— А ты показал свою в день, когда пытался изнасиловать Селесту Винцель. В день, когда заключил с ней Сделку. В день, когда чуть не убил единственного друга. И в день, когда освободил старого бога, — едва слышно от боли в животе ответила она.
Стоявший позади Богарт подался вперёд, чтобы расслышать её слова, но был остановлен рукою короля, внимательно слушавшего непокорную девицу. Держа Анку за волосы, он мог одним движением сломать ей шею, выворачивая голову до лопнувших связок и порванных мышц. Чувство власти опьяняло. Этот нектар во стократ лучше чёрного шампанского!
— Коли сбрасываем маски, тогда перейдём сразу к делу. Либо ты сейчас ответишь на все наши вопросы, либо мы будем пытать тебя Чёрной Пьеттой до полного признания. В зависимости от финала «переговоров», решится твоя судьба. Или ты будешь казнена, или до конца дней проведёшь в уютной лакрашской камере. Что выбираешь?
Он переместил руку к её горлу, кожей чувствуя, как бьётся сердце. Выворачивая кверху, король любовался как на свету блестит кровь на женских щеках. Прямо в этот момент Ник не знал, чего ему хочется больше — трахнуть её или убить.
А лучше всё вместе.
Теперь Никлос понимал, что прежде постоянно сдерживался, боясь лишний раз причинить ей вред. Боясь напугать своими истинными чувствами. И вот она здесь, в его руках и он может делать с ней всё, что угодно и без оглядки.
— Я могу прямо сейчас вскрыть тебя, вывернув кишками наружу, и ты останешься в живых. Могу кликнуть белокрылую, чтобы она собрала тебя обратно, а потом снова вскрыть и делать это до тех пор, пока от боли ты совсем не лишишься рассудка. Я так много могу сделать с тобой, что твоего скудного воображения не хватит, чтобы представить на что я пойду, чтобы узнать обо всех планах подводного короля и… Артана Гадельер. Ведь так получилось, что ты единственная, кто может мне помочь. Представляешь, как тебе не повезло? — прошипел Никлос, видя, что она молчит. Что её лоб побелел и покрылся бисеринками пота, что она дрожит, бледнея и доходя до грани. Но всё ещё держится, готовясь к тому, что он для неё приготовил.
— Богарт, уходи. Я всё сделаю сам, — хрипло выговорил Никлос, отступая назад. — Заключи под стражу Акроша Адегельского. Его племянник в числе заговорщиков, а значит вся эта семейка склонна к предательствам.
— Кэрра Винелия Барбская?
Король на мгновение задумался, а потом махнул рукой:
— Она уже составила план для моего праздника? — дождавшись кивка, добавил: — Тогда пусть убирается из столицы ко всем морвиусам. Из казны выплатите хорошее жалование, а её программу путь доделает Коргус.
— Да, Ваше Величество, — кивнул Богарт, удаляясь.
В голове, полной планов и проектов, не было и капли сожаления к девице Асколь. Он вычеркнул её из уравнения, понимая, что девушка не доживёт до завтрашнего утра. Слишком часто за последние недели королевские глаза наливались красным. Единственный способ сбросить напряжение дикости — чья-то смерть.
Молчание прерывалось гулкой медленной капелью и тонким лязганьем от движения звеньев цепей. Анка глубоко вдохнула и выдохнула, открывая глаза и устало глядя перед собой.
— Знаешь, когда-то я действительно тебя любила. Да так сильно, что была готова убить Селесту за то, как ты говорил о ней. Я тогда и половины не знала. Не знала, что ты лишь используешь меня, а всё, что было между нами — только завеса между тобой и Селестой. Я же лишь сладкая игрушка, которой ты пользовался, пока я не сломалась… — Анка закашлялась, ощутив в горле противный, кислый комок, который отхаркнула на каменистый пол. Слюна растеклась в стороны с кровавой примесью, задымившейся от соприкосновения с холодными камнями. Это вызывало подобие улыбки на её лице. — Ну что же, видимо наша история любви подошла к логическому концу.
— Не играй, Ани, — ответил король, клоня голову. Он подошёл к выходу из камеры и коснулся двух рычагов в стене, от которых что-то загудело в трубах у потолка. На его руках появились перчатки, и он напоказ размял пальцы, выставляя руки вперёд. — Просто расскажи всё, что знаешь, и, возможно, я даже придумаю для тебя какое-нибудь хорошее место, где ты сможешь дожить остаток отведённых дней. Ты же понимаешь, что внутренний огонь скоро сожрёт тебя заживо и ничего не останется?
Она усмехнулась, глядя на испаряющуюся кровь на полу. Ник, в пылу своего гнева, не ощущал, как медленно поднимается температура в камере, как всё заволакивает жаркой дымкой и как слабо начинается дымиться одежда на подвешенный девушке. Он не видел до тех пор, пока Анка не выдохнула чёрный дым со словами:
— Увидимся в огне, мой король!
И вспыхнула яркой сверхновой, пробуждаясь как огненный элементаль. Огонь взвился ярко-рыжим пламенем, ползя к потолку и разлетаясь подобно взрыву, устремляясь прямо на Никлоса. Всего мгновение, но и его хватило, чтобы король развеялся как чёрный дым, исчезая из камеры и оказываясь снаружи, отбегая от вырвавшихся из-под дверного проёма языков пламени, выбивших дверь и устремившихся наверх. Он не успел его остановить и огонь расползся до окон, вырываясь на волю.
Ник, бежавший следом, остановился у раскрытого окна, наблюдая за горящим драконом, исчезающем в снежной дымке высоко в облаках. Последнее, что он успел почувствовать: как легко вздыхает кэрра Анка Асколь, сбрасывающая с себя оковы человечности и становясь той, кем и должна была стать.
От собственного бессилия он медленно сполз на пол, прислоняясь затылком к стене и закрывая глаза. Гнев, душивший его последние недели, растворился бесследно, оставив после себя тупую затылочную боль, от которой хотелось выть. Только что он сумел сотворить настоящее чудо, в которое не верил, несмотря на все слова Ктуула. Чудо полного превращения в нориус. И вместе с тем собственное падение. Он собирался до смерти пытать девушку, которую буквально истязал своей любовью. Как он мог такое делать и чувствовать себя правым? Почему все эти эмоции так легко укладываются в его голове?
Тяжёлые мысли раздирали на части короля, муравьями ползая под кожей головы. Он вцепился в волосы, массируя череп, но чем больше пытался отвлечься, тем сильнее погружался в самобичевание. И тогда Ник отправился в единственное место, где мог найти утешение.
* * *
Король восседал на диване, закрыв глаза и раскинув руки в стороны, пока Ктуул массировал его виски, напевая песню на незнакомом языке. Придя сюда, у короля разболелась голова и учитель решил облегчить ношу ученика, предложив особую иномирную технику массажа. По всей комнате расставив благовония, наполнившие помещение мягкими, пряными ароматами, он постарался погрузить Никлоса в состояние нирваны, чтобы успокоить воспалённый мозг.
А когда закончил, уведя его в сон, устроился с книгой в глубоком кресле, с улыбкой поглядывая на спящего короля. В такие моменты Ктуулу хотелось завершить дела в этом мире и отправиться дальше, взяв с собой только тех, кто был ему нужен. Как, например, его драгоценный ученик Клос.
— Я долго спал? — где-то через час встрепенулся Ник, разминая шею и потягивая руки. — Как я мог заснуть?..
