Сначала я не поняла о чём он говорит. Как и вся наша беседа, эти слова показались бессмысленным набором букв. Но потом пришло понимание.
— О! — с вытянувшимся лицом проговорила я, не зная что сказать.
Валентайн. Это как насмешка судьбы, глупая злая шутка. Одно из самых богатых семейств в мире, наряду с Рокфеллерами и Ротшильдами. Самое злое семейство в мире. Их влияние протянулось на всю САГ, затронуло Европу и немного Российского королевства. Численность членов семьи знают только историки. Их история началась ещё в средние века, когда их предок, первый носитель фамилии Валентайн, нашёл золотую жилу. С тех пор деньги, власть и красота стали синонимами их фамилии. А также психопатия, алкоголизм, сатанизм, нацизм, религиозное рвение, наркомания, тирания и многие-многие другие пороки, известные человечеству. В этой семье редко рождались ангелы. Казалось они прокляты упиваться своей удачей и своим проклятьем. Узнать, что Генри принадлежит к самой богатой и порочной семье в мире это всё равно, что… Не знаю, не могу подобрать сравнение. Шок? Ужас? Отвращение? Сочувствие? Что должна ему сказать девочка без семьи?
— Мой отец принадлежит к главной ветке нашего семейства, — прервал затянувшееся молчание Генри, раскуривая очередную сигарету и упорно не глядя мне в глаза.
Я ловким движением руки выхватила из его рук сигарету и закурила. К чёрту всё, я просто не могу сдержаться. Он никак не прокомментировал мой поступок, только залез в карман, чтобы достать ещё одну.
— Когда мне исполнилось четырнадцать, я кое-что узнал о своей семье. Наш маленький секрет, позволяющий нам быть такими богатыми и чистыми перед законом, хотя всем было известно, с какими людьми мы водимся. Этот секрет заставил меня бежать, раствориться в среде бездомных. Я сделал всё, чтобы меня не нашли. И тогда, когда я поверил, что всё хорошо, мы приехали в Нью-Йорк. Я не думал, что спустя столько лет за мной всё ещё охотятся. Что я буду так нужен семье.
— О чём ты говоришь, Генри? — напряжённо слушая, что он говорит, спросила я.
Жажда никотина — странная штука. На самом деле мне нужен не он, а успокоение. Спокойствие, которое никотин не может подарить, это эффект плацебо плюс никотиновая зависимость. Мы сами убеждаем себя, что хотим курить, что нам это необходимо и именно поэтому сейчас, когда напряжение выплёскивается через край, ни одна затяжка не может заглушить мою жажду. Я кусаю губы, пытаясь справиться, но чем больше говорил Генри, тем сложнее мне приходилось.
Оказывается, все эти месяцы Генри боролся со своей семьёй. Он пытался доказать им, что не принадлежит к Валентайн. Что сам решает, кем ему быть и что он не желает иметь ничего общего с их тайнами. А чуть больше месяца назад они кое-что сказали ему, и это изменило всё.
— Лея, я не хочу говорить тебе правду, потому что это может навредить нам обоим. Я боюсь того, что с тобой сделают, если узнают, что я тебе всё рассказал, — тихим голосом говорил он, потирая мелко трясущиеся ладони. — И я не знаю, как убедить тебя следовать за собой. Я знаю, как ты привязалась к Нью-Йорку, так что вряд ли как раньше рванёшь за мной в неизвестность, но пожалуйста, мы знакомы почти четыре года, пожалуйста, поверь мне! Нужно уходить, Лея!
— Нет.
Мне тяжело было говорить ему это, но я больше не могла идти за ним. Не сейчас. Просто не могла ему довериться после того, как он бросил меня. Как ушёл и даже не думал дать весточку о себе. Это разрывало сердце, но я просто не могла заставить себя вспомнить прошлое. Не могла.
— Лея! — закричал он, обхватывая мои плечи и с силой сжимая их.
Только сейчас я поняла, насколько безумным он выглядел. Этот лихорадочный румянец на щеках, сумасшедший испуганный взгляд. Он был напуган до смерти и едва держался, чтобы не сорваться.
— Лея, моя семья не люди! Слышишь меня? Они масоны, как в книгах, только хуже — они колдуны! Проклятые, как царь Мидас, слышишь? Они служат Теневому миру! Сверхъестественным созданиям, таким как вампиры, оборотни, демоны и многие другие! В четырнадцать лет я должен был пройти обряд посвящения и стать таким же, как и отец. Слугой Теневого мира. Я сбежал от этих знаний, но теперь каждая ночь для меня испытание, ведь она принадлежит им. А потом отец нашёл меня, он не стал давить, как я думал. Исподволь менял моё решение, возможно даже колдовал, чтобы я стал отдаляться от вас. И у него получалось! А потом, полтора месяца назад, мне открыли одну тайну, надеясь полностью привязать к себе. Боже, они даже и не рассчитывали на такой эффект! Я согласился остаться с ними, ушёл от вас, прекратил все контакты. Но они не знали причины моего поступка, — парень ненадолго прервался, чтобы перевести дыхание.
Я не смогла вставить и слова, настолько была ошарашена его откровением. Он вновь заговорил.
— Лея, Теневой мир на грани разоблачения. Люди слишком быстро развиваются, все эти технологии, их количество… с каждым годом им труднее оставаться в тени, подчищать за собой. А они монстры, убийцы на жёсткой диете, с которой многие не согласны. Это приводит к вспышкам, столкновениям и… созданию решения проблемы. Они упустили момент, когда можно нас победить и поработить. Человечество перевалило за семь миллиардов, сверхъестественных на порядки меньше. Даже с их силами, перевес не в их пользу. Поэтому двадцать лет назад группа вампиров под командованием главы Теневого мира, Лазаря, занялись разработкой… вируса. Лея, слышишь? Вирус! Тот, который сможет уничтожить человечество, оставив мизерный процент, необходимый сверхъестественным для жизни. И сейчас, спустя два десятилетия, они создали его. Пандемия грядёт и только самые верные люди получат шанс в новой жизни. Они и те несчастные проценты, обладающие врождённым иммунитетом. Я не совсем понял, как это работает, но вампир, создатель вируса, всё предусмотрел. Ждать осталось недолго. Вчера я узнал, что вампиры провели совещание, в котором подвели итоги. Счёт пошёл на недели, Лея! И я узнал, что скоро лекарство будет готово, не совсем понял в каком виде, но в течение месяца. Я могу забрать его, ведь именно члены моей семьи, мой отец, помогал семье вампиров в работе над ним. Мы заберём лекарство и уедем отсюда, Лея! На край света, подальше от всего, что тут происходит! — горячо, с безумием в голосе, говорил Генри. Он не замечал, какой эффект производит на меня. Не видел, как от страха округлились мои глаза.
Генри сошёл с ума.
— Генри, мил… — я попыталась говорить мягко, но мой голос слишком сильно дрожал и я умолкла на полуслове. Что сказать? Почему я этого не заметила? Он болен, Генри просто болен. Откуда в нём эти байки о сверхъестественном? Теневой мир, вампиры, семейство Валентайн… Это из-за книг, которые он залпом читал? Что свело его с ума? Внешний мир жесток, но он же сильный! Что произошло?
— Ты не веришь мне, — на удивление голос Генри зазвучал разумно. — А зря, между прочим, твой дорогой Рональд один из нас. Он…
А затем наша беседа была прервана самым неожиданным образом. Генри умолк, настороженно смотря в конец улицы. Повернувшись, я увидела небольшой чёрный микроавтобус, подъезжавший к нам. Не горели фонари, салон был чёрный, едва угадывалась фигура водителя.
