Но вместо облегчения, я испытала сожаление. Не было в глазах гостей той простоты, что была в детях. И пускай сейчас они видели перед собой настоящее чудо, уже можно было прочитать на задворках их разумов тёмные планы, как можно меня использовать. Грязь политики, о которой предупреждал Фредерик. Здесь нет места доброте.
Единственное, что удерживало от желания сбежать, знание, что осталось совсем чуть-чуть. Может успею ещё станцевать с королём или даже спою одну из праздничных песен. А может услышу пару сказок, перед выходом в зимний парк. Но грянет музыка, взорвутся фейерверки и мир перевернётся навсегда.
Держа руку у сердца, я ощущала, как приятно греет кожу медальон Клэрии. А в мыслях держала образ Артана. Он рядом. Скоро будет прямо здесь.
* * *
Когда Винелия через картины презентовала королевскому кругу грядущее празднество, она особо отметила, как важно сделать эту ночь незабываемой, учитывая, какие прибудут гости и что ожидает королевство после зимы. Поэтому распорядительница отказалась от идеи традиционного застолья, оставив только фуршетную зону в дневные часы, а на вечер запланировав теневой спектакль, открывавшим праздник, после танцы и подарки, а как окончательно стемнеет, переход в королевский сад, богато украшенный огням и фигурами из снега, с расставленными повсюду тепловыми пушками и спрессованным покрытием на тропинках, чтобы придворным было удобнее идти к поляне в парке, с которой будут запускать небесные фонари в честь окончания года.
Маршрут был сотню раз обговорён, отредактирован и продуман с такой тщательностью, что даже у Богарта не нашлось замечаний.
Праздничному проекту дали добро. И только трое знали, что скрывается между строк.
* * *
Мы идём по широкой дороге под радостное хоровое пение молодых девушек, стоящих вдоль всего пути. В темноте их лица сверкают и блестят из-за золотых блёсток, покрывающих их щёки и лбы. Они широко улыбаются, а им вторит королевский оркестр, скрытый за ширмами в глубине сада.
Я слышу позади громкие голоса придворных, вежливую речь Милан, что-то негромко обсуждающую с девушками из совета Женевры. Поодаль Богарт отдаёт новые указания своим подчинённым, и где-то совсем позади медленно отходит от гостей Винелия, готовая в любой момент скрыться с глаз.
Меня под руку ведёт Никлос, а у меня в голове засел волшебно-страшный танец из сна. Кажется, будто это знакомый кошмар, принявший иную форму. Я сжимаю локоть Ника, хмурю брови, глядя перед собой, стараясь ни с кем не столкнуться глазами. Мне плохо удаётся скрывать свои мысли. А в них сейчас столько нетерпения!
Толпа выходит на широкую полукруглую поляну, украшенную белыми и золотыми гирляндами, блестящей мишурой, и заполненную теми самыми светлячками, что так настойчиво преследовали меня во сне.
В самой первой вариации этого этапа, кэрр Акрош должен был сказать своё слово как первый маршал королевства перед запуском фонариков и торжественным салютом, однако из-за сложившихся обстоятельств его заменил Богарт, чья итоговая речь напомнила о клубке змей, выползших погреться на солнышко и готовящихся к новой смертоносной атаке. Словом, это было как чистое предупреждение всем врагам королевства, что было весьма недвусмысленно, учитывая сколько гостей собралось на поляне.
Из рук вежливых служанок мы получили красивые фонарики, и даже король со снисходительной улыбкой принял его, и подожгли за несколько секунд до полуночи. Когда на небе возникли зелёные всполохи конца солнцестояния, Никлос громогласно крикнул:
— Запускаем! — и сотни огней взмыли в небо одновременно с первыми раскатами красного салюта.
Я выдохнула, восторженно глядя в небо. В столице прежде уже видела салют, но никогда фейерверки не были такими огромными и разноцветными с фигурами зверей и птиц, взлетающих высоко-высоко и спускающихся прямо к дворцу, овивая башни и купола. До нас как будто доносились бурные вопли горожан, празднующих начало нового года на главных столичных площадях, которые мы с Никлосом посетили утром перед основным торжеством. А рядом с нами звучал звон бокалов — нам подали чёрное вино, и я отсалютовала им стоящей в отдалении рядом с Вестом Амалии, делая маленький глоток.
Всё как во сне, вкус вернулся воспоминанием, и я прошептала:
— Шоколад и вино, — заслужив внимательный взгляд короля. Он наклонился ко мне, запуская пальцы в мои волосы и тихо произнёс:
— Откажись от предательства, Сэл, иначе этот вечер станет для нас последним.
Его ладони были так холодны, что я моментально замёрзла и мои пальцы потеряли пластичность, а бокал выскользнул из рук, падая на чёрный низ платья. Надо отвлечь короля, он не должен задать вопрос, который вот-вот сорвётся с его уст!
Тогда я, пока вокруг затевался праздничный хоровод под вспышками одуванчиков-фейерверков, под музыку, грянувшую как цирковой вальс, вывернулась к нему лицом и поцеловала в губы, стирая из мыслей всё иное, кроме наших объятий, наших тел и сплетающихся нориуса и ариуса. На миг всё замерло, остался терпкий как горькое вино с привкусом шоколада поцелуй, быстро теплеющие руки, и жажда, идущая прямо из глотки, обжигающая язык, вызывающая злые воспоминания, от которых хотелось броситься в горный ручей и завертеться в стремительном потоке, сбегая от неправильных чувств.
Мне слишком нравилось его целовать. В том, как он поддавался мне, было нечто пьянящее, необузданное, вкус всевластия, от которого закружилась голова и я не сразу услышала крики.
А когда поняла, что именно кричат, момент разрушился и всё покатилось в бездну.
Глава 22. Когда рвутся узы
Селеста
Нападение подводников ввергло людей в шок. В городе заголосили предупреждающие колокола и раздался мощный взрыв, от которого с деревьев слетели птицы. Красные зарницы салюта осветили искажённые лица гостей, превращая их в гротескные испуганные маски. Из-за деревьев не видно, что творится в Клэрии, однако отчётливо доносился звериный, состоящий из тысячи металлических ноток рёв, напоминавший заточку десятков мечей и ножей.
— Это же морской дракол, — хрипло воскликнула Милан.
От её слов застывшие придворные как по команде бросились врассыпную, пока военные приближались к королю, которого совершенно не взволновал поднявшийся грохот. Никлос вцепился в мои плечи и сжал так сильно, что я взвизгнула.
— Тебе что-нибудь об этом известно? — закричал он, усиливая голос нориусом, взлетевшим над нашими головами. — Ты это устроила?!
— Нет! — ответила чётко и с каким-то приятным наслаждением. — Я понятия не имею, что происходит.
Тогда он перехватил мою руку и попытался сдвинуть с места, приказывая:
— Идём, мы должны это остановить.
Но я вывернулась, отвечая зло:
— Нет. По условиям сделки я могу не помогать тебе в этом. Понял? Разбирайся с драколом и подводниками самостоятельно!
