должном старании. Отчасти я чувствовала вину за то, что с ними приключилось. Уйди я в море — не было бы солевой болезни…
Последний раз оглядев, наполненную детскими, звонкими голосами, палату, с улыбкой помахала веселящимся детям и напоследок выпустила в воздух тающих бабочек, а вот выйдя наружу, бросилась к окну и распахнула его, вывалившись наполовину, подставляя разгорячённое лицо освежающим струям воды.
— Не стоило вам так выкладываться, кэрра Селеста, — скупо заметил подошедший Аксель. Мужчина прислонился к стенке, скучающим взглядом провожая спешащих мимо медсестёр.
— Предлагаешь бросить их? Дать умереть, когда в моих силах помочь?..
— Если вас эта помощь убивает — какой в ней смысл? Вы важнее всех этих детей.
Я упрямо стиснула зубы, возвращаясь обратно и поворачивая ручку, с противным скрипом закрывая окно. Обтерев носовым платком лицо, ненадолго склонила голову, прижимая ладонь к горячей шее, чувствуя, как сильно бьётся жилка у виска, отзываясь тупой затылочной болью.
Мы слишком мало времени проводим вместе. Не будь невыносимым присутствие Никлоса, я бы сопровождала его каждый час, питаясь связью нориуса и ариуса, усиливая свой дар. Увы, но я не могла перешагнуть через себя, ведь каждый взгляд на него будил воспоминания о том, что он сделал. И о том, что намеревался сделать. Лежать с ним в одной постели — невыносимо, но это единственное, на что я готова была пойти, чтобы укрепить ариус.
Отлипнув от стены, Аксель намеревался сказать что-то ещё, видимо поторопить с возвращением во дворец, однако выглянувший из-за поворота доктор Флар дэ’Мор нарушил эти планы. Рядом с ним шла низкорослая медсестра, в руках держащая медицинский халат моего размера. Это означало только одно — случилась трагедия.
— Кэрра Селеста! — почти фамильярно, учитывая разницу в статусе, воскликнул доктор Флар, однако для наших устоявшихся отношений такое обращение было простительно.
Невысокий, пухлый, серый дракон был одним из немногих, кто с блеском окончил академию общих наук по медицинскому профилю, а после дополнил образование в обычном медицинском вузе. Обладая пытливым умом и железными нервами, а также гибкостью и некой долей изворотливости, он сумел стать заместителем директора единственной городской больницы для драконов, а после ареста директора во время весенних событий, занял ведущее место и вот уже четыре месяца с чувством и тактом руководит данным заведением.
Именно к нему я и обратилась со своей странной просьбой, из-за того, что Никлос был резко против моего обучения в стенах академий, так что только практика у достойного человека оказалась единственным вариантом моего медицинского образования. Я должна была постичь науку исцеления. И сделать это максимально быстро, учитывая как мало времени мне было отведено.
— Дэр Флар, рада вас видеть. Вижу, нас ждёт операция?
— Час назад поступил пациент со вспоротым животом. На него упало дерево, — кивнул доктор, пока медсестра помогла мне надеть халат и перебрать волосы, пряча их за косынкой. Стоявший рядом Аксель недовольно заворчал, хмуря брови. Он не считал, что я должна участвовать в таких низменных вещах, как вскрытие человека. Даже, если это спасёт чью-то жизнь.
Вот и сейчас, когда мы заторопились в операционный зал, он перехватил меня за локоть, шепча:
— Помните, ваши силы не безграничны.
Однако я вывернулась и смерив его свирепым взглядом, вынудила отступить, сама же нагнала спешащих доктора и медсестру, на ходу в очередной раз слушая порядок действий и что именно я должна делать. По сути ничего, моя единственная задача — наблюдать и запоминать. Во время операции доктор будет озвучивать всё, что делает, попутно показывая мне «внутренний мир» дракона, чтобы я наглядно понимала, что и как работает.
Перед операционной, мы обмыли руки в чистой воде, протёрли спиртом, а две помогающие медсестры закрыли наши лица масками. Как объяснил Флар — эти нововведения появились благодаря реформе короля Вернона, допустившего многих талантливых простолюдинов в стены высших заведений, тем самым подтолкнув науку ко множеству открытий.
